Настоящее имя красавицы было Альфонсина Плесси и родилась она в Нормандии, в городке Нонан-ле-Пен, 15 января 1824 года. Ее отец, пьяница-галантерейщик, продавал тринадцатилетнюю дочь покупателям за бутылку вина. В пятнадцать она сбежала из дома, добралась до Парижа и нашла место белошвейки, потом стала модисткой и бегала танцевать на балы Мабиль[5].

На одном из балов она повстречала журналиста Нестора Рокплана, он изменил ей имя и посоветовал обращать внимание только на богачей. Она послушалась совета, но начала не с большой удачи: ресторатор Пале-Рояля поселил ее в маленькой квартирке на улице Аркад и запер на ключ. Мари от него сбежала. Она стала любовницей юного герцога де Гиша, благодаря которому познакомилась с теми, кто пришел ему на смену: Эдуардом Делесером, Анри де Контадом, Фернаном де Монгионом. Мари отточила манеры, приобрела лоск и стала знаменитостью. Она сумела стать великолепной хозяйкой дома, и в ее обширной квартире на бульваре Мадлен, 11 (теперь 16), собиралась вся мужская аристократия Парижа, весь цвет литературы и искусства. Посещал ее гостиную и Александр Дюма-отец.

В зале «Варьете» находилась еще одна женщина, модная портниха по имени Клеманс Прат, которая поставляла Мари клиентов. Но она была не просто сводней, она была близкой подругой Мари. Так что если молодой Дюма хотел быть представленным красавице, он должен был подойти в антракте к Клеманс Прат. Александр не без гадливости согласился подойти, и Клеманс его пригласила к себе в гости после спектакля: Мари ложится не раньше двух часов ночи и всегда вечерком заглядывает к ней, она страдает грудью, но к этому времени ее лихорадит уже гораздо меньше.

Дюма не поверил своим ушам: Мари больна? Такая ослепительная красавица? Но известие о чахотке сделало ее еще притягательнее. Александр позволил отвести себя к Клеманс, и они с Эженом стали ждать прихода Мари или ее появления у окна подруги на улице. Вскоре Мари в самом деле появилась, и Александр склонился к ее маленькой бледной ручке, украшенной кольцами с бриллиантами.

Мари понравился высокий брюнет с любезными манерами. И она не стала скрывать от него своей симпатии. Компания села ужинать. Ужин был веселым, возможно, даже слишком. Александр страдал, видя, как фея его мечты пьет бокал за бокалом шампанское и хохочет над самыми солеными шутками. Она пила, щеки ее разгорались болезненным румянцем, внезапно она закашлялась до слез, вскочила и убежала из гостиной. Дюма поспешил за ней и увидел: побледневшая Мари лежит на кушетке, прикрыв глаза, а на полу платок с пятнами крови. Он сел возле нее, взял за руку, поделился своим беспокойством. Они только что познакомились, но видеть ее страдания для него настоящая мука. Безрассудная жизнь губит ее, он так хотел бы ей помочь, поддержать… Любить… Он не произнес этого слова, но она догадалась.

– Вы влюбились в меня? Так скажите прямо, все будет проще.

– Если я вам и скажу об этом, то не сегодня.

– Лучше никогда не говорите. Ничего хорошего из вашего признания не выйдет. Если я вам откажу, вы расстроитесь, а если нет, у вас будет незавидная любовница. Нервная, больная женщина, то грустная, то веселая такой веселостью, что хуже любого горя. Женщина, которая кашляет кровью и тратит по сто тысяч франков в год. Такая годится для старого богача, но молодой человек вроде вас соскучится.

Она замолчала. Дюма с сочувствием и нежностью смотрел на обворожительную женщину, которая отгораживалась от своей болезни вином и бессонными ночами и говорила такие печальные вещи. Он открыл рот, чтобы сказать ей… Но она не дала ему слова. Все, что он скажет, будет ребячеством, им лучше вернуться в гостиную. Александр повиновался. Он был слишком влюблен, чтобы хоть в чем-то ей противоречить. С тех пор он стал постоянно появляться на улице Мадлен, решив добиться невозможного: изменить губительный образ жизни Мари и завоевать ее любовь.

Александр Дюма-сын стал постоянным другом Мари Дюплесси. Он был ласковым, предусмотрительным, окружал ее вниманием и заботой, утешал и поддерживал.

И в один прекрасный день Мари сказала «Адэ», так она его называла, соединив два его инициала «А» и «Д»:

– Если вы мне обещаете исполнять все мои желания, не возражать ни единым словом, не делать замечаний и, уж конечно, не задавать вопросов, то я, быть может, вас полюблю…

Разумеется, он пообещал исполнять все, что она захочет. И Мари приняла решение, что в скором времени она на самом деле будет любить «дорогого Аде».

Любовь загорелась, и после согласия Мари наступило, как это обычно бывает, чудесное время для нее и для Александра. Расставшись с богатыми покровителями, красавица с камелиями жила только ради своего нового возлюбленного. Их видели в Медонском лесу, где они собирали цветы и валялись на траве. Мари Дюплесси оставила атлас и бриллианты и стала носить скромный муслин и перкаль[6] в цветочек. Каждое утро она сообщала дорогому Адэ программу дня, для нее предел незамысловатости, а для небогатого молодого человека стоящую немалых денег. Каждый вечер непременно театр, а потом ужин в каком-нибудь веселом месте. Чего стоил один только ежедневный букет камелий! Отец не отказывал Александру в помощи. Дюма-старший всегда был человеком щедрым, но он и сам частенько сидел без денег.

Не в силах расстаться с привычным образом жизни, Мари потихоньку виделась со старым графом Стакельбергом, а вскоре возле нее появился новый обожатель, и она не смогла ему отказать. Он был молод, знатен и очень богат. Его дедом был знаменитый банкир Периго, а сам он был директором Французского банка. Он загорелся к Мари неистовой страстью, и очарованная женщина позволила себя обожать. Он украшал Мари драгоценностями, которые сердили и раздражали Дюма, он не верил в бескорыстие нового поклонника. Мари шутила, что «от вранья зубы белеют», Дюма не сомневался, что она ему изменяет, и страдал с каждым днем все больше. Между ними начались ссоры. Мари упрекала любовника в пристрастии к жалкой обывательской жизни.

Дюма страдал. Долги росли. Их сумма достигла 50 000 ливров. В ночь на 30 августа Александр написал возлюбленной письмо:

«Моя милая Мари, я не настолько богат, чтобы любить вас так, как мне бы хотелось, и не настолько беден, чтобы быть любимым, как хочется вам. Так предадим оба забвению: вы имя, которое вам стало безразлично, я счастье, которое больше для меня невозможно…»

Зима прошла для молодого человека трудно, а по весне отец увез его в Испанию, потом в Алжир, веря, что путешествие станет хорошим противоядием.

Мари тем временем продолжала жить все такой же беспорядочной жизнью. Письмо Адэ огорчило ее, но не слишком; она знала точно: у нее нет времени на сожаления. Дюма исчез, она влюбилась в Ференца Листа, с которым ее познакомил врач, доктор Корев. Страсть мгновенная, яростная, чувственная, от которой композитор вскоре сбежал. Позже он напишет: «Я никогда не увлекался красавицами в духе Марион Делорм или Манон Леско, но эта стала исключением, у нее было сердце…»

Дюма усомнился бы в этом утверждении. И все же ни один из обожателей не предлагал ей того, чего ей так хотелось: замужества.

– Мужчины берут, пока есть что брать, а потом уходят, ни о чем не жалея и не вспоминая, – скажет в конце своей жизни Мари.

Она знала, что обречена, ее мучили жар и кашель, но она по-прежнему тешила себя иллюзией удовольствий, надеясь почерпнуть в них малую толику жизни. Жалость подвигла Эдуарда, графа Перрего, осуществить ее мечту: он предложил ей руку и сердце. Она была удивлена, сказала, что семья не простит ему, что будет скандал. Эдуард предложил новое решение: он едет в Англию по делам, они поедут вместе и там поженятся без всякого шума.

Стать графиней Перрего? Мари о таком и не помышляла. Она станет одной из первых гранд-дам Парижа, а не первой куртизанкой! Разумеется, она была согласна, и 21 февраля 1846 года Перрего женился, брак был зарегистрирован в графстве Мидлсекс. Он был не совсем законным, поскольку о нем не было никаких оповещений. Брак ничего не значил для Франции, но Эдуард хотел украсить последние месяцы жизни Мари милой ее сердцу иллюзией. По другую сторону Ла-Манша она могла бы спокойно жить в роскошном имении с титулом графини и, быть может, немного улучшить свое здоровье на свежем воздухе в английской деревне. Зиму он предложил провести на Средиземном море и просил про себя, чтобы любовь совершила чудо.