На лыжах в Магадане ходили все, не только спортсмены-лыжники. Такого массового желания народа пройтись в выходной день по лыжне в ПКиО я наблюдал впервые. И стар, и млад были на лыжах. Можно было увидеть и чукчу на коротких широких меховых лыжах. Эти аборигены Чукотки приезжали в Магадан на оленьих упряжках и катали детей по дорожкам ПКиО.
Самодеятельность
Инна Клейн: «Мне можно было написать программу, т. к. я хорошо читала. Кроме того, я ещё читала стихи. Не помню, в каком классе я читала стихи известного поэта Александра Безыменского, посвященные подвигу Зои Космодемьянской. Это было зимой на концерте в Доме Культуры.
Название стихотворения я забыла, а начиналось оно так:
«Её допрашивал четвёртый день подряд
Фашистский офицер, увешанный крестами.
Ей руки за спину выкручивал солдат,
Её хлестала плеть, её гноили в яме…»
К концу стихотворения я расплакалась, многие в зале – тоже.
Потом я читала стихи и Константина Симонова. С на чала 4-го класса я была членом радиокружка: вела «Пионерскую зорьку», участвовала в постановке «Том Сойер» по Марку Твену и пр.».
На Каменушке
Зимой 1944–1945 гг. я впервые встал на лыжи в Магадане. По воскресеньям я сопровождал мою маму, чемпионку Колымы, на лыжные соревнования и всегда дожидался, когда она закончит дистанцию в 3, 5 или 10 км, и всегда – быстрее всех!
В феврале – марте 1945 года на Всеколымских соревнованиях в Магадане мама второй раз стала чемпионкой Колымы по лыжам, усиленные тренировки команды кончились, и лыжники-«булыжники», как они сами себя в шутку называли, получили некоторый отдых. Но не до следующей зимы, а только до мая, когда начинались весенние кроссы и легкоатлетический сезон. Почти все лыжники Колымы были универсальными спортсменами, и с мая уже переходили на летние тренировки, бег по пересечённой местности, кроссы и другие соревнования.
В апреле 1945 года мы вместе с мамой и её друзьями-спортсменами Зинаидой и Виктором Пупышевыми пошли на лыжах отдохнуть в воскресный безветренный день в сопки, на Каменушку. Зина решила, пока не стаяла лыжня, «прошвырнуться на десятку», т. е. с силой пройти 10 километров, а мы забрались на каменистую сопку и там загорали.
Вот на снимке (который сделал Виктор) я озабоченно осматриваю свои лыжи, которые ещё целы. Это были мои первые лыжи, которые с трудом подобрала для меня мама на спортбазе ДСО «Кировец». Лыжи были с ременным, полужёстким креплением, но ботинки были настоящие.
Пока вся компания загорала на весеннем солнышке, я решил всех удивить и съехать вниз, с этой крутой сопки, прямо на лёд Каменушки. Снег с реки смело ветрами, река блестела, как отполированное зеркало, и меня прямо тянуло туда.
Сопка была довольно крутой, но я съехал удачно, не упал, что было очень важно перед взорами маминых знакомых и других мальчишек. Но при съезде на лёд сзади вдруг раздался жуткий треск (лёд треснул?). Я еле устоял на ногах. Меня боком пронесло по льду Каменушки до другого берега.
Когда я становился и посмотрел на свои маленькие лыжи, я очень огорчился: задние части обеих лыж надломились и торчали вверх под углом 45°. Так я измерил крутизну склона сопки на Каменушке и сломал первые свои лыжи.
Мама была немного испугана моим неожиданным слаломом со сломом, мужчины молча одобрили, а второй мальчик, который был с нами, сделал вид, что ничего не произошло особенного…
«Как поедем партизанить…»
А. Ф. Розанова – Анне Розановой. Москва. 15 апреля 1945 года.
«Мои милые Аничка и Лёничка! Сегодня день моего рождения и я как раз получила от Вас 200 рублей. И вот не смотря на то, что Вы так далеко от меня и вместе так близко… Аничка, ведь тебе самой нужны деньги, а ты вдруг прислала мне. Я думаю, что надо тебе послать, а ты сама мне прислала… А вдруг ты очень урезаешь свои расходы. Ведь Вас теперь двое, это не одна ты. Ты тоже будь покойна – у нас всё есть, даже для Лёни есть галоши, а вот у тебя, наверно, нет галош. Напиши… вообще что надо для тебя… Поздравляю Вас с 1 мая! Желаю Вам скорейшей победы нашей Красной Армии и скорейшего уничтожения Гитлера».
Д. В. Розанов – дочери и внуку. Москва. 15 апреля 1945 года.
«9 ч. веч. Дорогие наши Аничка и Лёничка!
Мы – и Маничка, и Верочка – больше вспоминали нашу эвакуацию, где мы пребывали с Лёничкой. Помнишь, Лёничка, сугробы снега на улицах Кочелаева?.. вспоминали, как в пургу и вьюгу ходили по лесам Мордовии… А помнишь, Лёничка, как я в мороз 49° ездил из Ковылкина за торфом, а Бабушка, т. Вера и Маня ходили, поздно вечером, меня встречать?.. Мы тогда с Паней и Витей (муж тети Пани. – Л. Т.) не раз обсуждали вопрос как поедем мы все партизанить при приближении немцев. Теперь это всё миновало, и наша родная Красная Армия стоит у Берлина. Нас отделяет от союзников… только 150 км! Давно желаемый день разгрома разбойничьего гнезда гнусных убийц приближается!..
Я теперь особенно часто вспоминаю, Лёничка, тебя. Я каждый день работаю над тем, чтобы в моих школах подготовить знающих учеников к экзамену, наверно, и ты каждый день вспоминаешь об экзамене. Теперь у нас вышло добавление: теперь 5-й класс, кроме объявленных ранее предметов, будет держать экз. и по истории. Готовься, Лёничка, получше, и я уверен, что ты отлично перейдёшь в 6-й класс! Желаю тебе успеха!»
ПРОСМОТРЕНО военной цензурой. 17830
ПОБЕДА!!!
Шёл май 1945 года, и приближалась победа. Она носилась в воздухе, о ней говорило всё: Красная Армия штурмовала Берлин!
Вся магаданская школа № 1 ожидала важного правительственного сообщения. Уже пал Берлин. 9 мая мы, как всегда, по расписанию были на уроке русского языка. Сара Соломоновна в своих разбитых и склеенных очках диктовала, мы прилежно писали, но ребята, сидевшие у окон, постоянно в них посматривали. Через окна был виден Дом культуры им. Горького на другой стороне улицы Сталина…
Вдруг видим: к Дому культуры бежит народ с красными флагами и водружает эти флаги на колонны здания, а из дверей школы выбегают ребята, прыгают и кричат во всю глотку. Мы вскочили со своих парт, бросили ручки и бросились к окнам, но наша строгая учительница Сара Соломоновна нервно закричала на нас, зашумела: «Что такое!! Соблюдайте дисциплину!! По местам!!» – и мы снова уселись за парты. Но шум и крики за окнами были такими радостными и звонкими, что мы опять вскочили со своих мест, распахнули окна и услышали:
«ПОБЕДА! ПОБЕДА!! ПОБЕДА!!!»
– «Безобразие! – закричала Сара Соломоновна, – все по местам!»
– «Победа! Победа! Победа!!» – радостно кричали все ребята, и Сара Соломоновна вдруг обмякла, ей стало плохо, и она упала на стул. Очки с носа опять слетели, правда, только на стол. Ажиотаж и восторг был страшным. Мы орали: «Ура! Ура! Ура! Победа!! Победа!!» В распахнутые окна класса полетели чернилки, книги и даже тумбочка.
Все кричали и радовались Победе…
– «Безобразие… По местам!» – слабым срывающимся голосом пыталась остановить нас учительница. Но её никто не слушал и не садился, дисциплина была нарушена. Ребята галдели и не могли успокоиться. Мы высовывались в окна, размахивали руками и прыгали от радости.
Сара Соломоновна кое-как навела порядок, но двери 5-го «Б» вдруг распахнулись, влетела директриса и закричала:
«Сара Соломоновна! Дорогая! Победа!! Победа!!!» – и Саре Соломоновне опять стало плохо. Директриса подхватила её, усадила на стул, и радостно сказала: «Победа, ребята! Мы победили!!! Занятия отменяются!!! Сегодня великий праздник!!!» – и вытерла слёзы.
