Были и случайные работы. Сергей Павлович не любил больших сроков создания космических аппаратов, поэтому применялись различные формы ускорения работ. Порой это напоминало принципы «мозгового штурма» с расширенным составом разработчиков. Так при создании корабля «Восход», для выхода космонавта в открытый космос, надо было срочно разработать наружную складываемую шлюзовую камеру. Начальником группы по этому кораблю, по-моему, был Владимир Васильевич Молодцов. Во всяком случае, он ходил по нашему отделу с пачкой бумажек, на одной стороне которых была написана работа и срок её выполнения, а на другой её стоимость. Я взял работу по составлению исходных данных на разработку автоматики работы шлюзовой камеры. Заработал я за три дня 200 рублей. Таков же был тогда мой месячный заработок на основной работе. Так что, работая по кораблю «Север», заниматься пришлось много чем.

Чтобы закончить историю с моим переходом в ОКБ-1, наверно надо рассказать историю перехода из партийной организации филиала ОКБ-52 в партийную организацию ОКБ-1. Не смотря на то, что я уже два месяца работал в ОКБ-1, на партийном учёте я по-прежнему находился в Филиале ОКБ-52. Поскольку партийная организация переходить мне к С. П. Королёву не разрешила, то и с учёта меня не сняла.

Партия строилась по территориально-производственному принципу, поэтому такое положение было недопустимо. В таком же положении оказался и Борис Сотников. Хорошо, что секретарь парткома Филиала пошел нам навстречу по уплате членских взносов. Иначе после трёх месяцев нас просто исключили бы из партии автоматически.

Кризис разрешился приездом треугольника Филиала ОКБ-52 в партком ОКБ-1 с требованием уволить нас с предприятия и вернуть в Филиал. Секретарём парткома ОКБ-1 был в ту пору Алексей Михайлович Якунин, а его заместителем Анатолий Петрович Тишкин. Алексей Михайлович позвонил Королеву с вопросом, как ему поступить в этой ситуации.

Как он мне потом рассказывал, Сергей Павлович просил его передать делегации, что он нас отпустить не может, так как за это время мы уже полностью вошли в важную работу предприятия. А ещё он попросил передать делегации, что всё-таки надо понимать, что он не председатель колхоза, к которому можно приехать из-за сбежавших трактористов. А самому Алексею Михайловичу он добавил, что люди, за которыми приезжают, чтобы вернуть назад, ему очень нужны.

Делегация филиала ОКБ-52 уехала, а вопрос партийного учёта остался нерешённым. Однако, Сергей Павлович позвонил в обком партии с просьбой решить этот вопрос. Нас с Сотниковым вызвали на бюро Дубненского горкома партии и, влепив выговор с занесением в учётную карточку за нарушение инструкции по учёту членов партии, сняли с учёта. Через год этот выговор был снят парткомом ОКБ-1.

Мои работы по специальной аппаратуре «Севера» плавно переросли в переосмысливание характеристик аналогичной аппаратуры «Зенита-2». Появились новые очень важные задачи, для которых она была не эффективна или вообще не пригодна. Начались совместно с ГРУ ГШ работы по поиску оптимального состава фотоаппаратуры, закончившиеся полным изменением её состава и типа фотоаппарата.

Поскольку процесс фотографирования тесно связан с бортовой аппаратурой спутника, то я постепенно вникал и в эти вопросы, знакомился в работе с сотрудниками группы. Меня стали привлекать к управлению полётом спутника. Очевидно, по этим причинам при реорганизации отдела 29 я был назначен начальником этой группы вместо Юрия Михайловича Фрумкина. Его перевели на должность начальника сектора, а Илью Владимировича Лаврова на должность заместителя начальника отдела.

Группа, которая мне досталась от Фрумкина, была большая и занималась не только спутниками «Зенит-2» и «Зенит-4», но и системой научных космических аппаратов для исследования радиационных поясов Земли «Электрон». При моём назначении начальником этой группы работы по изделиям находились в разном состоянии.

Спутник «Зенит-2» был на стадии лётных испытаний, в ходе которых надо было поменять комплектацию специальной аппаратуры. По спутнику «Зенит-4» работы на стадии разработки эскизного проекта. Оба этих спутника предстояло передавать во вновь организуемый в г. Куйбышеве филиал № 3 ОКБ-1, начальником которого был назначен бывший ведущий конструктор ОКБ-1 Дмитрий Ильич Козлов. При этом по спутнику «Зенит-4» предстояло передать эскизный проект и дальнейшую разработку, а по спутнику «Зенит-2», в виду особой важности выполняемых текущих задач, передача должна была состояться после завершения нами лётных испытаний и сдачи его Заказчику. Для обеспечения преемственности в работах и получения необходимого опыта было принято решение привлечь сотрудников филиала № 3 ОКБ-1 к работам по изделию «Зенит-2» на этапе ЛКИ.

По спутникам «Электрон» работы находились на этапе наземной экспериментальной отработки.

В те годы на начальнике проектной группы по спутнику лежал большой объём работ и большая ответственность, – он должен был быть универсалом. Вместе с ведущим конструктором по изделию проектная группа отвечала за увязку и организацию работ по изделию по всем направлениям работ, включая управление полётом. Видимо, поэтому Сергей Павлович знал всех начальников проектных групп по изделиям, и без его согласия назначения начальников проектных групп не производились.

Никаких специальных подразделений, кроме самой проектной группы для управления полётом спутника в ОКБ-1 не существовало. Все программы полёта, расписание сеансов связи и непосредственное взаимодействие со всеми подразделениями ОКБ-1 и смежниками в процессе управления полётом лежало на проектной группе.

Полёты спутника длились несколько дней, отдыхать удавалось только на время так называемого длинного витка, когда спутник уходил из зоны видимости наземных пунктов связи. На время лётных испытаний жизнь проектной группы полностью была подчинена выполнению этой задачи. Эта работа была логическим завершением всех предыдущих этапов создания спутника. Нам тогда казалось, что передать управление полётом спутника из проектной группы в другое подразделение было невозможно. Слишком тесно были связаны вопросы внутренней логики построения и взаимодействия бортовых систем с вопросами решения целевой задачи.

Однако, в дальнейшем, в основном в интересах пилотируемых полётов, по мере увеличения их продолжительности, постепенно создалась специальная служба. Во многом этому способствовал приход на предприятие Якова Исаевича Трегуба. Но всё равно костяк управленцев полётом в начале формирования этой службы составили бывшие выходцы из проектных отделов, как, например, Костя Шустин, Виктор Благов, Юрий Цыплаков, Валерий Любинский, Игорь Муравьёв, Светлана Ивушкина, Павел Лехов.

Не существовало как такового и ЦУП-а в современном понятии. Управление спутником осуществлялось в разные годы из различных временно приспособленных помещений в зданиях, принадлежащих Министерству обороны. Так, например, управление полётом «Зенита-2» осуществлялось сначала из НИИ 4, потом из здания Генштаба МО на Арбате (использовался даже бывший кабинет И.В.Сталина в подвале этого здания), затем из здания на Гоголевском бульваре. Гражданский ЦУП стал создаваться в ЦНИИМАШ-е в интересах управления лунной программы Н-1 Л3. Созданием его занялся Сергей Сергеевич Розанов. Перед этим в качестве ЦУПА при управлении полётами пилотируемых кораблей и первых орбитальных станций использовался НИП-16 под г. Евпатория.

В те же годы начал формироваться и кадровый состав управленцев полётом со стороны Заказчика, да и формироваться сами Военно-космические войска. Помню, что со стороны военных с нами в НИИ-4 взаимодействовал полковник Амос Александрович Большой, потом Аркадий Петрович Бачурин. Помню также Игоря Гнатенко и Ваню Ус, впоследствии взаимодействовавших со мной по управлению блоками ДМ. Баллистикой занимался Алмаз Суханов. Отлично помню в те годы генералов Ивана Ивановича Спицу, Андрея Григорьевича Карася и Павла Артемиевича Агаджанова. Со всеми ими мне пришлось взаимодействовать, решая задачи при управлении полетом спутников «Зенит-2» и «Электрон».