- Нам стоило сохранить дистанцию. Любовь по переписке - это был бы лучший для нас выбор, - Демон улыбнулся и закрыл глаза.

- Раньше я писала много писем, но никогда не думала, что они могут быть так памятны Демону.

- Поспи немного, у меня есть важные дела.

Варя хотела устроиться поудобней, сесть ближе к Вурду, так, чтобы Ему не мешать, но сделать это было невозможно. Земля, причмокивая, всасывала ее сапоги, вода скапливалась повсюду, а кочки быстро опускались вниз. Она подобрала ноги и согнулась, кутаясь в свои тряпки. Цветовая гамма снова изменилась, все приобрело фиолетовое, темное свечение.

Вурд достал из рюкзака множество пугающих предметов: темное покрывало, кинжал из моржовой кости с рукояткой в форме девы, перстень с огненным янтарем, а также флягу. Он расстелил перед собой черное полотно, положил под правую руку кусок мела, в левую руку Он взял кинжал. Демон надел перстень на большой палец правой руки, и камень засветился так, будто внутри него танцевало пламя свечи.

- Нам придется заплатить ему, - тихо произнес Вурд.

- За все и всем приходится платить. - Варя сидела с закрытыми глазами чуть позади Него.

Варя могла не переживать за свой тыл, однако перед ней открывался вид на камыши и на поверхность цветущей воды, в тумане таилась опасность. Чувство тревоги усилилось, когда Вурд приступил к молитве, а после к выполнению ритуала. Варя не могла разобрать ни слова, но Его речь звучала жестко, сухо. В основном в ней преобладали шипящие звуки, которые при монотонном их прочтении стали напоминать шум ветра. Вурд взял в руки мел и стал им чертить круги, демонические символы. Когда Он завершал движение, замыкал линии рисунка между собой, они начинали светиться блеклым бирюзовым цветом, как нити. Он покрыл знаками всю поверхность ткани, и она стала полноценным источником света.

Демон воткнул кинжал прямо по центру полотна, а после продолжил курить. Он делал каждое движение четко, сосредоточено. В тишине было слышно, как постукивают друг о друга костяшки и амулеты, украшавшие Его трубку. Он вылил содержимое фляги в воду, и она окрасилась в красный цвет. В воздухе повис стойкий запах железа, Варя даже проверила, не идет ли у нее кровь из носа.

Вурд протянул девушке едва раскуренную трубку, а после погрузился в глубокую медитацию. Варя осталась совсем одна, она чувствовала это всем телом. Покойница старалась меньше двигаться, ей казалось, что за ней следят. Ей не давала покоя мысль, ранее изложенная в ее же дневнике, о том, что жертвы сами вкладывают орудие убийства в руки своего палача. И она вспомнила об Ане, ей захотелось призвать к себе ее дух, или же урвать сигналы, которые она могла ей посылать. Но эта затея казалась ей совершенно напрасной, и как достучаться до нее, она совершенно не представляла.

Варя прислушивалась к болоту и к себе, пыталась заснуть, но темные мысли кружили у нее в голове:

- Все вызывает чувство внутренней вибрации, тревоги, неподвластной разуму. - В ней вновь заговорили разные люди.

- Я ничего не знаю об этом месте, не знаю, на что оно способно. Ничего не знаю о себе, а следовало бы. Его шепот сводит меня с ума, а эта травка?

- Он хочет тебя усыпить? - поинтересовался у нее кто-то третий.

- Вурд говорил, что мы здесь надолго, - ответила сама себе Варя.

- И самое страшное, что все вокруг, несмотря на внешнюю бледность и скудность, на самом деле густо заселено нашими потаенными желаниями и кошмарами, - раздался голос второго собеседника.

- Они ищут способ ухватиться за нас, найти единственное связующее нас воедино звено. Тень хочет вечно следовать за своим создателем, вечно паразитировать на нем, принося все новые и новые страдания. Обезличивая своего носителя, губя его, - зазвучал панический голос у нее в голове. - Тень, как того требует закон мироздания, возвращается на свое болото, теряя единственную нить, ведущую ее к жизни. Это бесконечный сосуд, не оставляющий не малейшей надежды, страждущим. Мы одушевили наброски, сделанные в порыве чувств.

- Человек, осознавая, что впереди его всенепременно ждет вечность, начинает строить планы на «вечную жизнь», - томно забормотал другой голос. - Но вечность она совсем другая, расходитесь, ребята!

- Нам все время врали? - воскликнул третий.

- Точнее, мы сами оплошали, наверное, до того, как мы начали не пойми о чем думать, невесть что воображать, Вселенная не была к нам агрессивно настроена. - Бормотание продолжилось. - Пока наше серое вещество не начало приносить свои блага, пока первый человек не отрыл свой грязный рот и впервые не заговорил, существовало то самое Спасение, в которое мы теперь так хотим верить.

- Нам нужны были эти новые горизонты! - не унимался третий голос.

- Желание заглянуть за угол, уводило нас все дальше и дальше от доступного первобытному человеку счастья, которым он наполнял свою загробную жизнь. - Собеседник отстаивал свою позицию, а Варя его внимательно слушала. - В его спасении было все просто, при жизни ему нужно было оставить репродуктивное потомство, а после уйти в безопасное место и умереть, так, чтобы, не обременять своих соплеменников. В тот момент он нуждался только в спокойствии, которое в условиях дикой природы всегда оставалось для него вне досягаемости. Но человек в какой-то определенный момент с увеличением опыта и багажа накопленных знаний и открытий стал придумывать правила, следуя которым он обеспечивал себе право на Спасение. Чтобы не приходилось самому выбирать для себя испытания, чтобы, не быть предвзятым, решено было выбрать духовного наставника, который мог бы упорядочить правила игры и растолковать их несведущим простолюдинам. На все времена жрицы обеспечили себе верховенство власти над последователями, адептами, которые, кстати, никогда не были в дефиците.

- Я проговариваю про себя какую-то искаженную теорию классовой борьбы, теорию развития человека, и все потому, что просто не хочу думать о себе, - Варя вмешалась в разговор.

- Вскоре человеку разумному стало мало простой идеи спокойного пребывания в небытие, - голос продолжил, не обращая на нее никакого внимания. - Ведь один человек уже заметил, что у второго, внешне на него похожего, но совершенно другого, появилось в руках нечто блестящее. И подумал человек: «Хорошо бы мне тоже такую штуку заиметь. Прикольно будет, умерев, попасть в комнату с такими стенами, пусть там вообще все будет сиять!» Полагаю, что уже позже какой-то абстрактный фараон набрал полные легкие воздуха и решительно выдохнул, подняв указующий перст, он велел своим слугам закопать его со всеми любимыми прибамбасами и цацками, а еще и проводить его на Суд с полагающимися ему танцами и жертвами. Жена также могла ему там пригодиться.

Варя на миг открыла глаза и, осмотревшись по сторонам, усмехнулась. Она живо представила себе, как царствующая особа размещает среди ухабов свою умывальницу, ловко прихваченную с собою с того света. Супруга за такую выходку будет пилить его еще целую вечность. Но больше всего, как подумала Варя, ему будет не хватать былого чувство целостности. В груди на месте сердца, запрятанного в одну из погребальных урн, образуется пустота. Туловище превратиться в барабан.

- Вся идея посмертного спокойствия начала рушиться в людском сознании в момент, когда он задумался о противном исходе. В какой-то части эта мысль служила инструментом возмездия за понесенные обиды и потери, доставленные одному мыслящему существу другим таким же. - Голос стал нарастать и звучать жестче. - Мысль о неизбежности наказания, вызываемая чувством беспомощного гнева, желанием мстить, приводила к неизбежному воображению инструментов пыток и мук, которые ждут обидчика в загробном мире. Самое страшное, что все эти муки ада придуманы некогда невинными жертвами, не станет же злодей сам свою казнь вершить.

- Не говори зла, не думай зла. Оно материально, Его войско ждет новых пополнений, - напомнил о себе третий голос.