Значит и Марйеб не мог отплыть с нашего острова, он мог позволить себе лишь прогулку по реке вокруг острова.

— Но мы все равно поплывем, Бата, друг мой, — уверял он меня.

— Как же это произойдет? — спрашивал я.

— Увидишь.

Однажды, войдя в его покои, я нашел его в отдаленной комнате, служившей ему мастерской. А я забыл вам сказать, что в числе дарований Ми было и умение мастерить из дерева, камня и глины затейливые фигурки, модели кораблей, он изобрел также специальные блоки для подъема воды из колодца при поливе садов и огородов. Видел я на его столе и чертежи разных приспособлений для лучшей оснастки кораблей, для постройки домов и гробниц. Прежде зерно, очищенное от сора, ссыпали в каменную ступу, и двое-трое здоровых парней толкли его тяжелыми пестами длиной в два локтя. Думаю, у вас и до сих пор так размалывают зерно. Марйеб изготовил ступу, снабженную особыми прочными кожаными ремнями, крепившимися к пестам, с помощью рычагов песты приводились в движение, это облегчало работу мукомолов.

— А странно, что это изобретение не употребительно, — заметил Йенхаров.

— Думаю, неупотребительно все, что приходит к людям раньше положенного времени, — задумчиво сказал Сет Хамвес.

— И вот, войдя в мастерскую Ми, я увидел, что он занят раскраской деревянного корабля. Корабль был вырезан очень тщательно, со всеми снастями, с фигурками гребцов на веслах; он был совсем небольшой, его легко можно было удержать на раскрытой ладони. Ми услышал мои шаги и радостно поднялся навстречу мне.

— Посмотри, Бата, на этом корабле мы и поплывем.

Я смутился, и сейчас скажу, почему. Но Марйеб иначе истолковал мое смущение.

— Прости, я совсем забыл о твоей любви. Ты, конечно, не хочешь расставаться с Ахурой.

— Нет, нет, — прервал я его, — дело не в том.

Я решил быть откровенным.

— Если ты намереваешься увеличить и оживить этот корабль при помощи магии, уверен ли ты, что тебе окажут покровительство боги, а не злые духи?

— Вот и отец то же самое говорил мне. Но я успокою вас обоих. Сегодня ночью мы пойдем в храм Нуна, бога предвечного океана, и вы увидите, знамение покажет, что боги благосклонны к моему кораблю.

Ночью мы втроем отправились в храм Нуна. В храме было пусто, темно и тихо. Марйеб зажег светильник, принесенный мною. Слабый свет озарил внутренность величественного храма. Неферкептах, отец Марйеба, правитель нашего острова, грустно улыбался. Я чувствовал, что ему не хотелось идти. Но он очень любил своего единственного сына и ни в чем не мог отказать ему. Ми пошел к алтарю, держа свой кораблик на раскрытой ладони, возложил кораблик на алтарь и возвратился к нам. Пока он шел, его отец что-то шептал. Было очень тихо и я стоял близко. Я прислушался и понял, что Неферкептах, наш Чародей, просит богов пощадить и простить его сына, такого еще юного и ребячливого.

Кораблик стоял на алтаре, освещаемом тусклым светом небольшого светильника. Ничего не происходило. Никакого знамения боги не подали. Мы прождали довольно долго.

— Пойдем, — наконец ласково сказал Неферкептах, положив руку сыну на плечо. — Возьми свой корабль и пойдем.

— Но, отец, — принялся горячо умолять Ми, — разве это молчание не должно означать, что боги согласны? Позволь мне попробовать подняться на мой корабль. Если я не смогу взойти на палубу, я буду знать, что боги не дают согласия на мое путешествие.

— Идем, идем, — тихо и ласково повторял Неферкептах.

И мы ушли из храма. Но на следующий день Ми возобновил свои отчаянные просьбы и в конце концов отец позволил ему сделать попытку.

— Ты будешь со мной, Бата? — спросил меня мой друг.

— Я должен посоветоваться с Ахурой, — откровенно ответил я. — Она скоро станет моей женой и я не хочу принимать один такое важное для меня и для нее решение.

— Я буду ждать, что вы решите.

Когда я обо всем рассказал Ахуре, она задумалась. Ей не хотелось расставаться со мной, но не хотелось и стеснять меня. Она позволила мне сопровождать Марйеба, но попросила, чтобы свадьба была сыграна перед отплытием.

— Я хочу стать твоей настоящей женой и ждать тебя, как жена ждет мужа.

Мне очень не хотелось оставлять Ахуру, но в то же время я представлял себе, как увижу столько нового, какие привезу ей подарки. Но я подумал, что пробуду в пути, наверное, не меньше года.

— Я не хочу, Ахура, сковывать тебя брачными клятвами. Будь свободна. И если, когда я возвращусь, ты все еще будешь любить меня, мы станем мужем и женой.

Она немного поспорила со мной, но после согласилась, хотя одна только мысль о том, что она может разлюбить меня, сердила мою девочку. Она стала расспрашивать о Ми. Прежде она совсем не интересовалась им, но ведь путешествие затеял он, и ей захотелось узнать о моем друге подробнее. Я с восторгом описал ей разнообразные его дарования, его доброту и веселый нрав.

На рассвете мы пришли к тихой отдаленной гавани. Марйеба сопровождал его отец, со мной были Ахура, ее отец и братья. Марйеб вошел в воду, неся на ладони свой кораблик, и бережно опустил его. Легкая деревянная игрушка покачивалась в спокойной воде. Марйеб вернулся на берег, распрямился, чуть запрокинул голову и закрыл глаза. Неферкептах с тревогой следил за сыном. Чувствовалось, что нашему Ми нелегко дается то состояние напряженной сосредоточенности, в которое он стремился себя привести. Веки его сильно сжались, губы дрогнули и приоткрылись, лицо на миг исказилось гримасой боли. Ахура смотрела на него, широко раскрыв глаза, на лице ее выражалось нежное сочувствие. Неферкептах прижал ладонь к сердцу, видно было, что боль, испытываемую сыном, он переживает, как свою собственную боль. Я ждал и сам не мог понять, чего же я хочу — уплыть на корабле с Марйебом или остаться на острове с Ахурой.

Но вот воздух перед нами заколебался, как это бывает, когда смотришь сквозь подымающийся от кипящей воды пар. В колеблющемся воздухе корабль медленно начал увеличиваться. Затем быстрее, быстрее. Колебание воздуха прекратилось. Перед нами на воде замер большой красивый корабль, оснащенный и снабженный всем необходимым для дальнего плавания. Стройные смуглые гребцы спокойно и сосредоточенно ждали у весел. При общем молчании Марйеб протянул мне руку. Мы взялись за руки и ступили в воду. Беспрепятственно мы приблизились к нашему кораблю. Тотчас же спустилась веревочная лестница и мы по ней взобрались на палубу.

— Отец, не печалься, боги благосклонны. Я вернусь к тебе и к матери, к нашему острову я вернусь! — закричал Ми.

— Я возвращусь, Ахура, дождись меня! — крикнул я.

Ахура подняла к небу свои тонкие руки, моля о благословении. Гребцы налегли на весла. Корабль понесся стрелой и вскоре мы были уже далеко от берега.

На корабле не было кормчего, одни лишь молчаливые гребцы.

— Но как же мы определим направление нашего пути? — засомневался я.

— Корабль все знает и плывет, куда нам нужно, — улыбнулся Марйеб.

И вправду путешествие наше было на удивление приятным и безопасным. Мы плыли при чудесной погоде. Высокое ясное светлое небо гляделось в синюю прозрачную воду. Мы любовались морем. Корабль двигался быстро и легко. И уже через несколько дней мы встали на якорь в гавани у незнакомого берега. Здесь было совсем пустынно, никаких кораблей не было. Берег оказался каменистым, но вдали виднелась рощица невысоких деревьев.

— Это оливковые деревца, мать мне рассказывала о них, — сказал Марйеб, вглядываясь вдаль. — Из их плодов получают вкусное оливковое масло. Хорошо бы их выращивать и на нашем острове. Но подойдет ли им наш климат?

Я не ответил, оглядываясь по сторонам. Мне нравилась эта местность. Но я сразу предположил, что люди здесь не такие, как мы: не отличаются такой глубиной и стойкостью чувств. Впрочем это постыдно: думать так о людях, которых ты не знаешь.

Мы сошли в воду и по мелководью вышли на берег. Мы не были голодны, у нас на корабле все было. Мы не нуждались в отдыхе, потому что не успели устать.