Разбираться не было времени. Оставив у пещеры усиленную охрану, мы помчались в новую общину, на ходу передав Йенсу просьбу к Майклу о помощи и попросив его связаться с Петерсом. Одновременно близняшки и Анри должны были настроиться на волчьи волны, чтобы звери, охранявшие Мадзиру, не набросились на нас.

Увидев бегущую ей навстречу толпу, Мадзира растерялась и плюхнулась на дорогу, накрыв голову руками, дрожа и подвывая от страха в ожидании мучений и смерти. Влад еле успел ухватить за руку Бонна, кинувшегося к матери.

Этот поступок не ускользнул от волков и они ощерились, прикрывая несчастную от обеих сторон. Яна вышла вперёд, но тут, чуть ли не из-под её ног, выкатилось нечто непонятное, похожее на мячик с ушками, ладошками и ступнями. «Мячик» развернулся, вскочив на ножки, и оказавшись Юрчиком. «Фу, чуть не опоздал», – эхом пронеслась у меня в мозгу его мысль.

«Собачечки, мои хорошие собачечки…» – лепетал малыш, раскрыв объятья и приближаясь к животным. Неожиданно, огромная волчица отделилась от группы и пошла навстречу ребёнку. Даже у меня, хоть я и знал способности сенситивов, сердце зашлось от страха. Юрчик доверчиво обнял наклонившегося к нему зверя, прижавшись всем тельцем к жёсткой волчьей шерсти. Через несколько секунд волчица вернулась в стаю, выжидающе повернувшуюся теперь в сторону поселенцев, а Юрчик пытался заставить женщину подняться, уговаривая её, что все страхи уже позади. Откуда он взялся здесь, посреди дороги, было для меня загадкой.

Увидев, что ситуация изменилась, мужчины, гнавшиеся за Мадзирой, бросились врассыпную. Их никто не преследовал. Мы спешили в поселение. Юрчика и Мадзиру пришлось взять с собой, оставлять их одних на дороге было опасно. Я хотел понести его, но мальчик улыбался и махал кому-то рукой. Это был молодой оленёнок. Кто бы мне рассказал ещё три года назад – не поверил: они были как единое целое, два ребёнка – оленёнок бежавший рядом с нами и сидящий, обхватив его шею ручонками, малыш.

К этому времени у нас уже было три больших поселения и одно начинающееся. Чтобы выявить, где и как лучше устраивать селитьбы, мы решили провести эксперимент, использовав пещеры, прилесной участок и берег реки. Я в поселениях давно не был и очень удивился увиденному.

Пещерный посёлок был окружён, выложенным из камней и глины, забором, с единственным проёмом, образовывая внутреннюю площадь, посреди которой стояло несколько столбов. К одному из них, металлическими цепями с кольцами, был прикован, зверски избитый, молодой мужчина. Возле него расположились Майкл и его люди, держа на мушке выходы из пещер. Сенситивов нигде не было видно. Я послал сигнал, но ответил мне Йенс: «Не волнуйся, они с той стороны горы, прикрывают задние выходы». Это было для меня тоже новостью, я и не подозревал, о существовании сплошных проходов.

Как разрешить ситуацию я не знал, для начала надо было понять, что произошло.

– Послушайте! – крикнул я. – Нам не нужно ни войны, ни крови. Объясните какие у вас проблемы и мы постараемся вам помочь. Я ожидал шквала претензий, но ответом мне была напряжённая тишина.

Юрчик отпустил оленёнка и опустился на коленки у раненого. Он достал из ладанки несколько щепоток сухих трав и посыпал раны мужчины, что-то шепча и приговаривая. Мужчина тяжело вздохнул и открыл глаза. Снять с него оковы, без инструментов было невозможно.

– Принесите кто-нибудь зубило и молоток! – громко крикнул я повернувшись лицом к пещерам.

– Вы отпустите его? – прогудел мне в ответ басовитый баритон.

– Конечно! – пожал я плечами. – А что нам с ним ещё делать?!

В ту же минуту, из крайних пещер, вышел здоровенный детина неся в руках раскалённые кузнечные клещи, а за ним два подростка с молотком и ещё какими-то инструментами.

Михи, а именно так звали кузнеца, освободил избитого мужчину и попросил разрешения остаться с нами. Он рассказал, что жизнь посёлка резко изменилась около двух месяцев назад, когда они, вопреки договору, не отправили к нам группу вновь пришедших, решив, что крепкие молодые мужчины и им пригодятся.

Но новички не захотели ни расчищать для себя пещеры, ни добывать пропитание. Вместо этого, они захватили самые лучшие из уже обустроенных помещений, избив и выгнав их обитателей, а всех остальных, угрозами и пытками, заставили работать на себя, разделив на отряды. Одни искали и рыли проходы внутрь скал, другие строили каменную стену, третьи собирали пищу, а они сами разбойничали и грабили на дорогах и по окрестностям.

– Почему же вы сразу не обратились к нам? – удивился я.

– Они сказали, что вы не люди, а оборотни, желающие уничтожить остатки человечества.

– Почему же теперь ты хочешь жить с нами?

– Потому, что даже если вы оборотни, вы более человечны, чем эти нелюди. Вы знаете, что они сделали?! Они собрали к себе всех женщин и девочек и изнасиловали их, жестоко издеваясь. Мы попытались их освободить, но вырваться удалось одной Мадзире, остальных они заперли в пещерах и пригрозили, что убьют, если мы не подчинимся.

– А сколько их было, этих мужчин? – поинтересовался я, вспомнив толпу на дороге. Что-то у меня не складывалось.

– Сначала девять, – ответил Михи, – потом ещё семеро, а потом не знаю. Они всё время приходили и уходили, разные, да и некоторые наши примкнули к ним.

Пока мы выясняли обстоятельства происшедшего, ещё несколько десятков человек вышли из пещер, присоединившись к нам, и восстановилась связь с сенсами, сразу скинув тяжесть давившую сердце. Теперь в пещерах остались только преступники и их пленники.

– Освободите заложников и мы вас не тронем, можете убираться на все четыре стороны! – прокричал я.

– Сам убирайся! – и дальше грязные ругательства. А вслед за этим, неожиданно, наружу выскочила группа мужиков, дико размахивающих руками и кинулись бежать, преследуемые пчелиным роем. А вслед за ними из пещер вышли и бывшие заложники, сопровождаемые нашими ребятами.

Остатки поселенцев побоялись оставаться одни и Майкл предложил им работу на ферме, на что они с радостью согласились.

– Не понимаю, – рассуждал я в слух, – люди пережили такую катастрофу и вместо того, чтобы объединяться для совместного выживания, воюют, воруют, грабят….

– Странные вы, – заметил Майкл, усмехнувшись, – так много знаете и так мало понимаете. Все звери дерутся за место вожака в стае и, получив его, забирают лучшие куски пищи и власть над всеми самками. Почему же от людей вы ждёте чего-то другого?!

Мы попрощались с Майклом и его разросшейся командой. Было много работы, но сначала надо было разобраться с происшествием в группе собирателей и посетить все поселения.

Чтобы не тратить время на переходы, мы устроились в одной из опустевших пещер. Я уже знал, что собиратели напали на Алису и Яну, пытаясь изнасиловать. Непонятно было как три слушающих сенситива пропустили не только мысли нападавших, но и их переговоры.

– Известно, как! – засмеялась Терезия, на которую все тут же мысленно зашикали.

Дети сидели красные, до кончиков ушей, опустив глаза в пол. Такое между нами было впервые. И вдруг всплыло воспоминание двухнедельной давности – оборванная строчка стихов. Я тогда не придал этому значения, только подумал, что вот растёт у нас свой поэт… «Вы просто взрослеете, – сказал я, с теплом глядя на детей, – и это прекрасно! Этих чувств не надо стыдиться. Влюблённость – одно из самых чудесных состояний Души. Но к ним надо относиться осторожно, как к огню, который может и согреть, и обжечь».