Вернулась из Котельнича Альбина и стала сопереживать моё положение. Дни летели молниеносно. Если раньше в приёмной комиссии сидело много вербовщиков в другие ВУЗы, то теперь приёмная опустела. Секретари приёмной комиссии, понимая обстановку, дали мне на всякий случай копию экзаменационного листа и предложили поехать в Министерство высшего образования и попытаться там выяснить обстановку с приёмом в другие институты.

Министерство располагалось тогда на Трубной площади. Когда мы с Альбиной и Виктором Лесных туда приехали, то увидели большой плакат, извещавший, что «на сегодняшний день все ВУЗы Советского Союза укомплектованы». Мы стояли полностью подавленные. Для меня, да во многом и нас обоих это был крах. Альбина будет учиться в МАИ, хотя ей было безразлично, где учиться, лишь бы я был рядом, а я, как говорят не солоно хлебавши, возвращаюсь в Котельнич. Что будет через год, одному Богу известно.

Стремительно заканчивался август, домой я никаких вестей не подавал. На календаре 29 августа, а я еще не студент и не ясно буду ли им. Спасение пришло из Одесского мукомольного института. Там был недобор, и 20 мест отдали в МАИ для экономического факультета. На эти места образовался нелегальный конкурс из детей привилегированных родителей. Вернее, конкурс родителей с детьми.

Меня продвигали секретари приемной комиссии и декан самолетостроительного факультета С. В. Елисеев. Именно благодаря их заботам я попал в список на собеседование с руководством экономического факультета. Окончательно вопрос приёма должен был решиться на комиссии у Директора института вечером этого дня.

Когда я зашёл в комнату для собеседования, то увидел знакомого мне человека. Случай свёл нас с ним в столовой, которая располагалась в сером доме напротив пятого корпуса института. Мы с Альбиной оказались с ним за одним столом. Перед нами сидел кудрявый молодой человек, нам показалось, что он студент старших курсов института. Мы разговорились. Когда он узнал, что мы абитуриенты и собираемся поступать на самолётный факультет, он стал нас отговаривать от этого. По его мнению, после окончания этого факультета, нас будет ждать серая жизнь за кульманом в КБ, без всякой перспективы продвижения по службе, ибо таких, как мы уже пруд пруди, а количество выпускников этой специальности все увеличивается.

Другое дело закончить экономический факультет института, в котором готовят дефицитных специалистов, будущих организаторов производства. Особая перспектива ожидает парней. После этого изречения он с любопытством посмотрел на меня, видимо ожидая моей реакции. Реагировал я достаточно бурно, заявив, что поступаю в институт, чтобы научиться строить самолёты, а бухгалтерское дело меня не интересует. На этом, пообедав, мы и расстались.

Поэтому можно представить моё удивление, когда, зайдя в комнату, за столом увидел именно его. Он тоже узнал меня, улыбнулся, и, довольно ехидно сказал, что моё отношение к экономической специальности он выяснил тогда в столовой. Дальше он, сам того не понимая, что вселяет в меня уверенность на все соглашаться, стал рассказывать мне, что максимум через год после поступления на экономический факультет, я буду пытаться перейти на самолётный факультет.

Я тут же сообразил, что значит это возможно. Это придало мне удвоенные силы убеждения, что я осмыслил тогда его слова, и буду учиться на экономическом факультете. Обрисовал ему семейное положение, и, к моему удивлению, получил его согласие оставить меня в конкурсном списке. Он предупредил мня, что в случае попыток перейти на самолётный факультет, я буду отчислен из института. Мой случайный знакомый оказался заместителем декана экономического факультета Карташовым.

Вернувшись с собеседования, я обо всём рассказал Екатерине Петровне, она порадовалась за меня, и сказала, что С. В. Елисеев пообещал попросить за меня перед конкурсной комиссией.

Вечером состоялась конкурсная комиссия, мне выписали разовый пропуск на территорию института, я пришёл к приёмной директора и стал ждать. Ждали там абитуриенты, в основном, с родителями. Я заметил, что Елисеев действительно заходил на заседание комиссии. Наконец подошла моя очередь. Я зашёл в кабинет, в котором было много народа. Из всех я знал только Карташова.

К моему удивлению директором института мне был задан вопрос, по какому вопросу я пришёл? Я сказал, что по вопросу поступления в институт. Директор ответил, что, к сожалению, свободных мест нет, взял карандаш с намерением вычеркнул меня из списка. Перед этим он спросил, как моя фамилия. Когда же я назвал её, настроение его резко переменилось. Он улыбнулся и сказал присутствующим, что это за меня приходил просить С. В. Елисеев и у него есть мнение поддержать его ходатайство о приёме меня в институт. Карташов, выступив в поддержку мнения директора, сказал, однако, что на самолётный факультет он меня не отпустит. 31 августа вечером я был зачислен на экономический факультет МАИ. Главная задача – поступление в авиационный институт – была решена.

Поступить-то я поступил, но надо было где-то и жить. Не ночевать же на вокзале все время, как мне пришлось несколько ночей. Такая же проблема стояла перед двумя моими одноклассниками Геннадием Вохмяниным и Борисом Моргуновым, поступившими в МГУ без общежития. Им удалось снять летнюю веранду в частном доме в Сокольниках, куда они меня и пригласили. Пока было тепло, мы там кое-как ночевали. С наступлением холодов жить там стало невозможно. Через знакомого старшекурсника мне удалось снять койку в частном доме в Коптевском переулке, прямо рядом с МАИ.

Не радовала меня и учёба на экономическом факультете. В моем понимании тех лет, это было что-то вроде высших бухгалтерских курсов. Но деваться было некуда, надо было учиться.

На первых же лекциях мои подозрения о неприемлемости этой профессии для меня подтвердились, поскольку программа учебы существенно отличалась от самолетного факультета, на котором училась Альбина. Мне стало ясно, что, чем дольше буду я тянуть с переводом на самолетный факультет, тем больше мне придется пересдавать или заново сдавать экзаменов. На фоне большой загрузки учебной программой это было сделать непросто.

Присматриваясь к составу студентов курса, большинство из которых были девушки, я заметил двоих, явно старше меня, студентов в армейских гимнастерках. Это были Виктор Свергун и Олег Самойлович. При знакомстве с ними оказалось, что они участники войны и демобилизовались из армии после 8 лет службы. Попали они на экономический факультет по той же причине, что и я.

Между нами наладились тесные дружеские отношения, которые укреплялись решением общей задачи – перейти любыми путями на самолетный факультет. Их положение было проще, – они имели льготы, как бывшие военнослужащие-участники войны. Я не только не имел никакой зацепки, но ещё был связан обязательствами – учиться только на экономическом факультете.

Настроение у меня было скверное, я был готов после окончания первого курса снова поступать в институт на самолётный факультет. О своих раздумьях я написал письмо в Котельнич нашему бывшему классному руководителю Галине Павловне Карловой. В ответ я получил короткое письмо с ее видением проблемы, а директор МАИ М. Н. Шульженко получил от нее большое, на 8-ми страницах, письмо, в котором подробно были расписаны мои авиамодельные увлечения и стремление учиться самолетостроению, из-за которого я и поступал в МАИ. На М. Н. Шульженко письмо произвело, видимо, большое впечатление, так как он наложил резолюцию «перевести по результатам зимней сессии». При такой резолюции вопрос перехода зависел теперь только от меня. Зимнюю сессию я сдал на отлично по всем дисциплинам. И, уже находясь на зимних каникулах в г. Котельниче, получил от Екатерины Петровны телеграмму с уведомлением о переводе меня на самолетостроительный факультет с повышенной стипендией.

Мои друзья Виктор и Олег после зимней сессии тоже перешли на самолетостроительный факультет. Учились мы, правда, в разных группах, но дружеские отношения поддерживали не только в институте, но и после его окончания. У всех у нас были дипломы с отличием. Виктор Свергун после окончания института распределился в Летно-исследовательский институт в г. Жуковский и проработал там до выхода на пенсию, став доктором технических наук. Олег Самойлович к окончанию института имел московскую прописку, как как был уже женат на москвичке, распределился в КБ Сухого. Очень активно там работал, был первым заместителем Генерального конструктора, за свои работы получил Ленинскую премию, однако после смерти П. О. Сухого не сработался с новым Генеральным и ушёл из КБ. Увлёкся автоматизацией проектных работ, работал зав. кафедрой проектирования самолетостроительного факультета МАИ, доктор технических наук, профессор. Оба они уже умерли.