Швед, комендант крепости, принял решение взорвать ее вместе с гарнизоном и предложил тем жителям, которые не хотят погибнуть, покинуть город до того, как цитадель будет уничтожена. Многие жители, не желая быть погребенными под обломками, воспользовались его предложением. Был среди них и один почетный гражданин, пастор Глюк. Вместе с семьей и служанкой, нагруженной всем, что только можно было унести, пастор поспешно двигался в сторону русских аванпостов и, разумеется, был арестован.

Калмыки, в чьи объятия так безоглядно бросился пастор, выглядели очень страшными. Хорошо, что Глюк владел несколькими языками: он любезно предложил свои услуги, и офицер решил, что пастор может быть полезен в качестве переводчика. Пастора препроводили к старому маршалу Шереметеву. Тот, не медля, проверил возможности Глюка и решил, что он может пригодиться в Москве, и пастор с семейством был отправлен в Немецкую слободу.

С семейством, но без служанки. Что же касается служанки, то так до конца и не выяснено, как ее звали: Элена-Катерина, Мария или Марта Скавронская? Или, быть может, при крещении ей дали все эти четыре имени. Зато совершенно ясно другое: эта крепкая, свежая, светловолосая девушка лет семнадцати – пышногрудая, круглолицая, с вздернутым носиком и большими, тоже круглыми, голубыми глазами – была идеалом красоты в глазах военных. Впрочем, когда пастор с семейством предстал перед маршалом, служанки с ними уже не было. Как только она появилась среди русских, ее приглядел и забрал себе драгун по фамилии Демин. Забрал и незамедлительно уложил в постель без большого сопротивления со стороны девушки. Она обладала редкостным хладнокровием, с одной стороны, а с другой – столь же редкостным, если не сказать, вулканическим темпераментом. Подобное гусарское приключение случилось с ней не впервые.

Она родилась в Ливонии, родители ее были поляками-кальвинистами. Катерина – мы будем с самого начала называть ее этим именем, когда началась русско-шведская война, работала на ферме. Через ее родину прошло немало солдат разных национальностей, в том числе и польских. Кто-то из них и воспользовался красотой девушки. Она до того нравилась солдатам, что ее хотели забрать в солдатский бордель. Спас ее от такой судьбы шведский драгун Иохан Рабе, человек с коммерческой жилкой. Он женился на ней, но исключительно для того, чтобы выгодно продать жену одному литовцу, чье имя история не сохранила. Известно только, что литовец торговал женой, забирая себе денежки. Литовца забрали на войну, избавив Катерину от злонамеренного защитника, а она, не желая больше попадаться в лапы проходимцев и циничных любителей наживы, сбежала в город и устроилась работать служанкой к пастору Глюку. Пастор не пожалел, что взял к себе в дом Катерину, она оказалась настоящим сокровищем. Вскоре о ней стали говорить как о лучшей служанке в Мариенбурге за ее умение присматривать за детьми, готовить, стирать, а главное, гладить. Катерина работала так добросовестно, что пастор сделал ее экономкой и выдал замуж за трубача, шведа по фамилии Крузе[9].

После взрыва в крепости Катерина осталась вдовой: трубач превратился в дым. Большого горя его смерть Катерине не причинила, она его едва знала и теперь приготовилась служить своему новому хозяину, как служила предыдущему. Но ее призвал граф Шереметев.

Генерал-фельдмершал, взглянув на свежую красотку, вновь почувствовал себя молодым. Что могло быть лучше такой помощницы в долгие зимние вечера? Вскоре она, правда, ему наскучила, слишком уж простовата для человека с утонченным вкусом. Но тут на ее пути появился человек-судьба, Александр Меншиков, ближайший друг царя и любитель пышногрудых красавиц. Он приблизил к себе Катерину, поселил у себя в доме и сделал официальной фавориткой. Меншиков был гораздо моложе Шереметева и куда его привлекательней, так что молодая женщина не желала для себя ничего лучшего. Она на всю жизнь сохранит к нему благосклонность и много позже, став всемогущей императрицей, сделает его своим первым министром и… фаворитом.

Настал день, когда царь Петр прибыл в лагерь и, разумеется, вечером отправился ужинать к своему другу. Меншиков постарался угостить царя как можно лучше, распоряжалась за столом Катерина, делая вид, что не замечает, с каким вниманием черные глаза гостя следят за ней, как он наклоняется к Александру и что-то шепчет ему на ухо, глядя на нее, как они оба смеются. Вскоре царь заговорил и с самой Катериной. Пошутил, о чем-то спросил. «Он нашел ее остроумной, – пишет один из адъютантов, и закончил с ней свой шутливый разговор просьбой принести в его комнату свечу, когда он отправится спать».

Просьба не оставляла сомнений о последствиях, но Катерина и не подумала возражать. Петр был царем! К тому же недурен собой: темные волосы, темные глаза, крепко скроен и ростом чуть ли не два метра. Петр страстно любил сражения, работу на свежем воздухе, вино и женщин. Эта пришлась ему по нраву, и когда она принесла ему свечу, он оставил красавицу у себя до утра. С этой ночи Меншиков и Петр делили Катерину. Меншиков успел и раньше привыкнуть к такой двойственности в походной жизни, но на этот раз горько сетовал на судьбу, потому что привязался к любовнице.

Делили они ее недолго. Молодая женщина, которая ничему не удивлялась, была при любых обстоятельствах весела, не боялась ни тягот, ни усталости и всегда была горяча в постели и за столом, оказалась именно такой, какая была нужна Петру. Его жена, Евдокия Федоровна, знатная, красивая и скромная, была слишком набожной и хранила верность старинным обычаям, которых терпеть не мог Петр. За причастность к стрелецкому заговору, о котором Евдокия понятия не имела, но которым Петр воспользовался как предлогом, она была пострижена в монахини и отправлена в монастырь в Суздаль. Разумеется, у Петра не было недостатка в женщинах, но с Катериной, которую он стал называть Катенькой, он не захотел расставаться.

Уезжая из военного лагеря, Петр сказал Меншикову, что забирает Катерину с собой. Взамен Петр оставил в полное распоряжение друга одну из их общих любовниц, Дарью Арсеньеву, и посоветовал на ней жениться. Пришлось Меншикову этим удовольствоваться.

А Катенька отправилась с царем в Москву. По приезде Петр поместил ее в доме одной знатной вдовы, удобном, но стоявшем на отшибе, чтобы навещать ее так часто, как ему бы хотелось.

И навещал он ее часто. Мало-помалу грозный Петр привязался к молодой женщине, всегда спокойной, веселой, готовой пойти навстречу и умевшей, как когда-то его мать Наталия, справляться с приступами тоски и головной боли, которыми он страдал с детства. Для этого ей достаточно было обнять его, как ребенка, и прижать его голову к своей пышной груди.

Бывшая служанка, с которой судьба обходилась не слишком милостиво, обладала к тому же здравым рассудком и любящим сердцем. Петр доверял ей. Всякий раз, уезжая на войну, он сожалел об их разлуке. Стоя под Полтавой, он писал ей: «Без тебя скучаю, и белью моему нет присмотра». Со времен Мариенбурга до Полтавы прошло семь лет. Катерина и Петр уже два года как были тайно обвенчаны. Тайно, потому что оба они считались находящимися в браке и четверо детей, которые у них родились, могли считаться только незаконнорожденными…

Получив письмо, в котором Петр жаловался на разлуку, Катерина ни минуты не колебалась. И хотя была беременна их пятым ребенком, поспешила и приехала в Полтаву и до блестящей победы радостно и охотно делила с мужем лагерную жизнь. Вспомнив, что когда-то была маркитанткой, она всеми силами помогала Петру поддерживать моральный дух в его войске. 29 декабря 1709 года Катерина родила в Измайлово девочку, получившую от матери крепкое здоровье и ставшую впоследствии императрицей Елизаветой I. Из четырех предыдущих детей трое уже умерли. В живых осталась ее сестра Анна, родившаяся в 1708 году. Что касается других восьми детей, которые родятся у Катеньки после (всего у нее их было двенадцать), они все умрут в младенчестве. Прибавим, что тайное венчание, состоявшееся в церкви Святой Троицы, было обнародовано только в 1712 году.