От девушки не скрылось мое внимание, и она хмыкнула:
— Думала я всегда одеваюсь как подружка рокера?
— Я об этом вообще не думала. — Отозвалась я. — Но образ святой простоты тебе к лицу.
— Подлецу, как говорится…
— Это ты сказала.
— А я и не пытаюсь скрыть природный сволочизм за косичками. — Пожала плечами девушка. — Просто одеваюсь по настроению, всегда ищу что-то новое. А ты, смотрю, тоже решила попробовать новое амплуа. И это не все сюрпризы…
Аманда посмотрела сначала на мой фартук, который был щедро заляпан пятнами от кофе. К сожалению, некоторые из них уже даже не отстирывались. Обычно я не выходила в нем к посетителям, просто сейчас забыла снять. Затем взгляд девушки цепко зацепил мое «новое» лицо.
— Купила крем для сужения пор, а он шрамы затянул. Представляешь? — Прокомментировала я, не моргнув глазом.
Рыжая неопределенно хмыкнула. После такого обмена "любезностями" между нами повисла тишина. Я ожидала, что рыжая сама начнёт разговор, который привёл её сюда. Она же, то ли не торопилась, то ли желала оттянуть этот момент и осматривала помещение.
— Ты что-нибудь хочешь?
Я выразительно посмотрела на гостью, намекая на то, что речь не только о выборе напитков. Рыжая покачала головой и с характерным звуком расстегнула молнию на своей сумочке:
— Я ненадолго. — Затем она выудила из недр сумки пачку сигарет, телефон, влажные салфетки, и раздраженно цокнула языком: — Не сумка, а Нарния… И куда я только… А, вот!
На поверхность барной стойки лег длинный бледно-лилового цвета конверт, явно не почтовый, а сделанный на заказ.
— Что это? Твоё письмо Санте?
Вместо того, чтобы взять предложенную вещь, я убрала руки со стойки и как бы невзначай стала доставать кофейные чашечки. Затем также нарочито медленно я стала делать то, что меня успокаивало и приносило нечто, похожее на радость от жизни в последние месяцы: заваривать кофе.
Желание занять чем-то руки появилось резко, в ответ на сигнал SOS, возникший где-то в мозгу. Я сразу ощутила покалывание в пальцах и то, как что-то будто стало в горле, вызывая навязчивая идею прокашляться. Что бы не лежало внутри красивой бумаги, я знала, с кем это связано.
— Не совсем письмо, не совсем мое и не совсем от Санта-Клауса. — Спокойно протянула рыжая, следя за моими действиями.
— Мм… — Я отвернулась спиной, прячась от её цепкого взгляда. Заварить две чашки кофе. Почувствовать его тёплый аромат. Обнять руками горячее стекло чашки. Не думать об…
— Брось, ты же понимаешь, что это от Хантера.
Ох, нет.
Имя парня заставила меня на мгновение оцепенеть.
Его не произносили вслух при мне уже очень и очень долгое время.
Я же, нет-нет, да заходила в интернет, чтобы увидеть новый пост о талантливом фотографе… Но потом у меня был такой жуткий «запой», что я корила себя за подобную слабость. Серьезно, это было как стакан виски, после очень долгой завязки. Я выпивала его жадно и залпом, а потом неделями (!) приходила в себя. Раздражалась, замыкалась в себе, была рассеянной сверх меры… И это щемящее чувство в груди, которое не проходило уже столько лет…
Нет, не думайте, я привыкла. Ко всему привыкаешь. И я привыкла жить с тоской в сердце, как будто так и надо. Боль становилась тупее, и уже не так остро впивалась осколками в сердце и мозг. Я надеялась, что уже очень скоро это все и вовсе останется воспоминанием. Возможно, я расскажу о нем внукам, но это не точно…
А теперь передо мной сидит его подруга и протягивает письмо от парня. И меня всю выворачивает от желания схватить его. И это бесит! БЕСИТ!
И вообще, письмо? Мы в каком веке живем? Мог отправить e-mail.
— А с каких пор ты у него на побегушках? — Не выдержала я. Вопрос был грубый и глупый, но я все же задала его в порыве раздражения. Нет, не девушка меня выбила из колеи, а конверт, маячивший перед глазами и вызывавший покалывание в подушечках пальцев.
Рыжая бросила на меня уничижающий взгляд, и я была готова к словесной стычке (ну, или отражать подносом летящие в меня десертные вилки, до которых она при желании могла дотянуться). Но к моему удивлению уже через секунду она будто сникла: взгляд забегал по бутылкам с сиропами и пакетами кофейных зёрен за моей спиной. Ухоженные руки сжались и разжались несколько раз.
Затем она резко, без вступлений и объяснений, подняла вверх свой топ, прилюдно оголяя себя вплоть до кружевного лифчика.
— Бог мой, эксгибиционистка, ты что творишь?! Спрячься немедленно! — Шепотом затараторила я, смотря не на девушку, а в зал.
Гостей в этот час было немного, но все же не хотелось получить репутацию порочного заведения и сменить контингент с милых парочек на жаждущих хлеба и зрелищ подростков.
— Да уж точно не стремлюсь поразить твоё воображение третьим размером. Смотри давай. — Девушка ткнула себя куда-то ниже груди, и мне пришлось перевести ошарашенный взгляд на её тело.
— Да какого… Оу…
Я с нескрываемым раздражением кинула взгляд на оголенную девушку и… заткнулась.
— Конечно, не чета тому, что ты носила на лице, но тоже на пляже ловить косые взгляды приходится. Думаю, людям было бы приятнее, если бы я носила закрытый купальник, да только хрен им.
Девушка фыркнула и закатила глаза, выражая своё призрение к зевакам. Затем она, к моему облегчению, опустила топ и позволила шёлковой ткани прикрыть длинный рваный шрам. Даже не знаю, что могло оставить его. Будто прочитав мои мысли девушка ответила:
— Ножом пырнули.
— Сочувствую, но причём здесь Арчи?
Надеюсь она не скажет, что это его рук дело, и если она не будет исполнять волю парня отметин станет побольше… Шучу, конечно.
— Для меня Хант как брат и это не преувеличение. — Рыжая замолчала, я же вся обратилась в слух, жадно предвкушая подробности её истории…
Что бы я не говорила, даже слово о Ханте было для меня подобно тарелке с любимым лакомством для давно худеющей девушки. Мне было стыдно в этом признаться даже себе, но я буквально изнывала от желания услышать и нём хоть что-то… Постоянно отвлекаясь на работу, позволяя Коулу отвлечь себя я снова и снова возвращалась мыслями к Арчибальду. И теперь появление его близкого друга стало для меня одновременно пугающим и ввергающим в издевательский неконтролируемый восторг.
Девушка же явно чувствовала себя неуютно. Она снова достала пачку сигарет и с тоской посмотрела на неё. В кофейне курить было нельзя и Аманда попыталась успокоить свои нервы просто постукивая полупустой пачкой по поверхности стойки. Ее содержимое перекатывалось внутри, как погремушка.
Наконец она собралась с мыслями и продолжила:
— Дерьмовый у меня выдался 2017-й год. — Я едва ли не вздрогнула. Этот год для меня на всю жизнь перевязан траурной лентой. — Связалась ни с тем. Повелась то ли на смазливое лицо, то ли на деньги… Пойми правильно, для меня толстый кошелёк — не приоритет, но бонус приятный. Лгут те, кто говорит что чихать хотел на деньги. Ведь разве не приятно, что тебе дарят подарки и свидание у вас не в Макдональдс, а в крутом ресторане при отеле в пять звёзд с продолжением в номере для новобрачных…
Я промолчала. Правда в мысли быстро и шустро, как маленькая ящерка, прокралась картина ночного моря… Променяла бы я песочный пляж на пуховую перину люкса? Никогда. Но может мне судить проще, ведь я не нуждалась в деньгах. Ами же явно была не обласкана жизнью. Она напоминала мне щетинистого ежа, готового в любой момент выпустить колючки.
— В общем я была на "седьмом небе". Подарки, комплименты, внимание… Гарри был просто принцем для Золушки.
Я нахмурилась, выуживая из памяти информацию… А что если…
— Ты случайно не о Шварце говоришь? — Ткнула пальцем в небо я, вспоминая, что он, по слухам, начинал встречаться с девушкой из Северных. — Это сын…
— Да знаю я, чей он сынок! — Резко перебила меня девушка и посмотрела с таким вызовом, что я поняла: мой палец попал не в небо, а разбередил старую рану.
