- Простите, старейшины, но что если ваш разум помутился от старости? - хмуро и довольно грубо возразил Ширики-Шижи, - Ведь такое бывает?

- Можешь не верить нам, - громко заявил первый старейшина, - но не смей подвергать сомнению Завет!

- Старики, бывает, выживают из ума, - спокойно сказала Уна, - но не все разом! Мы же единодушны!

- Ты вождь этого племени, - уже гораздо спокойнее заговорил первый советник, - и твоё слово в любом споре последнее. Таков Завет. Но мы, старейшины, можем решить, что племени нужен другой вождь. И это тоже Завет.

- Не доводи до беды! - воскликнул второй старейшина, непонятно к кому из спорящих обращаясь. Впрочем, возможно, к каждому.

- Будь по-вашему, упрямые старики! - почти прорычал Ширики-Шижи. - Из уважения к вашим сединам в этот раз я уступлю. Возьмите каждый по молодому фианину...

- Плохо! - прервала его Уна. - Даже у зоркого глаза устанут и не смогут смотреть всю ночь! Наблюдателей надо менять, и чем чаще, тем лучше.

- Так скольких вы хотите втянуть в безрассудное глазение на звёзды?! - возмутился вождь, теряя остатки терпения.

- И ещё надо выставить пару сильных мужчин у древних шлюзов, - продолжала Уна строгим учительским тоном, явно осуждая внука за то, что тот перебил старейшую. - Мы должны быть готовы пустить воду в жерло вулкана Охтырдыж! Таков Завет предков!

- Если вера твоя в Завет ослабла, - затянул второй старейшина торжественным речитативом, - если ты усомнился в Завете, ступай в священные пещеры предков! Мы, старейшие хранители Пути, откроем тебе тайные проходы! Ступай, и убедись!

- Я был там дважды! - взорвался Ширики-Шижи. - Ты и сам должен понимать, старик! То, что хранится в тех пещерах - прямая угроза всему нашему миру! Давно пора было уничтожить проклятые пещеры! Залить лавой вулкана Охтырдыж! Да поглотит огонь скверну!

- Как ты смеешь такое предлагать?! - воскликнул возмущённо первый старейшина.

- Ты слишком разгорячился, вождь! - поспешил вмешаться второй старейшина.

- Мы сделаем перерыв! - объявила Уна. - Мы все наговорили друг другу лишнего! Нам всем необходимо успокоиться. Вечером мы соберёмся снова, и решим окончательно!

- Решим, кто будет вождём 'Последних', - довольно громко проворчал первый старейшина.

- Попробуйте, - рыкнул Ширики-Шижи, повернувшись к старикам спиной, и собираясь выйти вон, - никто из молодёжи не пойдёт за вами, старики!

- Он остынет и успокоится, - отчётливо проговорила Уна в спину уходящему вождю.

И тут Ширики-Шижи почти налетел на сына, застывшего в смущении от того, что стал свидетелем невиданного скандала.

- А, сынок! Тебя то я и ищу! - заявил Ширики-Шижи, хлопнув Аренка по плечцу. - Время пришло! Ты же помнишь?

- О чём, отец? - не понял Аренк.

- О твоей помолвке, глупый! - нахмурился недовольно Шижи. - Сговорено было много лун назад.

- Но почему прям сегодня?! - попытался воспротивиться Аренк, но под грозным взглядом отца сник.

- Хороший день! - завил ему отец строго. - Злые звёзды погасли, самое время начинать новую жизнь! - говорил он громче, чем нужно, явно желая, что бы слова эти услышал не только Аренк.

В путь молодого жениха собирали в полном соответствии с традициями. Собрали подарки, нагрузили молодых жилистых муроков. Сопровождать Аренка по традиции вызвались двое его друзей. Втроём им предстояло посетить племя 'Скрывшихся в дымах', где Аренк должен выбрать себе невесту. Им предстоял путь в четверо суток.

- Отправляясь в путь, держись Заветов! - вождь напутствовал сына ритуальной фразой.

- Я помню Завет! - озвучил Аренк ритуальный ответ.

Ширики-Шижи запнулся, и невольно скривился - последняя фраза согласно ритуалу должна была звучать так: - 'И следи за быстрыми звёздами в пути!'. Но в свете недавнего скандала со старейшинами, в устах вождя эта фраза звучала двусмысленно: вроде как он признавал правоту старейшин, чего Ширики-Шижи делать не хотелось.

- И следи за быстрыми звёздами в пути! - всё же проворчал он, заканчивая свою часть ритуала.

Аренк поклонился вождю и старейшинам, выкрикнул заключительную ритуальную фразу прощания: - Простите меня, если что не так! - развернул своего мурока, и в сопровождении друзей выехал в путь.

[Раксла-Кслаим, Спокойные Низины за Мёрзлым болотом]

Им нужно было дать большой крюк, обходя долину гейзеров. За двое суток они благополучно прошли между опасными каменными осыпями и коварным Мёрзлым болотом. То болото замерзало сверху, но согревалось подземным жаром в глубинах, так что ступивший на лёд никак не мог быть уверен в его прочности. Теперь путь лежал по богатым болотной ягодой Тихим низинам. Аренк ехал мимо невысоких холмов, и предавался ностальгии, вспоминая, какими высокими горами эти холмики казались ему в детстве.

Это случилось утром. На ночлег фиане устроились в полном соответствии с Заветами, приняв все необходимые меры к маскировке, укрылись в прикрытом холодным камнем лежбище, устроенном здесь древними пастухами в незапамятные времена.

Аренк проснулся раньше друзей. Им-то хорошо - не их судьба решится в малознакомом племени! А ему приснилось под утро, что выбрал он себе невесту за покладистый характер - та ни слова не произнесла и вела себя скромнее прочих. Он даже лица невесты не разглядел. А когда уже согласно обычаю огласил свой выбор, скромная девица подняла к нему своё лицо... и оказалось, что это прабабушка Уна!

Аренк сразу проснулся - нечего в том сне досматривать было. Подумал, видать, кислорода в лежбище на троих маловато, вот и снится всякая чушь. А раз так - выполз он из лежбища на свежий воздух. Встал, потянулся смачно, холодного воздуха вдохнул с удовольствие, ощущая, как проясняется смурной со сна разум, умылся снегом. Направился к своему муроку - осмотреть, шерсть расчесать - и только тут заметил, что пейзаж изменился. Вершину ближайшего холма венчала непривычных очертаний глыба. Не то из стали, не то из стекла. Да и не глыба, а словно бы...

Аренк сорвался с места раньше, чем успел додумать мысль до конца. Вскочил на мурока, вжал пятки в его бока, вцепился пальцами в длинную шерсть. Мурок взвизгнул обиженно, и рванул с места вскачь. Комья снега летели из-под копыт, вечно пригнутые ветром стебли хлестали по ногам, Аренк нёсся верхом на муроке, не разбирая дороги. Лишь бы подальше от лежбища, где остались друзья! Лишь бы не в сторону становищ! Дальше в болотистые низины! В гиблую топь!

Сам виноват - не глянул вокруг, когда выползал наружу! Сам виноват - не слушал отца, глазел на звёзды, вот и накликал беду! Странная штука на холме взвыла, и, взметнув тучи снега, рванула в небо следом за беглецом! Мурока больше не требовалось подгонять - животное впало в панику.

В какой-то момент Аренк не удержался, и слетел со спины мурока прямо в глубокий сугроб. Испуганное животное умчалось, вереща от ужаса. А парень забился поглубже в снег и замер. Если повезёт, хищный демон не учует его под снегом, и погонится за несчастным муроком.

Аренк лежал, силясь унять бешеный стук сердца - мнилось, демон может услышать. Сам Аренк уже не слышал воя демона, но это ничего не значит - в уши забился снег. Дышать удавалось с трудом, и в голове метались панические мысли о том, как он будет проковыривать дырочку для дыхания, что бы не привлечь этим движением страшного демона.

Не сразу Аренк сообразил, что не ощущает чувств хищника. Если бы он только подумал, то решил бы, что это странно: должны же быть чувства у хищника. Притом, известно, какие. Но Аренк не думал об этом. Пока не услышал голос:

- Вылезай уже! Всё уже, всё прошло! Больше не нужно бояться! - голос был женский, мягкий, выговор был чудной, незнакомый, и плескал голос чувством глубокой искренней радости нежданной встрече. А ещё чувством смущения и немножко - вины. Рядом с его сугробом стояла молодая девушка, фианка - Аренк почувствовал бы её и раньше, если бы не паниковал так.