Наверное, она старалась. Наверное, ему было хорошо. Как жаль, что в памяти не осталось воспоминаний о той, первой ночи. Лишь синяки по всему телу и запёкшаяся кровь на губе.

Что это - радуга или таблетки? Что одурманило её до потери себя? Она была, словно хмельная, не ведала, что творит и что творят над ней. Вилина вздохнула и покосилась на мужа.

Счастливчик - спит безмятежно, как ребёнок, поджав колени к животу и заткнув огромные кулаки под подушку. Устал - слишком много впечатлений. Упал, как подкошенный, и заснул. Даже не притронулся к молодой жене.

А ей не спится. В первый раз за всю свою жизнь, она не может понять, что именно её печалит. А, может, просто не хочет? Нет, это совсем на неё не похоже. Она всегда честна и откровенна с собой и другими.

Выходя замуж, Вилина собиралась покончить с детской привычкой вести дневник. Возможно, она поторопилась с этим решением. Возможно, написанное на бумаге само выстроится в гладкую, ровную цепочку, так, что сразу станет ясно - почему вместо обещанного счастья в душе поселилась непонятная тревога.

Вилина осторожно, чтобы не разбудить мужа, соскользнула с кровати, подобрала с пола просторный, расшитый драконами халат, накинула и на цыпочках вышла из комнаты.

Бесшумно сбежала по широкой лестнице вниз и отыскала в прихожей не распакованный рюкзак. Увы, дневника в нём не оказалось.

Она снова и снова перебирала немудрённые одёжки, книжки и блокноты, заколки и браслетики из бисера. Дневник пропал.

Теперь она огорчилась по-настоящему. Он был её самым близким другом. Даже ближе, чем Джереми.

И вот, у неё не осталось друзей.

"Но ведь у тебя есть муж, - зазвучал в ушах вкрадчивый голос Фреттхена, - отныне и навеки, он и есть твой лучший друг, партнёр и вторая половинка".

И ведь не поспоришь. Так и есть.

Но почему на сердце так тяжело, а глаза слезятся, точно от лука? О том, чтобы лечь и уснуть, не может быть и речи.

Вилина сложила в рюкзак рассыпанные по полу вещи, подумала и вытащила обратно любимые старые джинсы и футболку с шутливой надписью: "Если ты можешь это прочесть - ты подошёл слишком близко".

Лучший способ разогнать тревогу - это прогуляться перед сном.

Синяя ночь, нежно подсвеченная луной, стрекот сверчков и тёплое дыхание океана приласкали душу, успокоили беспокойное сердце и охладили пьяную голову.

Она пошла по направлению к "длинному" пляжу, но, вспомнив про крутой тернистый спуск, развернулась и зашагала к "детскому городку".

Фонари на витых чугунных ножках сияли так ярко, что можно было без труда разглядеть каждую травинку на плотном газоне. Каждую трещинку на тротуарной плитке, не говоря уже про граффити - главное украшение городка.

Вилина медленно брела по центральной аллее - по той, что вела к рыбацкому пляжу - и любовалась рисунками. Персонажи мультфильмов и комиксов; смешные и трогательные существа, живущие только в воображении юных художников; слоганы про лучшее в мире место - Эколу... Не так давно она сама ловко поливала девственно чистый кусочек стены из баллончика с краской, создавая очередной наивный шедевр. И вот, детство со всеми его милыми глупостями осталось позади. Теперь она взрослая женщина, скоро сама станет мамой. Какая всё-таки это ответственность - решать не только за себя, но и за мужа, ребёнка. Поддерживать в порядке не только свою кровать и личную тумбочку, но целый дом. Интересно, будут ли им присылать уборщиков? А садовника?

За спиной тихо стукнула дверь и Вилина обернулась. "Джереми?" Но нет, чуда не случилось. Очевидно, ветер стряхнул с кокосовой пальмы волосатый орех или белка пролезла в чердачное окно, пошевелив створку. Как бы там ни было - городок оставался сонным и пустынным. Она вздохнула и, покидая освещённое фонарями пространство, двинулась дальше - в лунный полумрак южной ночи.

Рыбацкий пляж встретил шелестом волн и слабым солёным бризом. Прочерченный серебристой дорожкой океан лениво и сонно ворочался в темноте.

Под ногами тихо шуршала галька, Вилина шла к воде, успокоенная и умиротворенная. Она ощущала себя одновременно крошечной частицей огромной вселенной, и необъятной, как сама вселенная. Это она - её составная часть и она - единое целое. Вечное и непреходящее, только меняющее формы.

- Вилина!

От чёрного нагромождения скал отделилась серая тень и стала быстро приближаться.

- Джереми?

- А, чёрт!

Фигура громко вскрикнула, остановилась и заковыляла дальше, уже прихрамывая.

- Что случилось?

Вилина ускорила шаг, и через несколько секунд её заключили в горячие дружеские объятия. Это было так непривычно и так неожиданно приятно, что она, краснея от неловкости, отстранилась и повторила вопрос:

- Что случилось, Джереми? Ты на что-то наступил? Поранил ногу?

- Да нет, - счастливо отозвался он, - встал на обломок ракушки. Уже всё прошло!

Как ты здесь оказалась? Тебя отпустил муж?

- Я его не спрашивала, - растерянно пожала она плечами, - он спит, а мне не спится. Вот я и вышла прогуляться.

- А я уж думал, ты сбежала от него специально, чтобы повидаться со мной, - с напускным разочарованием протянул Джереми.

- Выдумщик! Пойдем, пройдемся по берегу. Если у тебя нога не болит.

- Не болит.

Он взял её за руку и потянул к океану.

- А ты что не спишь, Колючка?

- Да не знаю. Мыслей куча. Жужжат, как осы - не дают уснуть.

- Каких мыслей? О чём? Может, ты влюбился?

- Всё может быть, - многозначительно протянул Джереми.

- И кто эта счастливица?

- Зачем тебе знать? Ты всё равно замужем.

- Хочу порадоваться за друга, а что - нельзя?

- А вдруг я скажу, а ты не обрадуешься?

- Тогда не говори.

- А как твоя замужняя жизнь? Ты довольна?

- Я не поняла ещё, - честно призналась Вилина, прислоняясь к перевёрнутой лодке, - все как-то очень быстро произошло. И как будто не со мной. У тебя не бывает такого странного чувства, будто ты наблюдаешь за собой со стороны?

- Нет, - Джереми пристроился рядышком, - может это от нервов у тебя? Свадебный переполох и все такое. Вы же, девчонки, любите нервничать из-за ерунды. А тут - целая свадьба. Кстати, ты красивая была.

- Спасибо, Колючка. Мне кажется, это не просто нервы. Тут что-то ещё.

- Что? Радуга?

- Ты тоже подумал про радугу?

- Ну да, я же видел, как вас под ней скрутило.

- Хорёк говорит это какое-то соединение супругов на тонком уровне.

- Страшное дело... если меня тоже так соединять будут, я, наверное, не женюсь.

- Да ладно тебе. Оно всего пару секунд длится - неприятное ощущение.

- Ага, а потом ты себя как бы наблюдаешь со стороны. Слушай, может ты того - слишком сильно на Роберта залипла, вот и смотришь со стороны?

- Тебе лишь бы позубоскалить, - Вилина сделала сердитое лицо.

- Я просто хотел тебя рассмешить. Ты и правда какая-то не такая. Но если честно - вы уже к радуге подходили странные.

- Да? - она повернулась к нему, пытаясь разглядеть, шутит ли он или говорит серьёзно.

- Да, - убежденно ответил Джереми, - такое чувство, будто вас чем-то опоили.

- Да мы шампанского выпили по бокалу у Хорька и таблетки счастья.

- Ну-ка, ну-ка, расскажи про таблетки счастья!

- Я не знаю точно, нам не объясняли подробно. Фреттхен сначала завел речь про совместимость, комфорт и взаимное притяжение. Ты же знаешь его - как начнет говорить, так не остановишь. Разложил по полочкам понятие счастья. Творческий процесс, частоты и вибрации. Любовь. С творчеством у нас всё в порядке, с совместимостью тоже - судя по тестам, а таблетки должны инициировать любовь.

- И что? - даже в темноте стало заметно, как он сузил глаза. - Ты его любишь?

- Ну что за вопросы ты задаешь, - смутилась Вилина.

- А что такого? Мне просто интересно, сработала таблетка или нет.

- Пока непонятно. Мне с ним хорошо.

- В каком плане?

- На что ты намекаешь?