22 августа, 2017 год

Вивея

Восемнадцать! Мне восемнадцать! Я чертова совершеннолетняя! Вы чувствуете, чем пахнет это слово? Свободой! И элитным алкоголем.

— Да-а, детка! Этот трек мы должны включить на максимум! — С хохотом Эми протиснулась между нашими сидениями, попутно сотрясая содержимым глубокого декольте в такт музыки, льющейся из динамиков. Ее тонкие пальчики быстро добавили звука, заставляя басы моего авто буквально разрываться от голосов парней из DNCE*. Мои подруги синхронно вторили им: — Тортик на берегу океана*! Ах! Ты готова угостить кого-нибудь своим именинным тортиком, шлюшка?!

— Ох, я знаю-знаю! Знаю кого! — Завопила Эшли, хлопая в ладоши и подпрыгивая на сидении.

— Ба-арни-и Бэ-энс! — Три женских голоса слились в один, растягивая имя и фамилию самого сладкого парня побережья и заставляя мои щеки налиться румянцем. Иногда иметь лучших подруг, которые знают все твои потаенные секреты — сущее наказание!

Барни Бэнс действительно входил в ТОП моих интересов на это лето. Правда вот «угощать его тортиком», и тем более «вишенкой девственности» с этого самого тортика, как пошло любила выражаться Эм, я пока что не была настроена. Но игнорировать эту груду мышц, особенно когда он надирал кому-нибудь задницу в пляжный волейбол, сверкая шоколадным загаром и потом, было невозможно. А эти медовые локоны, выгоревшие под солнцем Санта-Луи? А голубые глаза ангела, спустившегося с небес? Мм… Заверните, я беру! Впрочем, можно и без обертки…

— Я думаю, он целуется так, что крышу сносит. Или трусики! — Заявила Эми с серьезным выражением лица, заставляя нас засмеяться.

— С чего ты так решила? — Поинтересовалась Ками.

Эми вытянула губы уточкой и стала тыкать в них пальцем и одновременно объяснять, отчего звук был нечетким:

— А ты видела его губы?! Они идеальной формы! Если уж такие губы не умеют целоваться, то сразу подстригите меня в монашки, чтобы я не мучилась и не разочаровывалась!

— Губы — не главное. Ими еще надо уметь пользоваться. — Нравоучительно заметила Эшли, воздев палец с шикарным перстнем к небу. — Как считаешь, Ви, Барни Бэнс владеет ораторским искусством? И я не о технике речи!

— Она это скоро узнает. — Хихикнула Эми и добавила детским голосом: — Правда-правда, Ви станет взрослой?

— Ох, отвалите! — Беззлобно бросила я подругам, радуясь, что темнота ночи не дает моим щекам алеть, как маков цвет.

Эм обхватила мое лицо руками и звонком чмокнула в щеку, оставляя на ней яркий след от фиолетовой помады. Думаю, она накрасилась этим оттенком, чтобы порадовать меня. Сегодня все было фиолетовым: от вкуснейших пирожных со свечами до нашей одежды. И это не просто мой любимый цвет. Дело в том, что через пол года после рождения мои глаза подверглись редкой генетической мутации и стали менять цвет. Так, из серых они превратились в фиолетовые. Не плохо, да? Правда, кроме эффектного внешнего вида никаких бонусов мне это не дало. Ну, там, зрение-рентген, телекинез, или иные суперсилы. А жаль!

— Я не вижу доро-оги! — Проорала я, пытаясь перекричать песню и вырваться из рук подруги. — Хочешь, чтобы я разбила свой подарочек в первый же день?

Эми плюхнулась обратно на сидение и подняла вверх руки, поиграв пальцам с потоками воздуха:

— Плевать, дядя Джонас подарит тебе новый!

— Дядя Джонас подарит тебе миллион кабриолетов! — Поддержала подругу Эшли, поправляя длинные светлые волосы, которые нещадно трепал ветер.

— Вы просто завидуете, что папуля меня любит. — Хихикнула я, тоже выплевывая пару черных прядей волос изо рта.

Мои черные локоны, о которых пафосно можно сказать, что они цвета «воронова крыла», были завиты умелой рукой мастера в идеальные блестящие кудри. Такие кудряшки были достойны красной дорожки и вспышек камер папарацци, я не шучу!

Этим днем мы несколько упоительных часов провели с девчонками в салоне красоты «Элайза», где на нас тщательно наводил воск весь штат их сотрудников. Согласна, название у храма благолепия — полный отстой. Эми заявила, что салоны специально называют именами, подходящими для представительниц самой древней профессии. И с этой версией сложно не согласиться! Например, на одной улице сразу находились: Кристиэнн, Мишель и Эдвансия. Может, при регистрации салона это обязательное условие?

В любом случае, теперь мы, четыре красотки, достойные кисти и полотна Фредерика Лейтона*, были в получасе езды до вечеринки по случаю моего Дня рождения. Я чувствовала, что эта ночь принесет с собой что-то особенное. От ожидания и предвкушения у меня даже покалывало кончики пальцев, и я все время стучала ими по рулевому колесу, перетянутому белой кожей.

Новенький белоснежный кабриолет Infiniti несся по ночному хайвэю. Мы планировали взять лимузин, но с тех пор, как утром я увидела на подъездной аллее подарок родителей, я просто не смогла сесть ни во что иное. И никогда не смогу!

Скоростная автострада вела нас прямиком в один из загородных пляжных домов, принадлежащих нашей семье. Именно там мы собирались продолжить мою вечеринку в честь совершеннолетия. Наверняка все из списка приглашенных уже собрались, но мои главные гости были рядом, поэтому плевать.

— Ага, любят. Святые люди! — Всплеснула руками Эшли, возводя глаза с шикарным «смоки айс» к небу.

— Тебе завидует весь город. А еще нам! Потому что мы твои лу-лу-лучшие подру-уги. — Пропела Эми, снова привстав с места, чтобы обхватить мои плечи руками. Но шампанское сделало свое дело, и девушка, не удержавшись на ватных ногах, с визгом грохнулась обратно, едва не убив своим телом Ками.

Мои родители, что и так понятно, люди публичные. Поэтому истории с моим участием, которые иногда украшали заглавные полосы местных газет и журналов, периодически сказывались на их репутации. Я никогда не была послушным и благонравным ребенком. Эдакой идеальной дочерью, которая готовится к балу дебютанток, разглаживая ленты на тошнотно-зеленом платье. Я вам больше скажу, глянцевый журнал для подростков «16+» (Это название, а не возрастной ценз!) даже поставил меня на второе место в рейтинге «Плохих девочек». А могла бы сорвать золото, черт! Но мои родители все равно меня любили, и я определенно отвечала им взаимностью. В оправдание скажу: никакой наркоты или каких-нибудь секс-преступлений (Ха! Секс-террористка Вив, как вам?). Просто мы с подругами сорвали культовый показ мод, я увела парня у начинающей актрисы, которой не посчастливилось приехать на отдых на наше побережье (читать: в наши владения), ну и так, по мелочи. В общем и целом, я была белая и пушистая.

У знака «Тихая гавань — 50 км» я вывернула руль, заметив, как изящно смотрится на моем тонком запястье кожаный браслет с подвесками из белого золота. Его с самыми торжественными лицами сегодня, в 00–01, преподнесли мне мои подруги, как символ нашей вечной дружбы. Я была в пижаме и уже спала, когда эти бешеные стервочки завалились в мою спальню через заднюю дверь с огромными вязанками гелиевых шаров фиолетового цвета (моего любимого, ну, вы поняли), и криками о том, что «я слишком стара, чтобы жить в этом мире, но они меня все равно любят и не бросят!».

На левой руке каждой из них уже красовалось по украшению, такому же, что они подарили мне. На черном шнурке было четыре подвески, каждая из которых обозначала нас. Эйфелева башня — Эми. Она мечтала путешествовать и клялась, что выйдет замуж только за того, кто сделает ей предложение в Париже! Открытая книга — Эшли, наш мозг. Нет, мегамозг! И кладезь информации со всех библиотек города. Недавно она защитила какой-то суперважный проект. Мы ни черта не поняли, но страшно ей гордились. Небольшой изумруд в белой оправе — Камелия. Тут все крайне интересно! Дело в том, что она прибыла из Канзаса. Об этом местечке мы с подругами имели весьма поверхностные знания. Проще говоря, они основывались на том, что там много пшеницы, и на сказке «Волшебник Изумрудного города». Именно из Канзаса Элли и Тотошка, путем урагана, перенеслись в Волшебную страну Оз. Поэтому Ками не удалось избежать миллиона шуток на эту тему.