Еще удивляло ее бесстрастие. Полулежа на подушках среди пенных волн кринолина, она смотрела в никуда. Взгляд синих глаз был ледяным, а если пробегавший от кареты к карете шепот достигал ее ушей, высокомерная усмешка кривила пурпурный рот.

– Кора Перл, знаменитая куртизанка, – раздавался шепот вокруг. – Любовница молодого Массена… Говорят, он скоро разорится ради нее…

Синяя коляска продолжала свой путь, увозя молодую женщину, которая для одних представляла собой загадку, для других была окружена скандальной славой.

Корой Перл эта молодая женщина стала называть себя совсем недавно. От рождения ей досталось гораздо более прозаичное имя Эмма-Элизабет Крауч, что по-английски означает «костыли». Эмма родилась 23 февраля 1824 года в Ист-Стоне, в Девоне, в доме бедного учителя музыки. Несчастный господин Крауч искал выхода, но никак не мог спастись от своих бед и кредиторов и в конце концов сбежал от них в Америку, бросив жену и дочь, которой в то время исполнилось пять лет. Мать, Эмили Уатт, молодая и красивая женщина, быстро нашла беглецу замену, им стал пивовар из Лондона. А Крауча брошенная жена для удобства поспешила объявить погибшим и похоронила его. Говоря честно, новоявленная вдова охотно позабыла бы и о дочери, тем более что девочка возненавидела отчима. В скором времени мать отправила ребенка во Францию, в городок Булонь-сюр-Мэр, и поместила в восьмилетнюю монастырскую школу, где Эмме должны были дать и воспитание, и образование. До тринадцати лет Эмма жила в монастыре, потом мать сочла, что образование дочери обходится ей слишком дорого, и забрала ее из школы. О том, чтобы девочке жить в доме пивовара, не могло быть и речи, и ее отправили к бабушке, в бедный лондонский квартал. Бабушка отличалась суровым нравом и набожностью, граничащей с ханжеством, и ее жесткие требования могли кого угодно поссорить с добродетелью.

Эмма была обычной девочкой, такой же, как все в ее возрасте. О любви она пока и не помышляла.

Но, как видно, она была создана для любви. Лицо у нее было еще детское, зато тело налилось и расцвело, и выглядела она гораздо старше своих тринадцати. Это стало ее несчастьем, определившим и жизнь, и характер.

Однажды, когда холодным туманным вечером Эмма бежала к себе домой, ее остановил незнакомец и выразил беспокойство из-за того, что она дрожит от холода в тонком пальтишке. Он спросил, почему она в вечерний час на улице. Эмма объяснила, что бабушка послала ее в лавочку, ждет ее и болтать ей некогда. Незнакомец рассмеялся в ответ, и Эмме он показался добрым и симпатичным. Смеясь, мужчина сказал, что разговаривать на улице, может быть, и в самом деле, холодно, но они могут пойти в тепло, в паб по соседству: вон сквозь туман светятся его окна.

Эмме приглашение понравилось. Наверное, в пабе интереснее, чем у бабушки, которая экономит на каждом куске хлеба и на каждой свечке. Она согласилась и пошла с новым знакомым в паб. Он усадил девчонку за стол и угостил грогом с ромом. Горячий грог она пила сначала с опаской, потом с удовольствием. Знакомец стал ее расспрашивать, узнал, что она ищет работу, посочувствовал и все заказывал и заказывал вино. Голова у девчонки потихоньку стала кружиться. Она забыла о времени, ей было приятно легкое опьянение, и она не отказалась от еще одного стакана. Потом голова у нее отяжелела, и она, опустив ее на руки, забылась.

Когда Эмма открыла глаза после тяжелого хмельного сна, то не узнала ни комнаты, ни постели, где проснулась. А ее новый знакомый? И его нет рядом… Она увидела, что лежит в постели голышом, простыня испачкана кровью, почувствовала, что ей больно. Перепуганная, она вскочила на ноги, но тут тошнота подкатила у нее к горлу, и она судорожно схватила ночной горшок. А в голове стучал испуг: что же она скажет бабушке?

После рвоты наступило облегчение, Эмма почувствовала себя лучше, огляделась вокруг и заметила на столике у изголовья деньги. Взяла их и изумилась. Двадцать ливров! Незнакомец оставил ей двадцать ливров! Целое состояние!.. Оставил он и коротенькую записку. «Работа изнашивает, изнуряет и старит. Захочешь, постараешься и заработаешь много денег своим телом».

Эмма подумала, что незнакомец – гад и мерзавец, но его советом она воспользуется. Это и стало поворотным моментом в ее жизни. Пережитое внушило ей злость и жадность. Мужики – уроды все до единого, они чудовища, но она заставит их заплатить за первого урода!

Возвращаться к бабушке не имело никакого смысла. Эмма распрощалась с жалкой улочкой, на которой жила, сняла комнатку в Ковент-Гардене и начала жить за счет своих прелестей. Дело пошло лучше всех ожиданий благодаря старой куртизанке, которая с ней подружилась и стала учить не только искусству привлечения мужчин, но и технике ремесла. И вот девочка, которой не исполнилось еще и четырнадцати, погрузилась в пучину самого черного разврата и извлекла из этой пучины немало золота и ненависть к мужчинам. Ледяной огонь этой ненависти закалил ее сердце.

Прожив так год, Эмма стала циничной, жестокой и неумолимой, она научилась защищать себя, сохраняя во время самых разнузданных оргий холодную голову и каменное сердце. И возможно, об этом стоило пожалеть, потому что судьба свела ее с неким Робертом Бигнеллом, который, в общем-то, был совсем недурным человеком. И хотя он содержал в Лондоне одно из самых известных злачных мест, Бигнелл сохранил еще способность любить и полюбил Эмму. Он поселил ее в уютной квартирке около Гайд-Парка, дарил красивые платья и драгоценности. Он готов был жениться на ней. Но Эмма не приняла его предложения. Единственное, за что она была благодарная любовнику, так это за то, что он научил ее ездить на лошади.

К верховой езде у нее оказались необыкновенные способности, а к лошадям проснулась настоящая страсть. Лошади стали для нее воплощением благородства, в каком она раз и навсегда отказала всем мужчинам. Можно сказать, что Эмма жила счастливо, но тут Бигнелл взял ее с собой в Париж.

Французская столица ослепила юную англичанку, и Эмма пожелала познакомиться с ней поближе. В Париже ей понравилось все, и в первую очередь атмосфера безудержного веселья, которая царила здесь в начале Второй империи. Эмма танцевала на публичных балах, пила вино в кабаре, ходила на спектакли и каталась на лошади в Булонском лесу. Ее безупречная выправка и необычная внешность вызывали любопытство. Она одержала несколько побед, но для нее гораздо важнее была возможность наблюдать за знаменитыми «львицами», наслаждавшимися богатством и роскошью, чарующей Бланш д’Антиньи, ослепительной Гортензией Шнейдер. Эмма поклялась себе, что когда-нибудь будет богаче и наряднее их.

Когда Роберт Бигнелл собрался вернуться в Лондон, Эмма распрощалась с ним. Она решила завоевать Париж – ничего другого она не хотела. Оставшись в одиночестве, Эмма прежде всего изменила фамилию. Ее собственная казалась ей слишком неблагозвучной. В «Мемурах» она без излишней скромности напишет: «Я была нежнее розовой пены и светилась, как жемчужина». И вот вместо Крауч она становится Перл, из будничной Эммы превращается в элегантную Кору. Затем, намереваясь приобрести большое богатство и желая привлечь к себе внимание, изобретает эпатирующий макияж и начинает принимать любовников. Успех ей обеспечил русский князь Горчаков. Он сделал ее известной в определенных кругах, роняя в злачных местах среди таких же любителей удовольствий, как он сам, похвалу Коре как «последнему слову сладострастия». Она сразу же вошла в моду, ее милостей искали, ее альков не пустовал.

Став одной из заметных женщин Парижа и, к слову сказать, одной из самых элегантных, Кора повела себя необыкновенно практично. Она исходила из принципа: тело – мой капитал и словно бы учредила коммерческую фирму, заведя гроссбух и записывая в одной колонке имя клиента, во второй – полученную сумму, в третьей – личные впечатления.

Практичная Кора так бы и осталась заурядной девочкой для радостей, если бы судьба не сделала ей подарка: она встретила журналиста Нестора Рокплана, в прошлом директора театра Опера, в настоящем одного из вдохновителей жизни парижского общества. Рокплан увлекся Корой, если можно поверить, что утонченный скептик без иллюзий способен на увлечения. Как бы там ни было, Кора его забавляла. Ему нравился ее английский акцент и неожиданные жаргонные выражения. Он стал ее официальным покровителем, постарался исправить слишком очевидные дефекты и научить всему, что должна уметь истинная «львица». Затем он представил ее господам, которые задавали тон в парижском обществе. Один из них потерял из-за Коры голову. Это был Виктор Массена, герцог де Риволи, князь Эсслинг, очень богатый человек.