Гамузо пересказал историю Макиты вице-королю, и того заинтересовал один-единственный вопрос: кто сейчас официальный любовник Микаэлы? Гамузо замешкался с ответом, весьма красноречиво покраснев.

– Ну что ж, мой мальчик, – сказал понятливый дон Мануэль, – запомните, следующим ее любовником буду я.

Микаэла как раз кончила петь, вице-король встал и бурно ей зааплодировал. Ему вторил весь зал.

В тот же вечер Вильегас ужинала с его высочеством, к великой печали бедного Гамузо, который понял, что ему пора искать себе новую подружку. Однако юная актриса уже хорошо успела узнать мужчин и не торопилась сдаться на посулы нового поклонника. Хоть дон Мануэль и был вице-королем, ему пришлось всерьез поухаживать за Микаэлой. Вся Лима наблюдала, как из вечера в вечер дон Мануэль де Амату приезжал в Колизей и рукоплескал своей даме сердца. Сказать рукоплескал – значит ничего не сказать. Влюбленный, сидя у себя в ложе, не знал ни минуты покоя: когда не хлопал, пожирал обожаемую глазами, отбивал такт тростью, громко и восторженно восхищался ею. Словом, пренебрегал всеми правилами приличия. Больше того, после спектакля он вез молодую женщину к себе во дворец ужинать, и кортеж их сопровождали факельщики.

Долго так продолжаться не могло, и умненькая Макита понимала это лучше всех. Наконец она согласилась «увенчать любовный пламень» своего обожателя и тут же получила в свое распоряжение великолепный особняк в квартале Сан-Марсела. Особняк оказался непростым: в нем был подземный ход, и вел он прямо во дворец вице-короля.

С этого времени Макита стала официальной любовницей дона Мануэля. Но покоя они не обрели. Микаэла была кокетлива, дон Мануэль ревнив. Они беспрестанно бурно ссорились. Актриса с удивлением поняла, что полюбила дона Мануэля, но ни за что не хотела этого показывать. Он должен был по-прежнему лезть из кожи вон, стараясь удержать возле себя юную любовницу.

Средство, как видно, помогало: любовь дона Мануэля горела все жарче. Он по-детски гордился красотой Микаэлы и дарил ей все, что она только могла пожелать: наряды, драгоценности, слуг, лошадей… Вот только не мог подарить карету. По закону правом на карету обладал только испанский гранд. Актрисе приходилось довольствоваться мулом или верховой лошадью. Когда в свободные дни любовники отправлялись в Мирафлорес, имение племянника дона Мануэля, то вице-король ехал в карете, а за ним на пышно украшенной лошади следовала Микаэла. Она ехала позади! Гордая красавица страдала неимоверно.

Июньским вечером 1773 года в театре Колизей разразился невероятный скандал. В этот вечер Микаэла Вильегас вместе с Маза, директором театра, играла в спектакле по пьесе Кальдерона. Играла очень плохо. Перед спектаклем она поссорилась с вице-королем, и теперь он из ложи выказывал ей свое неодобрение. Маза тоже шпынял партнершу: Инезилья сыграла бы лучше…

Маза надеялся расшевелить Микаэлу и преуспел выше всяких ожиданий. Актриса в ярости подняла хлыст, который полагался ей по роли, и дважды хлестнула Мазу по лицу. Разразилась буря: публика вскочила на ноги и заорала: «Актерку в тюрьму!», воспользовавшись случаем выместить свою зависть. Громче всех кричали, естественно, женщины.

Актриса с презрительной усмешкой смотрела в зал. На сцену полетело все, что попалось под руку. Микаэла взглянула на королевскую ложу – та была пуста. Дон Мануэль публично отказался от своей любовницы. Микаэла передернула плечами и в ярости покинула сцену.

Она не проронила ни слова, переоделась и уехала домой, где ее ждал разгневанный дон Мануэль. Микаэла была разгневана не меньше. Как он посмел оставить ее на растерзание этим дуракам? Если такова его любовь…

Увы! Любви больше не было, осталась гордость знатного сеньора. Он ненавидит скандалы, и после этого между ними все кончено. Пусть будет благодарна, что он не велит ей извиняться перед публикой на коленях.

Ах, на коленях?! Микаэла дала волю гневу: вице-король, не вице-король, никто от нее такого не дождется! Скорее он встанет перед ней на колени!..

– Ты меня больше не увидишь! – возвысил голос дон Мануэль, выйдя из себя. – Я обезумел, позабыв, кто я и кто ты. Прощай, perricholi![12]

Дон Мануэль ушел, хлопнув дверью и окрестив Микаэлу новым именем. Для Перу, да и для всего остального мира она так и останется навсегда Периколой.

После разрыва Микаэла прожила трудный год. У нее больше не было любовника: подземный ход замуровали, и она не выступала в театре. В Колизее наслаждалась триумфом Инезилья, а Микаэле доставалось презрение, на какое не скупились ее сограждане, швыряя комья грязи в ее дом, из которого она не выходила. Впрочем, спустя какое-то время Микаэла завела себе нового любовника. Полковник дон Мартин де Армендарис был в городе заметной фигурой, и с ним, уже ничего не опасаясь, Микаэла стала показываться в модных местах. Ее мужество и уважение к сабле полковника примирили город с актрисой.

Между тем дон Мануэль снова впал в скучливую сонливость. Микаэла умела оживить его своим очарованием, украсить жизнь остротой и живостью. Дон Мануэль по-прежнему посещал спектакли в Колизее, но талант Инезильи, хоть и весьма значительный, не вытеснил у него из памяти Периколу. Как-то вице-король заговорил о ней с одним из ведущих актеров театра Хосе Эстасио, который остался верным товарищем отверженной. У Эстасио хватило ума мягко и ненавязчиво изменить настрой мыслей дона Мануэля, он дал ему понять, что Микаэла по-прежнему его любит, но скорее отрежет себе язык, чем признается в своих чувствах. И вот однажды вечером дон Мануэль позволил привезти себя к дому Микаэлы. Об остальном нетрудно догадаться: любовники упали друг другу в объятия, и подземный ход был снова размурован.

Прошло немного времени, и Лима узнала, что Перикола вновь у власти… И стала еще более могущественной.

Вечером 4 ноября 1775 года Микаэлу ждал новый триумф. Публика Лимы простила актрисе за талант все ее капризы. Микаэла пела в тот вечер, как никогда, сцену завалили цветами, а дон Мануэль вновь отбивал такт своей тростью. С этого вечера Перикола станет королевой Лимы. Дон Мануэль окружит ее воистину королевскими почестями. А когда на свет появится маленький Мануэлито, в его колыбель дождем посыплются подарки, а на колокольнях зазвонят колокола, приветствуя новорожденного.

Горожане считали Микаэлу вице-королевой. Но она по-прежнему чувствовала себя обиженной, потому что ехала верхом за каретой своего возлюбленного. И она объявила, что желает иметь карету, чтобы все видели ее необыкновенные платья и красоту.

Отказ дона Мануэля был мгновенным и резким. Любовь не может изменить ее рождения. На возражение последовал ответ: ее мать принадлежала знатной семье Мендоса! Пусть так, но фамилия Мендоса весьма и весьма обширная, а что касается ее отца, то лучше о нем и не упоминать, так что не надо ни на чем настаивать. Но Микаэла не уступила: карета! Или она уезжает в Европу, где достаточно богатых сеньоров, чтобы подарить ей такой пустяк.

Дон Мануэль упирался примерно месяц, но в конце концов сдался: она получит карету, но по-прежнему будет следовать позади него. И была заказана синяя с золотом карета.

И вот настал долгожданный день. 2 августа 1776 г Микаэла в карете отправилась из дома во дворец вице-короля по Аламеда – самой главной улице Лимы. На улице уже толпились люди, прослышав про скандальную городскую новость. Толпа была настроена недоброжелательно. Негодование возросло, когда появилась карета, которую везли четыре белых мула с синими плюмажами. На атласных подушках восседала Микаэла, раскинув серебряное платье с фижмами по последней парижской моде. Обмахиваясь кружевным веером, она с улыбкой смотрела вдаль и, казалось, не замечала недовольного ропота горожан…

Карета повернула на улицу Сан-Лазаро, и тут появился старичок священник, который шел со Святыми Дарами причащать умирающего. Его сопровождали два мальчика из церковного хора, один со свечой, другой с колокольчиком. Колокольчик звонил, и прохожие преклоняли колени. Микаэла приказала остановить карету, вышла и встала на колени перед священником.