Телевизионная система управления была создана, испытана на вертолетном имитаторе. И хотя отлетать ей в реальном полёте на ЛК не удалось, многие технические решения по ней были использованы коллективом лаборатории А. С. Селиванова в разработках телевизионных систем лунников НПО им. С. А. Лавочкина, за что Арнольд Сергеевич получил Ленинскую премию.

Из опыта работы в ОКБ-52 над крылатой ракетой П-7 я вспомнил о доплеровской аппаратуре, позволявшей определять снос ракеты от заданной трассы полёта из-за воздействия на неё ветра. Мне показалось, что её вполне можно применить для измерения величин скоростей ЛК относительно лунной поверхности.

С одним из разработчиков этой аппаратуры Виктором Александровичем Грановским я познакомился на полигоне в Капустином Яру. У меня был его телефон. К счастью, что хотя и прошло несколько лет, он оказался действующим. Я позвонил ему, и мы договорились встретиться у них на фирме.

Фирма НИИ-40 располагалась недалеко от Бородинской панорамы на Кутузовском проспекте. Он рассказал, как их найти, и я поехал туда на своей машине. Однако, попасть на фирму мне не удалось, так как она относилась к другому министерству, и по существовавшему тогда правилу надо было сначала обратиться туда за разрешением. Эта фирма была новой в кооперации как ОКБ-1, так и НИИАП. Когда версталось постановление Правительства по Н1-Л3, о проблемах конечного участка посадки ЛК никто ещё не знал.

Так что первый разговор о необходимых доплеровских измерениях состоялся с В. А. Грановским у меня в машине. Я рассказал ему, что нам надо и для чего, в каких условиях должна работать аппаратура, и в какой кооперации им придётся работать. Он пообещал переговорить с начальством, и мы расстались.

Позвонил он мне недели через две и, сказав, что начальство проявило интерес к этой работе, просил приехать. На сей раз, меня пропустили на территорию фирмы, и мы пошли к Главному конструктору системы. После разговора с ним по требованиям к аппаратуре он предложил пройти на разговор к начальнику их лётной службы Валентине Степановне Гризодубовой.

Да, это была именно та самая легендарная Сталинская лётчица, прославившаяся в 30-тых годах вместе с Мариной Расковой дальними перелётами в Сибирь на самолёте «Родина», а во время Великой отечественной войны 1941-45 годы командовавшая женским полком дальней авиации.

С волнением вошёл я в её кабинет. Мне казалось, что её заслуги перед Отечеством не менее значимы, чем космонавтов, но космонавтов было уже много, а она одна! Я увидел грузную женщину, сидящую за большим столом. На ней был черный кожаный пиджак, в руках дымившаяся сигарета.

Мы познакомились, и она предложила мне рассказать о проблемах посадки ЛК на Луну и той роли, которую мы собираемся предоставить в этом процессе космонавту. Чем больше мы обсуждали с ней эту проблему, тем больше пробуждался в ней интерес профессионального лётчика. Казалось, что она сама сопереживает процесс посадки корабля на Луну с будущим его космонавтом. Знакомство с ней принесло мне большую пользу в дальнейшей разработке конечного участка посадки ЛК.

Оказывается, в её лётном отряде было несколько вертолётов, на которых испытывалась разрабатываемая их институтом система, аналогичного нашим потребностям назначения, только для вертолётов морской авиации. Там существовала проблема пилотирования вертолёта в условиях зависания над водной поверхностью над заданной точкой на небольшой высоте. При отсутствии ориентиров на поверхности воды лётчик невольно следовал за расходящейся волной, создаваемой струёй воздуха от винтов вертолёта. По её мнению, с аналогичным явлением может встретиться космонавт ЛК при выборе места посадки на высотах, где струя от реактивного двигателя будет раздувать пыль с лунной поверхности.

Для продолжения разговора на эту тему она предложила познакомить меня с лётчиком-испытателем Юрием Александровичем Гарнаевым. Я с радостью согласился. Слово своё она сдержала. Я действительно встретился с Горнаевым, который эти опасения подтвердил.

В результате всех этих встреч и проработок пришли к выводу, что для отработки управления на конечном участке посадки ЛК необходимо создать летающий стенд на базе вертолёта.

Такой стенд был создан силами ЦКБЭМ (бывшим ОКБ-1), ЛИИ, НИИАП и НИИ-40 на базе вертолёта МИ-4, задняя часть кабины которого была переделана под пост управления ЛК. Полёты производились в ЛИИ над лётным полем. В эксперименте надо было с различного расстояния подлететь к овощному ящику, положенному на поле, управляя ручкой космонавта. При этом лётчик вертолёта осуществлял полёт вертолёта хвостом вперёд, пилотируя его по нуль индикатору, положение которого задавалось экспериментатором ручкой космонавта. При этом оценивались время маневра и промахи подлёта. Я сам несколько раз летал в качестве экспериментатора. Конечно, это была не полная имитация управления ЛК, однако она позволила отработать некоторые принципы сопряжения ручного управления с САУ.

Для тренировки космонавтов полезно было создавать и наземный стенд, полностью имитирующий реальную обстановку при посадке на Луну. В ЛИИ работами по вертолётному имитатору руководил мой однокашник по МАИ Л. М. Берестов. Он рассказал мне, что подобный стенд для тренировки лётчиков посадке на самолёте «Антей» разработал и создал Киевский институт инженеров гражданской авиации. Он предположил, что сведениями по этим работам может владеть другой наш однокашник по МАИ Виктор Шаталов, который работал на фирме у О. А. Антонова ведущим конструктором по испытаниям самолета «Антей». Я позвонил Виктору в Киев, он подтвердил эту информацию и пообещал предварительно переговорить с руководителем этих работ. Через некоторое время он позвонил мне и сказал, что нас по этому вопросу могут принять и показать стенд.

Поехали мы туда вчетвером с В. Н. Бранцем, А. Ф. Леваковым и С. А. Савченко. Нам всё показали и дали согласие на разработку стенда для наших целей. Составляли ТЗ и исходные данные на эти работы, для согласования которых несколько раз ездили в Киев. Стенд такой был создан на нашем предприятии, руководил работами по нему Л. Мезинов.

Для отработки перемещения космонавта по поверхности Луны и отработки входа-выхода из ЛК в условиях лунной тяжести был создан стенд «Селена».

Большинство вопросов по стендовой базе для отработки ЛК и тренировки экипажа были обозначены ещё при жизни Сергея Павловича Королёва. Он уделял этим вопросам большое внимание. 6-го января 1966 г. перед тем, как лечь на операцию, он подписал предварительный документ по этим вопросам.

В дальнейшем эти вопросы уточнялись и детализировались. Был разработан документ, который назывался «План и средства наземной отработки вопросов конечного участка посадки ЛК», утверждённый Правительством. Этот план предусматривал полный комплекс наземных стендов, необходимых как для тренировки космонавтов, так и для отработки отдельных систем и ЛК в целом применительно к вопросам его посадки на Луну. В состав этих средств входили:

Наземный телевизионный стенд-тренажёр для проверки и отработки ручной системы посадки. Одновременно, он являлся дополнительным средством для исследования в наземных условиях способности человека к ориентировке в процессе посадки на Луну.

Вертолётный имитатор для отработки вопросов посадки ЛК на участке окончательного выбора космонавтом места посадки, точного и прецизионного маневра в условиях приземной лётной отработки. Имитатор позволял обеспечить горизонтальную скорость 10–15 м\с и вертикальную до 3 м\с, а на режимах авторотации до 20 м\с.

Первый этап вертолетного имитатора с неподвижной кабиной и директорным управлением был создан еще до выхода Постановления в 1965 г., я об этом уже рассказывал.