— У меня такое чувство, — ответил Сет Хамвес.
— Тогда как достать?.. А, впрочем, я понял!
— Нырнуть, да?
— Ну, конечно!
— Мне даже вдруг показалось, что старый жрец послал нас на поиски свитка Познания именно потому, что мы с тобой хорошие ныряльщики. Он просто все предвидел, — Сет Хамвес пожал плечами.
— По-моему, это ты слишком, — прошептал в ответ Хари.
— Тогда почему ты шепчешь? Боишься, он услышит?
— Ну-у, — смутился Йенхаров. — Я ведь в точности не знаю…
— Ладно. Ныряем?
Хари кивнул.
Братья разделись и взошли на корму. Прямо под ними и перед ними пронзительно голубела вода.
Прыгнув разом, они долго летели вниз в чистом светлом воздухе, вытягиваясь легкими гибкими телами. Им вдруг показалось, будто они нырнули в небо.
Пронзительная голубизна взметнулась брызгами. Вода была прохладной, но не ломила тело, а лишь бодрила. Дно покрывал ровный чистый песок теплого желтого цвета. Поразило братьев то, что озеро было пустым, не водились в этой голубой воде рыбы, не ютились на дне рачки. Несколько раз дыхание прерывалось и приходилось всплывать, жадно хватая воздух широко раскрытыми ртами.
Но вот братья заметили выпуклость в подводном песке. Скользнули к ней, принялись отгребать песок, это оказалось совсем нетрудно. Вот и деревянный ящик. До чего же он легкий! Братья освободили ящик от песчаного покрытия. И тотчас ящик легко всплыл на поверхность. Сет Хамвес и Йенхаров устремились следом.
Вынырнув, они увидели ящик, летящий прямо к палубе. Они почувствовали, как их вскинуло вверх. И оба очутились на корабле, а рядом с ними — саркофаг с телом Баты и деревянный продолговатый ящик, в котором погребена Ахура.
Глава тридцать шестая
Узнавание
В последний раз братья посмотрели восторженно на ограненную темными скалами голубую чашу озера.
Корабль стремительно взмыл в небо. На этот раз они летели еще быстрее. Такая быстрота поражала воображение, не хотелось говорить, произносить какие-то слова, после такой пронзительной голубизны, во время такого стремительного полета.
Братья ожидали чего угодно, но только не того, что произошло. Вдруг ожили деревянные гребцы. Оставив красно-белые весла, они поднялись на ноги и, будто не замечая Сета Хамвеса и Йенхарова, принялись громко петь и танцевать вокруг обоих гробов.
В свою сестру влюбился я.
Девушка, стань моей женою.
Как счастлив я, как счастлив я.
Девушка, стань моей женою.
Повозки, груженые добром,
везут приданое в новый дом.
Как счастлив я, как счастлив я.
Девушка, стань моей женою!
— Свободны!
— Свободны!
— Мы свободны!
Голоса оживших гребцов звучали нестройно и радостно.
Корабль начал распадаться. В разные стороны полетели парус, снасти, резной цветок, корма и нос. С веселыми возгласами кувыркнулись в голубое пространство гребцы. Вот и Сета Хамвеса и Йенхарова уже несет по воздуху. Знакомое уже головокружение, мгновенная потеря сознания…
Сет Хамвес и Йенхаров, чисто одетые, стояли в голубой, изящно обставленной комнате, где их принимал прежде Марйеб.
Появился Бата.
— Благодарю вас, — Бата поклонился братьям.
— Значит, тела уже здесь? — спросил Йенхаров.
— Да, торжественно ответил Бата. — И тело Ахуры, набальзамированное и в подобающем ей саркофаге, покоится рядом с телом ее супруга. И мой гроб здесь.
— Твой потомок, носящий твое имя, передает тебе привет. Он просил также передать тебе, что твой род не пресекся, он очень похож на тебя, — сказал Хари.
— Благодарю! — Бата снова склонился в поклоне. — А теперь я должен уйти. Сейчас вы увидите Ахуру, а у меня нет сил видеть ее. Прощайте и будьте счастливы!
С этими словами он исчез.
И тотчас в комнате появились Марйеб и Ахура. Ми нес небольшой железный сундук. Ахура ступала легко. Все ее движения и жесты выражали неизъяснимую прелесть. Воистину это была небесная, божественная женственность. Ни тени обычного женского кокетства, никакой хитрости, одна лишь нежность и безоглядная доброта и чистота, одухотворенные неким высшим началом. Нежностью мягко сияли ее продолговатые темные глаза под черными бровями, ее спускающиеся на плечи в затейливой прическе черные волосы. Черноволосую голову Ахуры украшал гладкий золотой венец, усаженный сверкающими пронзительной чистотой голубизны, словно голубая вода в чаше горного озера, яркими сапфирами. Легкое белое платье с тонкими, летящими до локтей, широкими, словно крылья, рукавами, стягивал на талии золотой пояс, концы которого спускались низко к изящным обнаженным ступням. Золотой узорный округлый воротник ниспадал на плечи. Гладкие золотые браслеты обнимали точеные запястья. Очаровывали нежная смуглость лица и белизна зубов, мгновенно раскрывшаяся в улыбке…
Пауль ощутил, что и Йенхаров и Сет Хамвес потрясены. Но их потрясение было совсем иным, нежели его потрясение. Им было удивительно и странно. Они, быть может, после часто будут вспоминать о том, что среди других чудес видели и это чудо. Но для него, для Пауля, это не было просто чудом, случайно явившимся на его жизненном пути, это было сутью, смыслом его жизни, чем-то мучительным, саднящим душу… Теперь он понял, кого напоминала ему обращенная в чудовище Ахура. Саму себя истинную! Пауль узнал ее. Это была она. Юная очаровательная принцесса, душа женщины, прочитавшей магические слова и открывшей для себя абсолютное сладостное Познание, он прежде видел ее на грязном пустыре, на зимней улице в канун Рождества. Но это его «прежде» произойдет в ее жизни позднее, сейчас он как бы вернулся назад. Но та девочка, нищая, чужая, это она…
Ахура нежно поблагодарила братьев.
— Теперь вы с ним уже не расстанетесь, — Йенхаров указал ей на Марйеба.
— Увы, нет, — лицо Марйеба чуть погрустнело. — Нашим душам еще придется разлучаться, для новых земных воплощений, для горестных странствий в мире живых, таком манящем и таком печальном. Но сейчас не будем об этом говорить, не будем омрачать сегодняшнюю радость…
«Вот почему я смогу ее увидеть», — подумал Пауль…
— Но когда-нибудь вы соединитесь навеки? — вдруг спросил Сет Хамвес.
— Да, — кивнул Марйеб. — Когда-нибудь навеки.
Марйеб величественно приблизился к братьям и протянул Сету Хамвесу железный сундук.
— Ты знаешь, что это, Сет Хамвес. Передай это моему отцу и скажи, что я по-прежнему остаюсь любящим сыном и помню все то, чему он учил меня. Прощайте, братья, и будьте счастливы!
— Прощайте и будьте счастливы, Сети и Хари! — прозвучал нежный голос Ахуры…
И все заволокло туманом, давящим, плотным, словно одеяло. Клонило в сон, слипались глаза…
Солнце стояло высоко. Сет Хамвес чувствовал, как жаркие лучи согревают веки закрытых глаз. Спать больше не хотелось. Юноша открыл глаза.
Он лежал под тентом на палубе. Корабль плыл вниз по реке. Эти берега он уже видел. Когда? Кажется, очень давно. Ему снился странный сон. Давно. Сет Хамвес узнал корабль. Вот и капитан, ироничный, с кудрявой бородой финикиец.
«Куда я плыву? Ах да, я плыву домой. Это ясно. И тогда — откуда же я возвращаюсь? Мне снился странный сон — какие-то странные приключения, превращения, какой-то жрец древнего заброшенного храма…».
Сет Хамвес потянулся и широко зевнул. Взгляд его случайно задержался на небольшом железном сундуке, стоящем рядом с ним на циновке. Что это? Он сел, наклонился над сундуком и раскрыл его.
На какой-то миг возникла мысль о младшем брате.
«Где Хари?» — подумал Сет Хамвес. Но мысль мелькнула и пропала.
Содержимое железного сундука оказалось странным. Сет Хамвес пытался понять, что же это такое, какую имеет ценность и как попало к нему…
