Я ждала ответа, чувствуя, как напрягаются мои плечи. Я искала в чертах его лица, мимике, жестах, что-то, что позволит мне ему отказать. Понять, что он далеко не такой добрый и обаятельный парень, каким желает казаться. Найти ответ на свой вопрос, правдивый и жестокий. Что это шутка, розыгрыш, эксперимент. Но не находила.

— Почему ты считаешь, что я не могу заинтересоваться тобой? — Ответил вопросом на вопрос он.

Его лицо также стало серьезным. Он знал ответ на свой вопрос на все 100 %. Вот уж на чьем лице можно было прочитать его, так это на моем. На правой половине. Все было написано там.

— Ответь мне. — Настояла я, игнорируя его.

— Ты меня заинтересовала. — Просто ответил Хант, едва уловимо пожав плечами, а затем продолжил: — Давай так, если я тебя действительно напрягаю, то я оставлю тебя в покое. Но мне так не кажется.

— Считаешь, я просто набиваю себе цену? — Ощетинилась я.

— Нет, этого я не сказал. Ты всегда слышишь все самое плохое в чужих словах?

— А ты всегда отвечаешь так туманно? Это все жизнь в туманном Альбионе?

— Может быть. Но на этот и на остальные твои вопросы я отвечу в следующую нашу встречу. — Довольно вынес заключение нашей беседе англичанин.

Мы оба замолчали. Он — выжидательно. Я — задумчиво. Внешне я наверняка была спокойной, или отстраненной. Внутри у меня произошла Первая мировая. К этому парню меня будто тянуло с силой миллиона магнитов, и это бесило. Но ведь если я с ним встречусь, то это ничего не значит? Я всегда могу уйти. К тому же, наша встреча поможет мне убедиться, что все сбои моих внутренних органов, что начинаются в его присутствии, происходят только от недостатка общения, а не конкретно из-за жителя туманного Альбиона с карими глазами. Так я убеждала себя порядочное количество времени, прежде чем снова обратить свое внимание на парня:

— Хорошо. Одна встреча. Я покажу тебе некоторые любимые места, если ты так этого хочешь.

«И если ты не боишься ходить рядом с фриком» — добавила я мысленно.

Парень издал громкое «ихха» и победно вскинул кулак в воздух. Я поморщилась и осмотрелась. Затем стянула свои огромные очки с головы на лицо. Он привлекает слишком много внимания, определенно.

Тем временем Арчи справился со своим восторгом и достал из заднего кармана голубых потертых джинсов мобильный:

— Дашь свой номер?

И вот тут я снова почувствовала, будто кто-то щедро полил меня ледяной водой из ковша. Нет, из ведра огромной вместимости. Прямо на улице. При всех.

— Хм. Номер? — Переспросила я, как полный имбецил. В доказательство этой теории я еще и уставилась на телефон в своей руке, как на инородный предмет.

— Ну да. Я еще не все тут знаю, и если мы назначим встречу где-то, то лучше иметь дополнительно средство связи, чтобы я смог тебя найти. Ну, или на случай ЧП. Например, ты снова передумаешь, и мне придется атаковать тебя осуждающими смс с набором грустных смайлов. Я в этом хорош.

— Эм… — Пробормотала я глубокомысленно.

— Не хочешь? — Арчи по-своему понял мою растерянность.

Я помотала головой:

— Нет. В смысле… Лучше ты вбей свой номер. — Выпалила я и с силой сунула ему в руку свой серебряный айфон.

Он принял мой дар и стал с готовностью клацать по сенсору. Я же посмотрела на другую сторону улицы, цепляясь взглядом за спешащих по своим делам прохожих и нервно сделала глоток уже слегка остывшего капучино. Подумать только, как такой простейший вопрос может загнать меня в тупик?

Свой телефон я разбила прошлым летом. Он разрывался от чужих звонков и смс всегда, когда был включен. Бывшие друзья, недруги, злорадствующие и делающие вид, что сочувствуют, а также бесчисленный поток журналистов — все они пытались прорваться через операторов мобильной связи ко мне. И тогда пришлось тесно познакомить очередной айфон со стеной гостиной. Сим-карту я тоже поменяла. Теперь в ней было всего несколько номеров: Мама, Папа, Бабушка, Дедушка, Бен и доставка еды. Представляете? И свой номер я тоже не потрудилась запомнить. Зачем он человеку, который не предполагал в ближайшем будущем кому-то его озвучивать? Да я вообще использовала телефон как плейер, ежедневно скачивая и слушая музыку, а не по его прямому назначению.

— Готово! — Голос парня и щелчок блокировки телефона вывел меня из транса собственных мыслей. — Я послал себе вызов, чтобы записать твой номер, ты же не против?

Айфон был возвращен на историческую родину (в мои руки), и я осознала, что они ни черта не ухоженные. Почему меня стало это волновать?!

— Когда встретимся? — Продолжил парень. — Может завтра? Часа в… Четыре дня? Ты свободна?

— Свободна. — Кивнула я. Как и послезавтра. И в любой иной день.

— Где хочешь встретиться? Я могу забрать тебя из дома. Наверное, ты живешь где-то рядом? Мы постоянно здесь встречаемся.

— Нет. — Поспешно сказала я. Также поспешно, как я перебила Бена, когда он собирался озвучить мою фамилию.

Я совершенно не желала рассказывать новому в городе человеку, чей я отпрыск, где живу, или что мои родители богаче всех в Санта-Луи. Обычно, после такой информации отношение людей ко мне сразу становилось предвзятым. А уж узнай они всю мою подноготную… И, я не могла этого не признать, но общаться с человеком, который ничего о тебе не знает. В этом было свое очарование. Чувство, которое нарастало в моей груди при этом нельзя описать словами. Оно ощущалось как нервная вибрация, в ожидании чего-то хорошего или необычного.

— Хорошо. — Терпеливо согласился парень. — Тогда где тебе будет удобно?

— Может здесь же? У Бена? — Я кивнула назад, где мы оставили кофейню.

Потом я представила как лицо Бена расплывается в улыбке, при виде нас и подумала, что поспешила с решением, но было уже поздно.

— О, это отлично. Тогда я точно не заблужусь. Я живу рядом. Снимаю квартиру с другом. Ну что же, до завтра, Вивея?

— До завтра, англичанин.

*Пейнкиллер (PainKiller) — видеоигра в жанре шутера от первого лица.

*Согласно Книге рекордов Гиннеса 2015 — фильмом, с самым большим количеством матерных слов, является «Волк с Уолл-стрит», Мартина Скорсезе. В нем содержится 687 ругательств — в среднем это 3.81 мат в минуту. Львиная доля его принадлежит Леонардо Ди Каприо.

*Хикикомори — (буквальный перевод с японского — нахождение в уединении, или «острая социальная самоизоляция»). Этим термином называют людей в Японии, которые отказываются от социальной жизни из-за личных мотивов или социальныз проблем. Может быть формой депрессии, социофобии и пр.

*VMAN — мужской журнал о моде и не только, выпускается с 2003 года. С 2008 года выходит раз в сезон. Известен оригинальным контентом.

17 июня, 2018 год.

Вивея

— Привет, Вив!

— Салют, Коул. — Я хлопнула высокого и стройного юношу по ладони в знак приветствия.

— Прекрасно выглядишь. Хорошее настроение? — Поинтересовался рыжий.

Я лишь глаза закатила. Я говорила, что он всегда, абсолютно в каждую нашу встречу пытался отвесить мне комплимент? Именно поэтому изначально я думала расцарапать его лицо. Но теперь

— Ты чего тут?

— Забрал кое-какие бумаги, Джонас попросил. Это для работы. — Отрапортовал парень.

— Ох, для работы? Вот если бы ты не уточнил, я бы подумала, что папа попросил тебя сгонять за туалеткой. — Хмыкнула я, огибая длинную барную стойку и плюхаясь на высокий стул с круглым сидением.

Кинув на стол книгу, открытыми страницами вниз, и мобильный, я со вздохом легла на вытянутые руки, но тут же подскочила.

— Вивея! Как некультурно! — Мама вплыла в кухню с большой синей папкой в руках, как раз в тот момент, когда я выдавала свою версию происходящего, заставив меня дернуться.

Или она про то, что леди не спят на барных стойках? Ох, не видела она дочерей своих подруг вне Клуба благородных девиц… Они спят и «на» барных стойках, и «под» ними. И не всегда в гордом одиночестве.