Варя, как и большинство других пациентов, не могла покидать клинику, о ее намерении выйти за периметр сразу же был бы уведомлен Владислав, а ей этого не хотелось. Она решила предотвратить все неловкости и сама позвонить ему с просьбой передать ей выпивку или приехать. Аня следовала за ней по пятам, но девушка остановила ее перед входом в свою палату:

- Мне нужно поговорить по телефону, можешь у себя подождать? Я зайду за тобой, хорошо?

Аня кивнула головой, но не сдвинулась с места, она подождала, пока закроет у нее перед носом дверь, а только потом ушла к себе. Варя с минуту прислушивалась к ее шагам в коридоре, чтобы убедиться, что эта маньячка ушла к себе, после сразу же набрала номер Владислава. Поначалу их разговор был неинтересным, они формально обменялись любезностями, и он согласился к ней приехать в этот же вечер, но в какой-то момент Варю понесло, ей захотелось с ним пооткровенничать:

- Я нецелостная личность, и только одна моя личность постоянно рвется в мир грез, хочет что-то разузнать о царстве мертвых. Другая личность очень совестливая, она почти всегда молчит, но в то же время умудряется противиться и выступать, когда речь заходит о кощунстве и совершении постыдных, губительных для души поступках.

- В том, что ты такая, я давно уже убедился. Твои личности как будто противостоят друг другу, а иногда и всему миру.

- Каждая из твоих личностей считает, что она главная и первоначальная «Я». Мой мир катится по наклонной, а ты единственный человек, который видит все это. Люди не должны думать об этом и видеть загробные миры. Я знаю, что у тебя будет все хорошо, а что касается приспешников тьмы, они еще при жизни загнали себя в тупик.

- У меня все будет хорошо? Я уже давно перестал осознавать себя одним - для меня существуем только мы, ты и я.

- Со мной немного другой случай: в любом состоянии радости или печали я просто вижу, что происходит вокруг и что будет происходить. Если не напрягаться, то мне всегда будет безразлично то, где я сейчас и в каком состоянии нахожусь, а потому я могу быть везде, куда бы меня ни занесло.

- Это-то я давно для себя уяснил, что совершенно невозможно тебя понять, потому что, как только кажется, что я тебя понял, дальше все переворачивается с ног на голову, и вновь я ничего не понимаю.

- Еще сложнее понять себя: с одной стороны, ты совестливый псих, с другой - экстремист, с третий - ты ничто и никто. Просто самое сложное в жизни было то, что никто не верил мне, что я и впрямь все это вижу, что я не сошла с ума. Да и сама в это не верю. Все, кто услышали бы наш разговор, выписали бы мне билет в один конец - палата № 6. Я могу совершать все что угодно, потому что никто не думает так, как я, а значит, не найдет логичной привязки ко мне. Все личности, сущности, даже Та, что видима Аниному глазу - моя новая подружка, отдают себе отчет в том, что ты есть. Одну темную сущность вижу не только я, ее видела Аня, правда, она тоже находится здесь на лечении. Но выходит, сущность-то все-таки есть! Но поверить в то, что есть эта сущность, равносильно тому, чтобы признать существование Бога, а Его нет для меня.

- Естественно, она есть, я уже это прилично понял на своей шкуре.

- Ад, который ты видел?

- Ну, не может же такого быть, что я это себе просто представил, и ничего этого на самом деле не было! И не только ад, который я видел, но и подтверждения тому, что что-то вокруг нас находится.

- Просто они чего-то ждут от меня.

- Просто сидят и ждут?

- Никто из мужчин не анализировал меня дальше моей смазливой мордашки, никто не представляет, что я конченый псих. Ты знаешь куда больше, а потому тебя берут в расчет. Демоны мирятся с тем, что ты в доле.

- Вот я об этом и хотел сказать, что за этой мордашкой скрывается, а иногда и не скрывается огромная бездна. Скорее не бездна! А нечто иное…

- К сожалению, на все свои расспросы я получаю от самой себя и интуиции такие ответы: нечто иное, такое вот другое, едва уловимое, но нет - не поймала!

- Я таким вещам всегда удивляюсь, когда вспоминаю, что не обратил внимания на свои звоночки.

- Просто я немного глобальней вижу, к сожалению, я не семейный экстрасенс и не могу гадать в частном порядке, все затмевает общая картина.

- В моем случае этого и не нужно делать - у тебя все свое! Ты для меня вообще что- то невообразимое, потому что мышление твое и видение всего вокруг у тебя особенное, ты над всем этим.

- Не хвали мои амбиции, им этого мало, они ненасытны.

- Это не похвала, а констатация.

- Я держу эту личность в ежовых рукавицах. Все, что не кнут - пряник.

- Иначе она может много чего дрянного натворить, мы оба знаем это.

- Все, что мы знаем, мелочи. Она никогда еще не оставалась без присмотра.

- Даже не хочу знать, на что она способна.

- А мне просто страшно, как перед американскими горками. Одна часть меня хочет объединить Югославию.

- О да, это я помню прекрасно, причем у тебя очень все складно с осуществлением этого плана, по крайней мере, он у тебя есть.

- Масштабы огромны. - Варя рассмеялась. - Реалист во мне здоров, но всегда пьян. Такое чувство, что я перенимаю какие-то егерские подкасты - чужие волны. Ты чувствуешь предназначение в этом?

- Я много чего чувствую, ты видишь других людей как на ладони, каждую их мысль. Это должно однажды тебе пригодиться, только где и когда, я не имею ни малейшего представления!

- Все утекает. Абсолютно все. Ничто не ранит дольше, чем идет сама битва. Просто меня захватывает чувство мира, всего вокруг. Как нос собаки, которая чует за версту.

- Ты же относишься ко всему иначе, реально же, что ты вокруг себя видишь гораздо больше, чем любой другой.

- Сложно это понять, мне кажется, что столько же. И потому я жду ото всех схожей со своей реакции.

- Ждать какую-то определенную реакцию от людей нельзя, даже если ты хорошо знаешь их, они в любой момент могут поступить совершенно неожиданно. Ты видишь на триста шестьдесят градусов, а все вокруг смотрят только прямо, как будто шоры закрывают людям глаза.

- Главное, не сойти с ума, а в остальном мы все в плюсе.

- Вот здесь я и, возможно, пригожусь в какой-то мере. Одной ведь не очень весело сходить с ума.

- Когда ты один, ты не понимаешь, что сошел с ума.

Их разговор прервал стук в дверь, и Варя положила трубку, а из-за двери раздался Анин голос:

- Ты не придешь ко мне? Я думала, что ты придешь за мной, и мы выпьем. - Она шептала и скребла ногтями дверь.

- Глупышка, входи ко мне - открыто. Конечно, я пришла бы за тобой раньше, но я только закончила разговор по телефону. И могу тебя порадовать, нам привезут еще выпивку и составят компанию.

- Кто? - с порога спросила Аня.

- Мой муж. - Варя не хотела ей ничего объяснять.

Аня села на кровать и сложила руки на коленях, ожидая того, что Варя что-нибудь сделает или ей скажет.

В палате становилось жарко и душно, девушки выпили по четыре рюмки виски каждая и уже прилично захмелели. Они вели непринужденную беседу, и Варя узнала, что Анин отец полковник полиции, руководит целым отделом, и вообще он человек влиятельный, занятой и неразговорчивый. Аня им восхищалась, во всем стремилась на него быть похожей, даже пить она могла с ним наравне, что несколько пугало Варю. В Москву девчонка приехала, чтобы получить высшее юридическое образование, попутно подрабатывала стенографисткой и лечилась от душевных недугов в этой клинике. Насчет недугов Варе хотелось узнать поподробнее:

- Если не секрет, почему ты здесь?

- Я точно не знаю, от чего они меня лечат. Но, если собрать все симптомы в кучу, бесспорно складывается картина личностного расстройства.

- А какие у тебя симптомы?

- Злоупотребляю спиртным, веду асоциальный образ жизни, мои поступки слишком импульсивные, а мысли неупорядоченные. К тому же, что немаловажно, я в какой-то степени нимфоманка, как тут меня назвали.