- Ти шудо-о! - согласно кивнул ветвями великан. - Они шудо-о!

Алугомайя обернулась: на полянке играли дети. А маленькая Сотохимайя разговаривала с 'деревом':

- Не с кем было ховоити, - отвечало ей 'дерево'. Видимо, девочка спросила, почему здешние 'деревья' начали учиться говорить только сейчас.

- Как это не с кем? - удивилась Сотохимайя. - Друг с другом же! Вас же много!

- Мы мнохо, - согласилось с ней 'дерево'. - Но мы ховоити ненато швук.

- Без звука?! А как же?

- Сапах. Кохта шветём. Кохта шветёт Лес, мы мнохо-мнохо-мнохо ховоити. А после мнохо-мнохо-мнохо думаити. Хохошо-о...

- Кохи тоше шудо! - сказал вдруг зелёный великан Алугомайе. - Я жалей! Кохи не шелай ховоити!

- Кохи разговаривают только с кохи, - вздохнула Алугомайя. Когда-то она тоже наивно мечтала, что бы договориться с кохи, установить контакт. Но хищные кохи с едой не разговаривают в принципе. Правда, вряд ли они смогут назвать едой дерево... вернее, 'дерево'... но всё равно же разговаривать не станут. Предпочитают стрелять. Это, кстати, проблема. Те несчастные кохи, что высадились в Лес, не единственные кохи во селенной. Значит, скоро прилетят другие. И новые уже не будут высаживаться. Могут предпочесть ковровые ядерные бомбордировки. Лес в опасности.

- Ховои, пошалуйша, - попросил зелёный. - Ховои про всё, шо выше неба! Про швёшды!

- Прости, что? - переспросила Алугомайя, не расслышав мало внятный шелест зелёного друга.

- Ррраскажи пррро звёзды, - проскрежетало соседнее 'дерево'. - Так лучше понимать?

- Да, - согласилась удивлённая Алугомайя, - а, пожалуй, было бы совсем хорошо, если бы вы сочетали ба способа!

- Ховои, я пока слушай шолко..., - прошелестело справо.

- Урор в себя, - пояслили слева.

- Ушёл в себя? - переспросила Алугомайя.

- Да. Я торе буду торько слурай. Буду рррастить себе репталово...

- Чего?

- Шешталово, - пояснили справа, - мы хошим оба шпошопа ховои.

- Оба способа говорить? Вы выращиваете себе новые органы речи? - не веря, переспросила Алугомайя. Каждый день 'деревья' удивляли её новыми открытиями.

- Не быстро, - предупредил тот, кто скрежетал. Другой прошелестел утвердительно. И оба замолчали. Но оба выкатили по глазу в её сторону.

- Хорошо. Я пока расскажу вам про звёзды, и про космос вообще, - согласилась Алугомайя.

...

#

[борт звездолёта 'Наследие Предков']

Аритайя вошла в рубку управления. Аренк был там, сидел в одном из кресел и медитировал на модель пульсара 'Маяк синей птицы'. Изображение пульсара с подробными спектрограммами и данными орбит занимало всю переднюю полусферу рубки управления и действительно выглядело впечатляюще. Аренк изучал пульсар так увлечённо, что Аритайя невольно ему позавидовала: самая большая проблема на этом древнем звездолёте предков была в скуке.

Предки не предусмотрели тут возможности погружения в виртуальное пространство. Возможно, тогда ещё ничего такого не изобрели, хотя лично Аритайе казалось, что эта технология древнее гиперпространственных прыжков. Кто их знает, предков. Может, этот самонаводящийся звездолёт все вычислительные ресурсы тратит на то, что бы самому собой управлять? На развлечение фиан ничего не остаётся.

- Ты посмотри! - восхищённо выдохнул Аренк, не оборачиваясь, впрочем, к подошедшей девушке. Парень потыкал - осторожно, сосредоточенно прикусывая кончик высунутого языка - в светящиеся символы на панели управления, и изображение пульсара изменилось - теперь модель визуализировала рентгеновскую часть спектра излучения.

- Ух! - прокомментировал это парень.

Очень может быть, что на самом деле он не пульсар так увлечённо изучает, а управление информационной системой. По крайней мере, занят он этим уже давно, но про пульсары у Аритайи ничего не спрашивал. Только про древние иероглифы.

Этот пульсар был двойной звездой. Звёзды вращались вокруг общего центра масс, и более массивная регулярно стягивала с соседки звёздное вещество. Выглядело это впечатляюще: светящееся вещество стекало с обворованной звезды, накапливаясь эдакой 'каплей', а затем срывалось гигантским протуберанцем. В результате светимость двойной звезды и в видимом, и в радио спектре заметно пульсировала. Словно грандиозные песочные часы.

Аритайя использовала этот пульсар, как ориентир, достаточно заметный и узнаваемый в звёздном небе, как опорную точку для ориентации в пространстве. Хотя курс корабль предков прокладывал себе сам, девушка, на всякий случай, старательно его контролировала. Прыгал этот древний экспонат истории освоения дальнего космоса весьма неуклюже, и каждый раз при выходе из гиперпространства Аритайя серьёзно пугалась, видя, как сильно отклонились они от расчётной точки. Однако пока им везло. Звездолёт исправлял ошибки, брал поправку, и снова уходил в прыжок. И к счастью, Аритайя ещё ни разу не почувствовала хищников.

Девушка вздохнула, оставила увлечённого укротителя лохматых муроков и, по совместительству, объездчика древних звездолётов, и отошла к самому дальнему месту. Села, вздохнула, и уставилась на хрустальный череп. Потом провела рукой над гладкой поверхностью панели управления, и та покрылась светящимися символами.

Две недели назад, когда этот древний звездолёт вышел на орбиту над Раксла-Кслаимом, 'голос звездолёта' объявил им: - 'Достигнута расчётная орбита. Активирую системы управления!' И вот тогда на гладких 'досках' у каждого кресла появились россыпи светящихся символов. Какой был резон предкам блокировать управление до выхода на орбиту? Гадать бесполезно. Может, предки опасались, как бы кто-то при первом старте с перепуга что-то не то не нажал.

Тогда же 'голос корабля' объявил, что кроме заложенной в программу полёта цели, имеет отметку о месте, откуда получен сигнал бедствия. И всё то время, пока Аритайя с Аренком не могли решиться, а древний звездолёт облетал планету, на всех панелях управления светились два прямоугольника: 'научная база [что-то неразборчиво]', и '[что-то непонятное] сигнал бедствия'.

Бедные инженеры и техники с 'Песни о доме'! Они-то ломали головы, как предки предполагали управлять этими звездолётами! А система управления было попросту скрыта, недоступна, до выхода на орбиту. В общем, управление тут было непривычным. Необходимая информация и средства управления рисовались светом на ровной поверхности панели. Группы иероглифов, обведённые рамочкой, были собственно элементами управления - их следовало касаться пальцем.

Термины, и обозначающие их иероглифы, в звездоплавании фиан не менялись веками. Это традиции! Аритайя выбрала символ 'связь', панель мигнула, и покрылась новым набором символов. Теоретически, отсюда можно установить дальнюю связь с 'Песней о доме'. Теоретически. Термины и обозначающие их символы не менялись веками, да, но это не означает, что неизменным оставался смысл этих терминов. А кроме того, многое просто забывалось. За ненадобностью в связи с внедрением новых технологий. В фианском письменном несколько десятков тысяч иероглифов. Сейчас. Примерно столько же - редкие и забытые иероглифы 'старой школы'.

Хорошо ещё, что большая часть иероглифов, несмотря на устаревшее начертание, вполне узнаваемо. Но вот, например, этот - составной, из трёх базовых. Вот это, скорее всего, намекает на произношение, а два других элемента - на смысл. И Аритайя могла бы составить пару неплохих догадок насчёт смысла, только это бесполезно. Будь этот составной иероглиф в рамочке один - тогда да, но поскольку в данном случае он используется в связке с другим, то и смысл меняется.

Радиоэфир. Этот составной устаревший иероглиф скорее всего означает 'радиоэфир'. Когда используется один. Насчёт второго догадок пока нет. Аритайя осторожно коснулась пальцем загадочной надписи. Часть символов с панели исчезла. И что? Это что-то вроде 'убрать лишние элементы'? Пару секунд спустя выскочила надпись красным, мигнула, и всё вернулось, как было до прикосновения. Прочитать ту надпись целиком Аритайя не успела - всё-таки это архаичное начертание - но ухватила часть: - 'В текущем режиме не...'.