— Вея, ты что, не слышишь меня? Какая игра? Ты просто… Ты просто не понимаешь, что я к тебе чувствую. — Я едва ли не в отчаянии покачал головой.

Как достучаться до человека, настолько запертого? Да она была в чертовом бункере и не собиралась оттуда выходить! Мои слова как будто врезались в глухую стену, отбрасываемые назад. Снова и снова.

— Так объясни. — Тихо сказала девушка.

— Как? Что я должен сказать еще? Как я могу тебя убедить? Уже то, что я готов едва ли не на коленях ползать должно о чем-то говорить?

Вивея поморщилась:

— Ты намекаешь на то, что ты, весь такой гордый, но готов пасть ниц передо мной? Успокойся, чистота твоих брюк не будет нарушена. Мне это не надо.

Я и сам уже злился. Точнее, меня бросало то в жар, то в холод. В один момент мне хотелось нежно обнять девушку и целовать ее лицо, до тех пор, пока она просто не сдастся. А в другой момент меня одолевало желание взять ее за тонкие плечи и хорошенько встряхнуть, чтобы шарики в ее голове наконец нашли свои чертовы места.

Я глубоко вздохнул, справляясь с собой. Почувствовал, как порыв ветра задевает разбитые костяшки кулака. В нем все еще пульсировала боль и отвлечься на это было даже приятно. Я еще раз глубоко вздохнул чуть прохладный ночной воздух и посмотрел на брюнетку:

— Если тебе немного холодно, я хочу взорвать весь мир и согреть тебя. Если ты расстроена, я будто способен свернуть горы, лишь бы вернуть на твое лицо улыбку. Если ты счастлива, счастлив и я. Мне нравится, когда ты смеешься и улыбаешься. И больше всего, мне нравится то, что именно я заставляю тебя улыбнуться. Как будто я чертов волшебник. Когда я смотрю на тебя, то меня разрывает от чувств. Я будто хочу спрятать тебя от всего мира и оставить лишь себе, как безумный фанат, но одновременно с этим мне хочется кричать этому самому миру: «Смотрите! Это она. Моя девушка». Я ни разу не солгал, назвав тебя красивой, и мне хотелось повторять это снова и снова, но ты так боялась это слушать… Хотя теперь ты, наверное, и в это не веришь? И да, я причинил тебе много боли, но это прошлое! Это все было, я не могу вернуться и исправить сделанное! Но я могу подарить тебе счастливое будущее! По крайней мере, я очень хочу этого. Я хочу видеть, как ты найдешь себя. Я хочу помочь тебе в этом, быть рядом, держать за руку на всем пути. Радоваться твоим успехам и поддерживать, если что-то не получается. Я хочу быть тем, кому ты завариваешь вторую чашку кофе. Всегда.

Она слушала меня, смотря куда-то в бок не видящим взглядом фиолетовых глаз. Здесь, в ночном сумраке, они казались чем-то и вовсе мистическим. Ее нижняя губа была цепко закушена зубками, как будто с целью не сказать лишнего слова.

Вивея стояла у шикарной ярко-синей Bentley, водя пальцем по крыльям логотипа, раскинутым на капоте. В ее позе читалась задумчивость и грусть о чем-то, что мешалось в ее мыслях. И нет, она не собиралась озвучивать свои мысли.

Мной же полностью завладело желание прижать ее хрупкую фигурку к себе и никогда не отпускать. И что сказать? Я любил подчиняться своим желаниям.

Я в несколько шагов преодолел расстояние между нами. Девушка вскинула лицо и прежде, чем она поняла, что происходит, я крепко обнял девушку. Как же удобно она устраивалась в моих руках, господи. Как будто вторая часть моего личного паззла.

— Арчи, мы не должны… — Начала девушка, но замолкла, когда моя рука прошлась по ее спине.

Я чувствовал, как она расслабляется в моих руках. Как ее щека прижимается к моей груди. Как дыхание становится спокойнее.

— Я люблю тебя. — Вырвалось у меня.

Именно вырвалось. Нет, я не боялся признаваться в своих чувствах, я мог кричать о них, если бы она только захотела, если бы тогда она мне поверила. Но прямо сейчас я чувствовал такую острую необходимость их сказать, будто другого шанса не представится.

Девушка снова напряглась в моих руках. Но я лишь крепче обнял ее талию и плечи. Я наклонился к ее волосам, нежно касаясь их губами и чувствуя, как они щекочут мои лицо и снова повторил:

— Я чертовски сильно люблю тебя, Вивея Прей. — Я почувствовал, как сильно бьется ее сердце, а губы мои растягиваются в улыбке. Черт, как же приятно это говорить. — Знаешь, раньше мне казалось, что чем чаще ты говоришь что-то настолько важное, тем менее ценными будут слова. Но прямо сейчас… Если у нас действительно остался лишь проклятый час, отмеренный тобой, то я должен говорить это каждую чертову секунду. Я люблю тебя, Вивея. Я до смерти в тебя влюблен.

Вивея Прей

Голос Ханта звенел от напряжения, одновременно оставаясь вкрадчивым, как будто желая проникнуть в каждую клетку моего тела. И это желание исполнилось. В его руках я почувствовала себя… Ощущение, будто я не видела самого близкого человека много-много лет и вот, он рядом. Он обнимает меня, позволяя чувствовать свои ладони, биение сердца, свое тепло, дыхание… Мне хотелось сказать: «Я так скучала по тебе!». Как будто мы только что встретились. Как будто не было всего ужаса, что я успела испытать.

И я знала, что это неправильно. Нечестно. Так не должно быть. Но когда он был так близко, что я могла? Происходящее казалось каким-то нереальным.

— Это все как сон… — Тихо выдохнула я в грудь парня. — С тобой всегда как во сне.

— Тогда давай не будем просыпаться? Не буди меня, Вивея, прошу тебя… — Проникновенный голос Арчи мягко прошелестел в районе моего виска.

Его губы при этом едва коснулись уха. Но этого мимолетного прикосновения было достаточно, чтобы зажечь во мне чертову искру, пуская ее по телу. Его влияние на меня было слишком сильным.

Волна жара прокатилась с головы, до пят, как будто все в моем теле только и ждало этого сигнала. Этой маленькой спички, которой достаточно, чтобы вспыхнуть. Я почувствовала его руки на обнаженном участке спины… Я просто не могу от этого отказаться.

— Поцелуй меня. — Попросила я, чувствуя, что дрожу. И вряд ли причиной тому ветер, игравший с волосами на этом склоне.

Мне не пришлось повторять дважды. Губы парня в мгновение нашли мои и… Наконец-то. Это проклятое короткое замыкание. То, чего мне так не хватало. То, что лучше любого адреналина этой ночью.

Из глубины меня вырвался совсем откровенный стон, заглушаемый лишь губами Ханта. Они все усиливали свой натиск. Его горячий язык уверенно скользил внутрь, игриво касаясь моего языка, заставляя ноги подкашиваться лишь от одного поцелуя.

Руки Ханта прижали меня к себе еще ближе. Моя грудь, обтянутая кружевом платья, коснулась ткани его пиджака, и мне до дрожи хотелось от него избавиться. Я хотела чувствовать его каждой клеточкой своего тела.

Арчи Хант

Что я ощутил, когда губы Вивеи, мягкие и сладкие, откликнулись на мой поцелуй?

Я никогда никого не целовал с таким упоением, таким жаром, такой жадностью, как эти губы. Мне было ее мало, ее вздохов, ее дыхания, жара ее хрупкого тела.

Если в первую нашу ночь мне было едва ли не страшно дотронуться до нее, то сейчас я весь горел от желания поглотить ее. Слиться с ней воедино, прижать к себе так, чтобы у нее в жизни не возникло и мысли, что мы можем существовать порознь. Даже мысль о том, что завтра для нас может не наступить, заставляла меня целовать девушку с еще большей страстью.

Я вкладывал свои чувства в каждое прикосновение, проведя пальцами по обнаженной спине, исследуя косточки позвоночника, перейдя на тонкую шею и убрав черные волосы, я приник губами к пульсирующим жилкам, как вампир, влюбленный в жертву. Я будто был ведом какими-то инстинктами, животным инстинктом хищника, который она во мне пробудила.

Девушка же плавилась в моих руках, как горячий воск, даже ее кожа в лунном свете сияла как его подобие, будто позволяя создавать из ее нежного тела все, что я пожелаю. А я хотел ее. Ее всю. Абсолютно всю.

Вивея Прей

Я теряла голову? Ох, что там! Я теряла рассудок, теряла себя. Не понимала где заканчиваются мои губы и начинаются его. А его язык… Он творил такое, что от каждого влажного и горячего движения в моем рту, колени пробирала щекотка. Ноги грозились подкоситься, да я наверняка и упала бы, вот так, лишь от одних поцелуев, если бы не крепкие руки Арчи, прижимающие меня к своем телу.