– Нет, мэм.

– И ты, Хен, не плохой человек. Если хочешь знать мое мнение – а оно никого больше не интересует, потому что я старая, и у меня с Четвертого июля не шевелилось в кишках, – но если ты меня спросишь, то я скажу, что тебе надо вернуть сюда свою тощую задницу и снова играть на мессах. Без тебя все не так, Богом клянусь, и я не знаю и знать не хочу, почему тебя выгнали, но думаю, что кое с кем в этой церкви следует хорошенько поговорить. Так, а где теперь твой мальчуган?

Я опустил глаза и ничего не ответил.

– Не переживай, – непререкаемым тоном сказала она. – Если Господь послал тебе испытание, он же и проведет тебя через него. Если, конечно, речь не о каком-нибудь жирном богатом ублюдке и игольном ушке, потому что жирным ублюдкам через игольное ушко не пройти, и это ясно, как день. Кто это там? Вдова Руби? Прошу прощения, Хен.

И мисс Джейн торопливо ушла.

Глава 133

Я должен жить дальше

– Что мы здесь делаем? – спросил Сэм.

– Просто идем со мной.

Я вышел и побрел между надгробными плитами, пока не нашел могилу мамы и папы. Сэм молча встал рядом со мной. Через минуту он взял меня за руку.

– Я никогда их не навещал, – сказал я, глядя на двойное надгробие. – Должно быть, это тетя Ширли заказала плиту, потому что я этого не помню.

– Ради твоей матери она взяла все хлопоты на себя, – напомнил мне Сэм. – Помнишь? Ты отказался, потому что был зол.

Я кивнул. Потом долгую минуту смотрел на надгробие и могилы.

– Хен, что мы здесь делаем? Холодно, и нам надо быть дома, готовиться к возвращению Иши. Завтра слушание.

– Я и готовлюсь.

– О?

– Мне надо сказать маме и папе, что я больше не могу таскать их с собой. Я должен жить дальше. У меня теперь есть и другие дела. Я не хочу, чтобы они думали, будто мне стало на них наплевать, потому что это неправда. И вместе с тем правда. Бессмыслица, да?

– Нет, почему.

– Ты поговорил с адвокатом про усыновление? О том, чтобы усыновить ребенка за пределами штата?

– Хен, ты же знаешь, что да.

– Значит, вернем мы Иши назад или нет, мы усыновим ребенка? Да? Мы станем семьей?

– Если ты этого хочешь – конечно, но сначала мы вернем Иши.

– Я совершил с ним ошибку. Пообещал то, что не мог ему дать. Но я больше не повторю ее.

– Никаких ошибок ты с ним не совершил. Разве можно было предугадать, что случится?

– Я причинил ему боль.

– Неправда.

– Я не должен был давать Иши надежду. Я не должен был обещать, что он сможет остаться у нас.

– Мы вернем его, поэтому заканчивай так говорить. Хен, дико холодно. Зачем мы сюда приехали, черт побери?

– Мне надо сказать маме и папе, чтобы они убирались к дьяволу из моей жизни. Пусть убираются на хер, и все. Хватит преследовать меня каждый день. Мне жалко их. Правда жалко. Не хочу показаться грубым, но я в том, что они сотворили, не виноват.

– Никто никогда и не обвинял тебя.

– Я хочу, чтобы они оставили меня в покое. Не могу я больше этого выносить, и у меня больше нет слез их оплакивать. Я устал. Очень устал.

– Я знаю.

– Просто пусть оставят меня в покое, и все.

– Так и будет.

– Я больше не хочу о них думать. Я попросил сестру Асенсьон, чтобы она попросила отца Гуэрру отслужить мессу за упокой их душ, но это максимум, что я могу для них сделать. Я хочу, чтобы все закончилось прямо сейчас. Пусть оставят меня в покое. Я хочу жить своей жизнью, заниматься тем, чем хочу. Как думаешь, они поймут меня?

– Уверен, что да.

Мы надолго замолкли.

– Ну? – наконец спросил Сэм.

– Мне надо сделать еще одну вещь, а потом можно будет уйти. Посмотри, никто не идет?

– Мы здесь одни.

– Следи все равно.

– Зачем?

– Затем, что я хочу помочиться на папочкину могилу.

– Хен!

– Он заслужил это. И мне потом станет легче.

– Ты не станешь этого делать!

– Смотри.

Пока он не успел остановить меня, я расстегнул джинсы, взялся за член и выпустил струйку мочи.

– Господи, Хен! – сокрушенно воскликнул Сэм.

– Извини, но я хотел это сделать очень, очень давно.

Стоя там с членом в руке, я впервые за несколько лет испытал небывалое чувство свободы. Вместе с мочой, лившейся на могилу отца, с моих плеч словно стекал тяжкий груз.

– Я не верю своим глазам, – пробормотал Сэм.

– Мама меня понимает.

– Ну а я – нет. Все. Теперь мы можем уйти?

Глава 134

Судьбоносное заседание

На следующее утро, когда мы на двадцать минут раньше приехали в суд, меня поразило то, сколько нас ждало людей. Среди них была сестра Асенсьон с сестрой Лурдес, а также Анна, Келли и еще несколько прихожан. Родители Сэма – в сопровождении Присциллы, Ларри и Мэри Бет – приехали еще раньше нас. Пришел Джо Гэллант с подругой. Шелли на утро закрыла клинику и теперь стояла здесь рука об руку с Гвен. Они помахали нам, когда мы подошли.

Наблюдал за всем этим, конечно, Марк Фусберг, который рыскал вокруг с фотоаппаратом и сотовым телефоном и снимал всех подряд.

Неподалеку стоял Калкинс с тремя своими людьми.

При виде толпы я слегка испугался. Сэм взял меня за руку, ободряюще улыбнулся. Я, в целом, не нервничал, как в прошлый раз. Я был зол. Невероятно, неописуемо зол. И был готов выплеснуть эту злость на ублюдка-судью.

– Покажи им там, Хен, – сказала Гвен, когда мы с Сэмом дошли до двойных дверей зала суда. – И помни – мы за тебя.

Я кивнул.

Майкл Раглэнд, знакомый адвокат Сэма, встретил нас у дверей и завел внутрь. Мы прошли вперед и заняли наши места.

– Сара подписала отказ? – сразу же спросил его Сэм.

Раглэнд покачал головой.

– Ты же обещал убедить ее!

– Сэм, я пытался. Как только мог. Но она упрямая. Думает, вы блефуете.

– И что нам теперь делать?

– Если судья не передаст вам опеку, мы обсудим несколько вариантов. Нам необходимо, чтобы Сара подписала отказ – как только она это сделает, все сразу закончится, и станет неважно, что считает судья.

– Ты же обещал мне помочь.

– Сэм, я стараюсь. Утром я еще раз съездил к ней в изолятор, объяснил всю важность этой бумаги и на случай, если она передумает, оставил ей форму. На данный момент ничего больше сделать нельзя.

– Она разве не понимает, что мы можем отдать улики полиции, и ее посадят за непредумышленное убийство?

– Она думает, это блеф.

– Господи, твоя сестра меня доконает, – сердито пробормотал Сэм, взглянув на меня.

Мимо прошел шеф Калкинс со своими людьми. Калкинс наградил Раглэнда долгим взглядом, выражение его лица было непроницаемо.

– Говорить буду я, – сказал Раглэнд своим глубоким, хорошо поставленным голосом, когда Калкинс ушел. Он напоминал мне одного красноречивого типа из телевизора, но кого именно, я вспомнить не мог. – Судья предоставит решение, мы предоставим ответ, и на этом все. Поняли?

Мы с Сэмом кивнули.

– Только без неожиданностей, – добавил он, выглянув из-за Сэма, чтобы посмотреть на меня.

– Буду нем, – пообещал я.

– Смотри, не забудь, – ответил он непререкаемым тоном.

Спустя несколько тревожных минут из боковой двери вышла Дарлин Уилсон. Подойдя к своему месту, она, сделав паузу, обернулась и улыбнулась нам. Потом так же внезапно появился судья, и пристав сказал, чтобы мы встали.

– Доброе утро, – добродушно проговорил судья, усаживаясь в свое кресло и перебирая бумаги.

Мы тоже промямлили «доброе утро» в ответ.

– В деле касательно Ишмаэля Гуда решение принято, – сказал он.

Потом сделал паузу и уставился на меня – казалось, на вечность, но на самом деле, конечно, прошло не больше пары секунд. Я старался не ерзать, но его взгляд выводил из себя.

– Я считаю, – продолжил он наконец, – что в свете сложившихся обстоятельств Ишмаэлю Гуду не следует…

Его прервал помощник шерифа, который с какой-то бумагой в руке вбежал в зал суда.