Отношения были разорваны мгновенно.

Рашель рыдала, а Валевский, оставив ей особняк и все, что дарил, забрал сына. Он уехал во Флоренцию и на следующий год 4 июня женился на Мари-Мадлен де Риччи, ослепительной юной красавице.

Новость о женитьбе Александра подействовала на Рашель больнее, чем она ожидала. Она призналась в этом в одном из писем подруге: «Я подавлена, оглушена ударом: новостью о женитьбе В., и я слишком потрясена, чтобы писать вам длинно. Вся вина на мне. Мне не на что жаловаться, я могу только плакать. Я все сделала сама, и Бог меня наказал. Все для меня кончено…»

По счастью, это было не так. Глубокая душевная боль послужила ее таланту. Никогда еще актриса так прекрасно не страдала на сцене. Утешением ей послужило возвращение сына, да и вообще Рашель была не из тех, кто долго плачет. Вскоре возле нее появился красивый молодой человек по имени Артур Бертран. Он был сыном того верного генерала, который последовал за Наполеоном на остров Святой Елены. Тень орлиных крыльев продолжала следовать за Рашель. Она любила Бертрана за красоту, не стараясь проникнуть глубже, и к лучшему, ничего хорошего она бы в нем не обнаружила.

В 1848 году Луи-Филипп пал, зато Рашель осталась. Республиканская волна, которая сотрясла Францию, вознесла ее еще выше. Рашель вновь вернулась к пению: она проехала всю страну и, задрапированная в трехцветный флаг, пела «Марсельезу». Настоящий триумф! Но не стоит думать, что новые политические веяния глубоко ее затронули. Она не устояла, когда ее представили принцу Луи-Наполеону. После сына Наполеона ею увлекся его племянник. Но ненадолго. Вскоре Луи-Наполеон без памяти влюбился в мадемуазель де Монтихо и предложил ей разделить с ним новенький императорский трон. У Рашель сложатся теплые отношения с императрицей, и она, оставаясь верной себе, заменит императора его близким родственником, принцем Жозефом Наполеоном, которого парижане прозвали Плон-Плон, и этим прозвищем все было сказано.

Между тем слава Рашель пошла на убыль. У нее возникли проблемы со здоровьем – обнаружился туберкулез. Непостоянная театральная публика нашла себе нового кумира, им стала Аделаида Ристори, которая не стоила и мизинца Рашель и не оставила никакого следа в истории театра. Но Рашель нажила своими капризами множество врагов. И главным среди них был отвратительный Шарль Морис, ее первый любовник. Все это вместе огорчало Рашель, и она отправилась в турне, вновь согревшее ее лучами славы. В Англии королева Виктория подарила ей браслет, потом ее приветствовала Голландия, затем Россия, где обилие ночных празднеств не укрепило здоровья актрисы.

Рашель вернулась в Париж и поняла, что ее звезда померкла. Она последовала совету своего брата Рафаэля, который после смерти отца стал во главе семьи и показал себя деловым человеком: вместе со всей семьей актриса поехала в турне по Америке, которое потерпело фиаско, и Рашель вернулась изможденная.

Рашель попыталась поправить здоровье деревенским образом жизни и купила чудесное именье в Туне, неподалеку от дороги, ведущей в Мант. А осенью 1856 года по совету своего врача поехала в Египет. Она понимала, что надеяться ей не на что и смерть не за горами. Но напоследок ей опять улыбнулась любовь, и, похоже, самая верная.

Его звали Габриэль Обаре, и он был старшим помощником капитана на судне, плывущем в Александрию. Был он на пять лет моложе Рашели, добрым, честным и искренним человеком, и эта тающая женщина, несущая на своих плечах тяжкий груз славы, тронула его сердце. Вспыхнула любовь, и Рашель воскресла. Неужели и вправду можно так сильно любить? Она не захотела оставаться в Египте, где видела бы Габриэля слишком редко. Она вернулась во Францию, и любовник снял для нее домик возле Монпелье, где жила его семья. Он надеялся жениться на ней, но будучи правоверным и набожным католиком, хотел обратить Рашель в католицизм. Мысль об этом привела в ярость семейство Феликс, и в день, когда Рашель должна была креститься, она получила телеграмму, призывающую ее в Париж: ее сын болен!

С отчаянием в душе Рашель рассталась с Габриэлем и поехала в столицу. Телеграмма оказалось фальшивкой.

В Париже Рашель продала особняк на улице Трудон и обосновалась на улице Рояль в новой красивой квартире, где принимала весь Париж. Император и императрица сохранили к ней дружеские чувства. Однако болезнь брала свое – она кашляла все больше и больше. Рашель не захотела возвращаться в Монпелье и приняла в подарок виллу в античном стиле в кантоне Ле-Канне. Ее спальня походила на мавзолей. Она приехала туда вместе с сестрой Сарой и очень радовалась солнечным дням под сенью апельсиновых деревьев. Верные друзья навещали ее и, конечно же, Габриэль тоже. Он не захотел покинуть любимую. И разумеется, рядом с ней была ее деспотичная семья. Под пение иудейских псалмов в окружении своей родни великая Рашель скончалась в воскресенье 3 января 1858 года на руках своего врача, доктора Черника. Ей должно было исполниться тридцать семь. Она унесла с собой величайшую славу театра.

Рашель привезли в Париж, и ее похороны стали национальными, как век спустя будут похороны Эдит Пиаф. Огромная толпа провожала Рашель на кладбище Пер-Лашез, где она покоится по сей день, а «Комеди Франсез» почитает в ней свою самую великую трагическую актрису.

Сентябрьским днем 1884 года два светских льва, иными словами, два молодых, элегантных, романтически настроенных парижанина встретились на конной прогулке в Сен-Жерменском лесу и, как это бывает в двадцать лет, мгновенно прониклись друг к другу симпатией и решили провести этот день вместе. Одного звали Эжен Дежазе, и он был сыном знаменитой актрисы Виржини Дежазе, а второй носил еще более знаменитое имя – Александр Дюма-сын, чтобы отличаться от могучего и великого Александра Дюма, у которого только что вышел роман «Три мушкетера», и публика рвала его друг у друга из рук.

Новые друзья могли бы отправиться поужинать к Александру-старшему на виллу Медичи, где он держал открытый стол, но они решили по-другому: они пойдут сначала в театр, а потом пообедают в модном ресторане. Александр предложил театр «Варьете», которым пренебрегали светские дамы, зато дамы полусвета, обычно гораздо более красивые, посещали охотно. Именно в этот театр молодые люди и отправились.

Не без труда получив два кресла в уже почти полном зале, молодые люди занялись любимым делом театралов: стали рассматривать в бинокль женщин, сидящих в ложах. Честно говоря, пьеса интересовала их гораздо меньше.

Бинокль Александра Дюма недолго блуждал по ложам, он остановился на одной, рядом с авансценой, где сидела ослепительно красивая женщина в белом атласном платье с глубоким декольте и с бриллиантовым ожерельем на шее. Через какое-то время Дюма-сын станет знаменитым драматургом и опишет ее так: «Она была высокого роста, очень тонкая, с темными волосами и белым с румянцем лицом. Изящная головка, синие, живые и гордые, удлиненные, как у японок, глаза, вишневые губы и самые чудесные в мире зубки. Саксонская статуэтка из фарфора, по-другому не назовешь…»

Она его ослепила, и юноша не обратил внимания на немолодого, хорошо одетого мужчину, который сопровождал красавицу. Он видел только ее и еще букет белых камелий, лежащий на красном бархате края ложи. Александр спросил приятеля, не знает ли он, кто она такая.

Дежазе рассмеялся. Как?! Сын великого Дюма не знает самой знаменитой куртизанки Парижа? Да, к сожалению, не знает, но охотно восполнит пробел. Дежазе объяснил: красавицу зовут Мари Дюплесси. Ей двадцать лет, но она уже прославилась своей красотой, вкусом, элегантностью и образованностью, она много читает. Что касается пожилого господина, то это бывший посол в России, граф Стакельберг, он баснословно богат и тратит на нее целое состояние. Каждый день он подносит ей букет камелий, потому что она не любит цветов с запахом, и теперь ее называют «дамой с камелями».