Я вдыхаю воздух глубже, позволяя себе пьянеть от кислородного коктейля, и чуть не пропускаю поворот. Он ведет меня на одну из тропинок, петляющих между деревьями до очередного моста. Бежать по ней сложнее: много поворотов, заросших кустами, кочек, веток, но она того стоит. Ведь обычно здесь никого нет, тем более в такой ранний час. Обычно.

— Черт! — Вырвалось у меня вместе с испуганным выдохом.

Еще бы не вспомнить рогатого, когда ты, мчась на всех парах, врезаешься в инородное тело на своем пути. Причем тело крупное и довольно твердое. О том, что это тело принадлежит не выросшей за ночь статуи или скале я поняла, когда горячие руки обхватили мои плечи, не дав спикировать на задницу прямо в пыль протоптанной дорожки. От столкновения у меня из ушей выпали наушники, повисая на длинном проводе.

— Ох, прости, пожалуйста! Я тебя не заметил! — Раздался мягкий мужской голос с четко прослеживаемым британским акцентом, что значит никаких раздражающих «рычащих звуков». Я подняла глаза на его источник.

Молодой парень, лет 20–23 навскидку. Хотя, кто их разберет, этих парней? Они растут как-то толчками, поэтому семнадцатилетние вполне могут маскироваться под двадцатилетних. И наоборот.

Этот представитель мужского племени имел густые темные волосы, сейчас они были растрепанными и наверняка казались еще темнее от влаги. Его глаза были карего цвета, с золотыми крапинками. Почему-то эти глаза мне особенно запали в память. Чем-то они выделялись на лице парня, как будто были основной идеей, центром всей композиции на тему этого неуклюжего бегуна. И было в глубине его глаз что-то такое, что мгновение отозвалось спазмом в районе живота. Или ниже.

Простая черная безрукавка пропиталась потом. Да и по лицу струились капли, наверняка, он бегает давно. Надеюсь, я выгляжу не так. Нет, он был красив, с большой буквы «к», но поймите меня верно, только парней могут красить струи пота. С девушками так не работает, определенно.

Тем временем брюнет, убедившись, что я прочно стою на ногах, перестал держать мои плечи. Затем он ловко подхватил мои наушники, которые все еще находились в свободном парении, и протянул их мне с доброй улыбкой:

— Я не знал, что здесь кто-то еще бегает.

— Теперь ты знаешь, что не один на этой планете. Возможно, эта мудрость поможет тебе избежать столкновений в будущем. Или даже убийства. — Ощетинилась я в ответ, не понимая, почему чертовски смущаюсь и поэтому на полную мощность врубаю режим защитной реакции. Ну, знаете, мозамбикская кобра плюется ядом, а я сарказмом.

Я давно забралась в самую глубь своей эмоциональной раковины, но неожиданная встреча в лесу чем-то нарушала мой покой. Как будто пробив брешь в привычном распорядке он нарушал мою зону комфорта. И я совершенно не понимала, почему я чувствую этот странный дискомфорт и раздражение. Ну потрогал тебя кто-то за плечи, чего такого?

— Ты всегда такая злобная?

Он все еще улыбался так, как будто я выдала ему бесплатный сертификат на шоколадку. И все еще говорил так, что я была готова стечь в свои кроссовки лужицей. Вы не считаете, что британский акцент и все эти урчащие полутона и воркования должны быть официально вне закона, как оружие массового поражения? Надо предложить такую статью в УК США.

— Только когда в меня врезаются. — Парировала я и, сделав вид, что действительно задумалась, добавила: — А еще по полнолуниям и пятницам тринадцатого.

— Знаешь, ты тоже могла бы отойти, но нет, летела не сбавляя оборотов, прямо как локомотив. — Парень с усмешкой развел руками.

Я подозрительно прищурилась, смотря на него снизу вверх. Я не была маленькой, но все равно рост парня позволил ему возвышаться надо мной почти на целую голову.

— То есть ты заметил, как я летела, но не отошел? — Проговорила я обманчиво-спокойным тоном.

Его рука взметнулась к волосам, и он растрепал их еще сильнее. Улыбка на лице превратилась в хитрую, а глаза сузились:

— Может, я засмотрелся. Или хотел привлечь твое внимание.

— Если ты будешь сшибать всех, кого хочешь заинтересовать, то у тебя могу возникнуть проблемы. В том числе и с полицией. Пока.

За неимением лучшего аргумента я закатила глаза и двинулась влево, чтобы обойти разговорчивое препятствие. Оно тоже двинулось влево. Я сделала шаг вправо. Он тоже.

— Ты серьезно?! — Воскликнула я, всплеснув руками.

— Нет, вообще-то я шутил. — Признался парень.

— Юмор — это не твое.

— Ошибаешься, бука. Просто это ты сгусток негатива в майке альтернативной группы. К слову, майка классная. — Снова улыбнулся парень и, подмигнув, пробежал мимо меня.

Я проворчала сквозь зубы что-то, непонятное даже мне, но наверняка не лестное. Еле сдержалась, чтобы не развернуться на пятках и не посмотреть ему вслед. Вместо этого я вернула свои наушники на законные места и продолжила движение вперед. Ощущение единения с природой пропало, а все из-за этого типа…

И тут я резко остановилась. Мысль, пришедшая ко мне в голову, парализовала меня. Дыхание сперло, и это не от быстрого бега.

Он смотрел на меня.

Вот почему его глаза, особый взгляд, настолько привлекли мое внимание, забираясь под кожу. Он, правда, смотрел на меня. Открыто, непринужденно, спокойно. Что в этом странного, спросите вы? О, тут все просто. Никто не смотрит на меня простым взглядом с тех пор, как в утренних газетах появились статьи об аварии, а на моем лице появились эти уродливые отметины. Настороженно? Да. Осуждающе? Непременно. Испуганно? Конечно. Брезгливо? Ох, дайте два.

А самый отвратительный взгляд — тот, когда люди делают все возможное, чтобы смотреть тебе прямо в глаза. Я вижу, как они напрягаются, пытаясь не мигать, чтобы не дай Бог их зрачки не соскользнули в сторону шрамов. Ведь это… Что? Неприлично? Некрасиво? Заденет меня? Гораздо больше меня задевает такое поведение.

Но не этот парень. Человек, которого я видела в первый и, возможно, в последний раз в жизни, просто посмотрел мне в глаза, в мое изуродованное лицо, не высказывая не малейшего удивления. Ни одна черта его лица не напряглась. Глаза не забегали, в попытке спрятаться от зрелища. Он посмотрел на меня так, как будто видел перед собой совершенно обычного человека, одного из сотен и тысяч, что встречаются нам каждый день в магазинах, кафе, метро, на улицах… Фантастика.

Вот что я почувствовала в момент, когда глаза, цвета молочного шоколада, нашли мои лицо. То, что давно забыла. Как на меня смотрели «до». До того, как моя жизнь стала одним бездонным кошмаром.

И что он сказал? Классная футболка? То есть из всех аспектов, по которым меня можно опознать в морге (да-да, черный юмор), например, фиолетовые глаза или огромный шрам, делающий из меня прототип Двуликого из Бэтмена, он остановился на футболке с принтом рок-группы? Обалдеть.

Внутри меня что-то снова сжалось в напряженный узел. Я облизнула пересохшие губы и провела руками по влажному лицу. Подумать только. Одного доброго взгляда и нелепого диалога достаточно, чтобы выбить меня из колеи. Я тряхнула головой, отгоняя непрошенные, лишние мысли и образ золотисто-карих глаз из своей памяти и продолжила бег.

Трек в плейлисте сменился на тех самых парней с моей футболки, которые говорили о том, что любовь — это как снимок полароид. Она лучше смотрится на картинке, но никогда не сможет заполнить собой пустоту*. Кто бы знал, что они так близки к правде.

*Отрывок из текста песни Polaroid группы Imagine Dragons.

16 июня, 2018 год.

Вивея

— Да будь ты проклят, скелет в тряпках! — Я отдернула наушники от ушей и потерла лицо. Последний уровень очередной компьютерной игрушки — Пейнкиллер* — никак не желал мне поддаваться. Босс, коим в игре являлась сама смерть, или мрачный жнец, активно восстанавливал здоровье и не совершенно не хотел погибать от моего Ловца снов. И это было обидно, игрушка была старая, считайте, раритетная, и все равно мне не уступала. Я потерла чуть отяжелевшие веки, будто присыпанные песком, пытаясь понять отчего это: от компьютера или бессонницы?