- Людская беда в том, что нам не дано останавливать свои мысли, мы не можем прекратить думать даже на долю секунды. Мы - участники программы по расширению Вселенной, реализуем вложенный ею в нас потенциал, оправдываем ее надежды. И чем больше знаний нам передает прошлое поколение, тем меньше мы тратим времени на то, что уже открыто и изучено, мы это начинаем применять и совершенствовать. Мы никогда не будем стоять на месте, если продолжим вкратце пересказывать ранее сделанные открытия и теории своим потомкам.

Первые христиане, пропагандируя свою веру, реализовали гениальный план по заманиванию в свою общину все новых и новых приспешников. Стоило язычникам, к тому моменту уже крепко проштрафившимся перед своим Пантеоном богов, услышать о предложенном однозначном спасении, как они быстро усвоили для себя учения Христа. Чтобы, обеспечить контроль и мир, конечно, этих варваров стоило постепенно учить уважению и недопустимости насилия в обществе, все больше походившем на тоталитарное государство. В таком государстве власть правителя была неоспорима, так как давалась ему Богом, у него было право распоряжаться душами и чувствами людей.

- Средневековье. Сколько чудовищ зародилось именно в это время, - задумчиво произнесла Варя.

- Стоит только представить, что в те годы муки ада становили единственным людским кошмаром. Теперь человеку не было гарантировано Спасение, напротив, отныне каждый был обречен на мучения, каждый заранее грешен и в чем-то повинен. В вину ставилось само привычное существование, появление в этом мире, свидетельствовало о неизбежном мучении. Правила ужесточались по мере того, как духовники, обезумившие от своих учений, постарались сделать все возможное, чтобы уничтожить в человеке все человеческое.

Нет, все же стоит только представить, какие существа населили эти земли после того, как лжепророки зачитали перед публикой список грехов, а также список последующих за их свершением мук. А какие страшные образы рождались в головах у жертв, подвергнутых инквизицией пыткам, сожжению. Ведь, уходя в неизвестность, ощущая невероятную боль, они могли представить, что дальше может быть только хуже. Эти ребята вычитали в Библии строки про одержимость бесами, пораскинув мозгами, они пришли к удивительному для себя выводу, что это же неиссякаемый способ запугивать паству. Они цокали языками и возмущались тому, что раньше этому не придали значения. С этого момента легион Тьмы получил лаз, ведущий прямо к человеку.

Какие варианты кар, способы пытки мог вообразить разум человека, некогда добровольно отказавшегося от неотъемлемых людских радостей. Он, живя в затворничестве, стесняя себя в реализации потребностей, заводился от мысли о том, что женщина, уличенная в соитии с Дьяволом, будет предана огню, а прежде проведет несколько дней в темнице, оставаясь при этом абсолютно голой. Да-да, абсолютно голой, если вы понимаете, о чем я. Муки, ожидающие испорченную девицу после смерти, должны быть соразмерны с ее грехом и схожи с ним по своей природе.

Варя вновь открыла глаза, она не знала, сколько времени прошло, но ничего вокруг не успело измениться. Трубка была так плотно забита, что от нее все еще шел густой дым. Девушка крепко затянулась, понимая, что таким образом она выпускает свои мысли из-под контроля. Она немного успокоилась, подумав о том, что Вурд не стал бы подвергать ее опасности, передавая ей покурить. Вскоре она погрузилась в состояние похожее на сон, но все еще оставалась начеку, могла в любой момент открыть глаза.

Покойница не отдыхала, ее разум оставался подвижным, а тело потрясывало от измороси, оседавшей на одежде. За закрытыми веками она продолжала видеть то, что находилось впереди нее, и думать она могла лишь об этом бескрайнем тумане.

Путники пробыли на том берегу почти сутки, все это время Варя спала, а Вурд медитировал. Солнце успело промелькнуть над их головами, рассеялся и вновь образовался туман, но все это осталось ими незамеченным. Болото вновь погрузилось во тьму, и Вурд открыл глаза, размял онемевшие руки. Ветер замер, воздух выглядел горячим, но таковым не являлся, напротив, он стремительно остывал. Во всем чувствовалось беспокойство, постепенно из омута восставали тени, которые вели себя как-то необычно и достаточно осознано.

В их бесформенных силуэтах проявлялся некий отличающих их образ: у некоторых проявились черты лица прежнего носителя, предметы их одеяний, другие не выпускали из рук драгоценные им предметы. Одна из теней оставалась неподвижной, поэтому с легкостью можно было рассмотреть пистолет, который она держала у своего виска. Теперь они представляли собой меньшую угрозу, так как, увидев то, что их связывает с жизнью, путники могли догадаться, что каждая из них ищет в своей жертве, что может быть послужить для нее зацепкой.

Варя старалась рассмотреть как можно больше деталей, ей хотелось разгадать, какие именно воспоминания могут храниться в этих подающих признаки разума погребальных урнах. Их образы становились отчетливей, вскоре они напоминали актеров немого кино. Но они совершенно не взаимодействовали друг с другом, каждая из них была сама по себе и, быть может, даже не ведала о существовании себе подобных.

Остров тоже изменился, каждая травинка отряхнулась от влаги и поднялась дыбом. К его берегу прибило трухлявый плот, собранный из тончайших веток. В метре от девушки прошла призрачная бомжиха, опираясь на свои костыли, она ковыляла, как тучная птица. Ее интересовали пищевые и прочие отходы, ей хотелось хотя бы еще разик, одним глазком взглянуть на мусорный бак, ведь он некогда был источником ее жизненных сил. Таким огрызкам от человека еще при жизни хотелось оказаться в подобном месте, им не нужны были другие люди, сами себе они тоже не нужны. Она подошла к трухлявой софе и попыталась сдвинуть ее с места, но ее деревянная ножка сломалось, и попрошайка, чертыхаясь, пошла в сторону берега и растворилась в тумане.

Старый пень оставался на месте, но поверх него проявился призрачный контур ветвистой ивы. Ее листья касались воды, но никак не тревожили ее гладь. Варя подняла голову и ужаснулась увиденному: на могучих ветвях раскачивались трупы висельников. Каждый из них был тенью, неспособной высвободиться из петли. И все эти воспоминания в количестве тринадцати штук принадлежали женщинам, их многослойные юбки, как зонтики, кружили у девушки над головой. У самых корней ивы лежала дамская туфелька.

Вурд оставался неподвижным, смотрел прямо перед собой, сложив руки в молитве, Его губы едва заметно шевелись:

- Ну, же не бойтесь. - Демон улыбнулся. - Вам же интересно, кто и зачем пожаловал на ваше болото?

В небе раздался птичий крик, и туман, как по волшебству, исчез: на противоположной стороне болота на серо-зеленном берегу в камышах стояли две тощие цапли, которые вмиг перевоплотились в двух полуобнаженных девиц. Рассмотреть их лица было невозможно, их скрывала рябь, они были смазаны, черты их губ и глаз постоянно менялись. У них были длинные руки и ноги, плечи, ключицы и ребра торчали наружу, проступая через мертвецки бледную, покрытую мурашками кожу. Их грудь скрывали черно-зеленые волосы, прилипшие к телу и стелящиеся позади них по мокрому берегу. На поясе у них их были повязки из оборванной черной ткани.

- Сестрицы, вы, должно быть, не первый день на болотах, - Вурд заговорил с ними первым. - А потому знаете, что не всякий путник последует за вами в пучину болот, кто-то может, напротив, самих вас увести за собою в погибель.

- Кто это? - шепнула Варя.

- Нимфы, кикиморы, как тебе будет угодно. - Вурд поднес указательный палец к губам и велел Варе помалкивать. - Они невинные, но озлобленные на весь мир девы, не нашедшие себе покоя, но все еще ищущие путь к нему через эти болота.

- А зачем ты говоришь с ними? - Варя поняла, что совершила ошибку, задав Ему еще один вопрос, и решила уйти на другую часть островка, чтобы вновь не встревать в их разговор.

Как только Варя отошла от Демона на расстояние примерно пятнадцати шагов, нимфы, вновь обратившись цаплями, перебрались к Нему на берег. Покойница старалась скрыть свое недовольство, а потому прислонилась спиною к пню и села на его корни, отвернув голову в сторону ничем не примечательной топи. Но она продолжила прислушиваться к их разговору.