– Мы никуда не уйдём! – заключил я вслух, зная, что мои мысли тоже внимательно слушали. – Вы обманули фермеров, пообещав не трогать их, если мы покинем эти места! Но нас обмануть вам не удастся! Защитить кого бы то ни было от вас мы естественно не сможем, но уничтожать вас за каждое убийство – запросто! И поверьте, что ни одно из ваших преступлений не окажется безнаказанным: «око за око, зуб за зуб»!

– Пощади нас, – обратился ко мне невысокий седобородый старичок, – мы не желаем ничего плохого, мы просто хотим жить.

– И мы тоже! – отозвался я рефреном. – И люди, которых вы грозитесь убивать! Этот мир принадлежит нам всем! Желаете иметь свои участки – нет проблем, выделите их границы и оповестите других!

– Ты не хуже нас знаешь, что это не работает, «что было, то и будет».

Я еле успел подставить поток воздуха под рухнувшее на нас огромное дерево и тут же, увидев десятки других, несущихся разлапистыми верхушками, взмыл вверх, закручивая их вокруг себя в бешенном вихре и отбрасывая далеко в сторону, одновременно ощущая напряжение детей, старающихся отвести от малышей и Фруми летящие с корней камни и комья грязи, и вдруг с ужасом увидел, что и сам падаю, всё более приближаясь к семье.

Но уже в следующую минуту пришло понимание, что это земля поднимается мне навстречу. Семья очутилась на верхушке растущей из земли скалы, а вокруг стояли огромные люди-камни, подставляя руки и плечи под падающие деревья и не давая им дотянуться до нас.

– Садовник! – услышал я призывный голос, заканчивая аккуратно укладывать поднятые вихрем деревья, стараясь поменьше навредить соседствующим растениям. – Пересади их жизни!

Я присоединился ко всем, озираясь в поисках Майкла…

– Садовник! – требовательно повторил раскатистым эхом голос каменного человека. И я внезапно понял, что этот призыв направлен ко мне и осознал, что именно я должен сделать: направить поток тающей в пространстве энергии от умирающих деревьев в их семена и молодую поросль.

– Садовник!!! – эхом прошелестел, мгновенно застывший, как перед грозой, лес.

– Где ты хочешь жить, Садовник, и в каком доме? – огорошил меня неожиданным вопросом каменный гигант. – Садовник, как и Управитель Мира и Проводник, должен жить на возвышенности, чтобы иметь лёгкий доступ ко всем связующим и разделяющим энергиям. Мы можем построить тебе замок прямо здесь, на этой горе, в пределах привычной тебе территории.

– Пусть решают Фрумиле и дети.

– Я не знаю о ком ты говоришь, я вижу только тебя, дающий и забирающий.

Мне казалось, что теперь то, я уже знаю всё об окружающем нас мире, и вот – новый сюрприз, получалось, что каменные люди не могут общаться с другими представителями человеческих видов, поскольку не видят их. Я повернулся к Фрумиле, чтобы посоветоваться с ней, но не успел и рта раскрыть, как вновь услышал голос каменного человека:

– Я вижу её, что я должен с ней сделать?

– Оберегать, от врагов! – властно сказал я, гордясь, что не растерялся, и тут же был огорошен новым вопросом:

– Кто такой «врагов»?

– Забудь! – ответил я осознав, что мне ещё долго придётся изучать их восприятие и способы коммуникации. Пока что стало понятно, что они видят также тех, на кого направлена энергия моих мыслей, а учитывая, как они защищали семью, возможно также и её эмоциональная окраска.

Было ещё нечто странное и неприятное в этой ситуации. Мои дети, мои милые дети, смотрели на меня настороженно, чуть ли не враждебно, а их ответы на простой вопрос о причине такой внезапной перемены, были бесцветны, словно листы древних пергаментов. Но надо было обеспечить семью жильём и защитой, поэтому я решил отложить все непонятки на потом и дал команду к постройке замка и временного убежища на расчищенном участке земли в каменной ограде.

Мы расположились на ночлег и я уже собрался разобраться со своими эмоциями, когда неожиданно услышал призыв. Это был ни голос, ни свет, ни цвет, ни образ… Мне и до сих пор не удалось выяснить природу этого зова, больше всего похожего на внезапную головную боль, нерегулярно пульсирующую где-то за правым ухом… Я просто знал, что меня зовут.

Кто-то жаждал отдыха и облегчения Души, чтобы она могла лёгкими энергиями устремиться за облака, восходя по первым солнечным лучам, а не осесть тяжёлым энергетическим туманом на землю, пронизывая слои грунта, камней и плотно-кристаллические конгломераты подземных вод.

И, как только я это понял, где-то, в невообразимом далеке, возникло расплывчатое золотистое пятно, похожее на свет свечи, рассеянный рассветными туманами ранней осени, и стало быстро приближаться, уменьшаясь в размерах и обретая форму, словно притягиваясь ко мне, а всё пространство заполонили разноцветные сверкающие пятна, пытающиеся дотянуться метаморфными псевдоподиями до движущегося сияния.

Меня привлекло почти невидимое, слабо пульсирующее жёлтое пятнышко. Я сосредоточился на нём и увидел, подкатившегося под бок матери и синеющего от удушья, младенца. Направленное мной, золотистое сияние окружило малыша и словно всосалось в него, он порозовел и толкнул мать ножкой, отчего та мгновенно проснулась и переложила ребёнка в люльку. Это видение было так прекрасно, что я словно выключился из собственного бытия и не сразу осознал идущие изнутри болезненные точечные удары за ухом.

Смерть, увы, весьма обычный процесс в нашей реальности. Умирают все – роднички, ручейки, озёра, реки, моря, горы, почвы, растения, животные… Большая часть энергии при этом рассеивается и перераспределяется случайно. Особенно это касается новообразований минерального мира, юных растений и животных. Но в долго существующих объектах, энергия обретает индивидуальные характеристики, и пытается сохранить их при разрушении носителя, перейдя целиком в другой объект, или частями в подрастающие поколения своего рода.

Работа увлекла меня, не давая времени думать откуда поступает эта энергия и доставляя радость каждой возможностью поддержать или спасти чьё-то существование.

Однако сигналы поступали без перерыва и я уже был на грани помешательства, когда всё закрыло спокойное синее сияние и голос Майкла разлился блаженством в мозгу: «Отдыхай! Извини, что без предупреждения, не было возможности…» – и я тут же провалился в странный, наполненный голосами, сон, сквозь который прорастала, настойчиво силясь сохраниться одна мысль.

С этой мыслью я и проснулся. Тишина, возникшая в голове сразу, как только мне объявили, что я – Садовник – вот что не давало мне покоя. Я настолько свыкся с постоянным ментальным фоном, что его отсутствие вызывало тревогу. Была ещё ночь, Фрумиле спала, положив голову мне на плечо. В отдалении, у костра, виднелись силуэты детей. Мне не хотелось тревожить измотанную перипетиями последних дней супругу, поэтому я не стал подниматься, а просто мысленно обратился к дочери:

– Алиса, ты слышишь меня?

– Да, отец! – голос был холодный и сопровождался сероватым шелестением. Я удивился: они экранировались от меня, такого никогда ещё не было. Не склонный к хитростям и обманным ходам, я спросил напрямую:

– Может кто-то объяснит, что происходит, с чего вдруг вы перестали мне доверять?

– Ты первый поставил экран, и не откликался на наши вопросы, – сказала Станислава, – это у тебя от нас какие-то тайны.