– Ты знаешь для чего мы собрались здесь сегодня? – продолжил Петерс.
– Да, брат!
– Ты готов взять на себя ответственность за то, что произойдёт здесь сегодня?
– Да, брат!
– Он готов, Учитель! – поклонился Петерс Гуру и сел на землю, после чего сели все присутствующие, а я встал.
Я думал, что Гуру будет говорить сидя на земле, не понимая, как я могу при этом стоять возвышаясь над ним, и не успел заметить, как он, не меняя позы, взмыл в воздух и завис над землёй прямо напротив моего торса, так, что наши глаза оказались на одном уровне. Зрачки Гуру расширились и я увидел всё, что меня окружало, словно у меня глаза на затылке выросли, и в то же время ничего не видел, словно меня погрузили в обсидиановую черноту беззвёздной и безлунной ночи, без единого проблеска. А потом перед глазами снова появилось лицо гуру, всё также висящего в воздухе.
– Зовите Садовника, – сказал он, плавно опускаясь на землю, – Окхкокхышхкыш – истинный сын Великого Ветра и Отец Ветви Древа Жизни.
«Что ещё за садовник?!» – только и успел я подумать, потому, что последовавшее за словами Гуру заставило меня усомниться, что это не сон. Каменные статуи за его спиной, посторонились, пропуская монаха в блекло-сером одеянии и скрытом под капюшоном лицом. Он склонил голову в приветствии, а затем сел на середину каменой скамьи, возникшей непонятно откуда у основания монолита, а по обоим сторонам от него сели каменные люди. Было что-то очень знакомое в его фигуре, хоть я и не мог сообразить, что именно.
Арсуш! – обратился ко мне Петерс, и на этот раз голос его был обычным, я бы даже сказал ласковым. – Сейчас я должен исполнить обещание, данное мной отцу и его старшему брату, нашему дяде, и посвятить тебя и Фрумиле в некоторые тайны семьи, после чего тебе будет дано время обдумать действительно ли ты желаешь обладать Силой и принять окончательное решение. Что бы ты ни выбрал, мы примем твой ответ с уважением и пониманием, а для меня ты всегда был и будешь любимым братом. Следуйте за мной!
Тайны брака
Небольшая пещера встретила нас прохладой и полумраком. «Разговор будет недолгим, – сказал Петерс, – но всё-таки присядьте поудобнее, у вас сегодня трудный день, особенно у тебя, Арсуш. Итак, вы возможно уже догадались, что между вами имеются родственные связи, что вы не просто так облюбовали один и тот же зал, в одном и том же кафе, и не случайно оказались там запертыми. Ты, Фрумиле, прапраправнучка старшего брата нашего с Арсом отца.
Но не спешите обвинять своих родных. Перед нами стоял нелёгкий выбор – пустить всё на самотёк и оставить стареющие поколения жестоко страдать из-за невозможности передать потомкам свою силу, или, используя ДНК-тесты, попытаться восстановить людские ресурсы древних родов.
Наш отец, как я уже говорил Арсушу, больше не хотел терять семью и передал основную часть своей Силы Лёнечке, а когда в ментальное поле попала информация о готовящемся уничтожении лабораторий, он использовал остатки силы, чтобы защитить вас. Не будучи уверенным в её достаточности, отец постарался, чтобы Фрумиле с сыном оказались в том самом кафе, за стариной кирпичной кладкой, гасящей все внешние энергии.
У тебя, Арсуш, большая часть генома нашего отдалённого предка – Великого Ветра и понемногу, по убывающей, от людей воды, земли и Древа Жизни. У тебя, Фрумиле – чуть меньше половины генома от людей воды и понемногу миров животных, растений, минералов, а также нашего отдалённого предка – Великого Ветра. Мне тяжело говорить вам об этом, но вы должны понимать, что если Арс примет Силу, у большинства ваших потомков будет высокая вероятность набрать геном Древа Жизни, а при благополучном стечении обстоятельств, в третьем и последующих поколениях – людей ветра и воды. Но у вас самих длина жизни окажется принципиально разной, даже если Фрумиле получит прасилу и проживёт значительно дольше среднестатистического человека разума.
Теперь я оставлю вас наедине, а через десять минут приду за Фрумиле, чтобы у тебя Арсуш была возможность спокойно взвесить все за и против. Но повторюсь, что бы ты не решил, твоё положение в семье не изменится, как и моё отношение к тебе!» – Петерс крепко обнял меня, потом пожал мне обе руки, глубоко заглянув в глаза: «Держитесь, ребята!» – и вышел из пещеры, а мы с Фрумиле ещё с минуту смотрели друг на друга, не в силах произнести ни слова.
– Как я могу?! – с трудом выдохнул я, преодолевая шоковый спазм.
– Ты должен! – тихо проговорила Фрумиле. – Иначе получится, что всё напрасно…
– Но как я… без тебя…
– Ты будешь не один, с тобой будет Лёнечка и другие наши дети…
– Но ты… ты…
– Это будет ещё не скоро, я успею тебе надоесть… – грустно улыбнулась Фруми.
Я нежно обнял мою мужественную девочку: «Ты?! Никогда!»
Этим было всё и сказано. Дальше решать предстояло мне самому. На сердце была такая горечь, словно я теперь, в эти мгновения, терял мою Фрумиле, которую любил больше жизни. И эта боль подсказала мне, что решение уже принято, чаша весов качнулась в сторону долга и замерла, словно над пропастью бездонных одиноких лет.
Сила и слабость
Сколько я пробыл один в пещере не знаю, но когда вышел, солнце уже скрылось за горами, подсвечивая их верхушки золотыми и порфирными тонами. Все ожидали моего решения, сидя полукругом напротив входа в пещеру. Мне было неловко, что я не заметил, как пролетело время и заставил их так долго ждать.
– Простите, – произнёс я в смущении, – задумался…
– Ты готов огласить свой выбор, брат?! – спросил Петерс, стоящий у входа в пещеру.
– Я готов принять Силу! – прямо ответил я, не желая больше ни на минуту затягивать церемонию.
– Тогда очисти свой разум и следуй за Садовником! Помни! Ты должен отвергать любую мысль, не додумывая её, и быть полностью расслабленным, с радостью принимая всё, независимо от событий и ощущений! Прощай брат!
«Он твой!» – повернулся Петерс к монаху в сером, стоящему по другую сторону от входа. Монах то ли кивнул, то ли поклонился и стал подниматься в гору над пещерой, по едва заметной тропке. Я молча последовал за ним, сосредоточившись на верхушке его капюшона. Мы пришли к неширокой полке, за которой располагалась ещё одна пещера, и опустились на землю перед входом.
Пока мы шли, мне слышалось какое-то странное пение. А теперь я увидел, что внизу, откуда мы поднялись, все обходят вокруг высоко стоящих носилок, затем четыре монаха подняли носилки на плечи и пошли вслед за Петерсом, а остальные последовали за ними. Пение всё приближалось и приближалось, пока с противоположной стороны скалы не показались Петерс и монахи, несущие носилки, на которых сидел, похожий на древние изваяния, учитель. Они зашли в пещеру, а сопровождавшие опустились на землю напротив входа, их и пение стало таким тихим, что едва улавливалось слухом. Затем монахи с Петерсом вышли, сделали нам прощальный поклон, и сели рядом с остальными. Наступила тишина. Садовник дал мне знак и мы вошли под свод.
Я ожидал увидеть обычную пещеру, а оказался в величественном, уходящем под небеса, храме, мгновенно почувствовав себя мелким и незначительным. Празднично украшенный Гуру неподвижно сидел в высокой, сверкающей драгоценными камнями и золотом, нише. Мне была отведена скромная глубокая ниша, расположенная напротив у самого пола.
Монах сбросил капюшон и я узнал Майкла.
