Современный космический бой ещё менее зрелищное действо. По сути всё сводится к теории вероятности: угадать среди россыпи целей настоящий корабль. Эта мысль Вацлава заинтересовала. Он подумал, что можно попробовать обобщить динамику телеметрии всех целей, проанализировать отклонения от типичного сценария... использовать теорию распознавания образов! А ещё можно подтянуть теорию хаоса, для интерполяции фазовых траекторий нелинейных и хаотичных динамических систем.
А ещё... надо решать задачи по эффективному управлению ресурсами: выпустить все 'семечки' разом или несколькими порциями? Учитывая, что 'незабудки' 'семечкам' не вредят - у имитаторов интерференционной картинки хорошая устойчивость перед воздействием мощного электромагнитного импульса. Но ведь можно снизить мощность лазеров, и стрелять чаще - на ложные цели не ставят мощную броню, не так ли? Очистим поле от семечек - ударим основным калибром по оставшимся засветкам. А кстати говоря, сколько нам нужно мощности, что бы прожечь лазером дырку в корабле?
Поиск быстро выдал ответ. От попадания пучка когерентного излучения защищаются двумя способами. Во-первых, технология 'холодный пот'. Это такое специальное тугоплавкое покрытие, которое, испаряясь, эффективно охлаждает нижележащие слои брони. Кроме того, облако газа рассеивает лазерный луч. Во-вторых, 'квантовая рубашка'. А это такой специальный материал защитного покрытия, в котором фотоны лазерного луча поглощаются. Энергия поглощённого фотона используется для переброски электронов на более высокие орбиты, что ведёт к перестройке кристаллической структуры, из-за чего электроны теряют энергию, и готовы поглотить следующую порцию фотонов. Ну и есть чисто конструктивные хитрости - навесные щиты. Уж всяко лучше, если дыра появится в вынесенном на некоторое расстояние от борта корабля щите, чем в обшивке самого корабля. А ещё есть активные кумулятивные ячейки, которыми покрывается броня. Такая ячейка автоматически сама подрывается, направленно выбрасывая облако горячей плазмы. Эта волна способна уничтожить вражескую боеголовку, доставленную ракетоносителем. Кроме того, облако газа рассеивает лазерный луч.
Далеко за условную бортовую полночь Вацлав - разбитый, уставший, и с больной головой - оставил попытки экстренно разобраться в том, что такое современная космическая война, и каково теперь его места в сложной машине под названием 'военно-космический флот'. Усталый и подавленный, он рухнул спать прямо в одежде. И тут он услышал похоронную музыку!
Что за напасть! Вацлав принялся судорожно рыться в своих вещах и вытащил из потайного кармана своего рюкзака на свет чудесную ракушку космического моллюска неизвестного человеческой науке вида - ту самую, которая с детства пела ему колыбельные песни. Вот только на этот раз песня была далеко не колыбельная. Прекрасный голос прекрасной неведомой нимфы плакал о безвозвратной утрате самого дорогого, что может быть у человека среди звёзд.
Проклятье! - тут Вацлав просто психанул. - Да алиены пожри! Вот только горьких рыданий ему сейчас не хватало! Вот уж нафиг!
Он потянулся к своему инфору, и быстро нашёл первую попавшуюся бравурную музыку.
Гремя огнём, сверкая блеском стали,
Пройдёт орбитами наш бравый космофлот,
Когда суровый час войны настанет,
И нас в атаку Родина пошлёт!
...
Аритайя: храбрость отчаянных
Рубки и палубы корабля 'Песнь о доме' покачивала, словно убаюкивая, Песнь Смерти. Хорошая Песнь - успокаивает, и настраивает встретить неизбежное с подобающим разумному существу достоинством.
Аритайя пела, мысленно обращаясь к душе погибшей матери, что ждёт свою дочь за порогом жизни. Вдруг девушка сбилась... приборчик квантовой связи, что она сжимала в мокрых от слёз пальцах отвечал. Отвечал! Прибор пел ей!!
Пусть помнит алиен укрывшийся в засаде,
Мы начеку, мы за врагом следим!
Приборчик связи, безнадежно и печально молчавший дюжину лет, пел! Незнакомым, не фианским голосом на неизвестном языке. Что это? У кого спросить? Кто может что-то знать?
Аритайя, поддавшись импульсу, прижала ракушку прибора к микрофону внутренней корабельной связи. По отсекам загремел тревожный марш:
Чужих планет мы не хотим ни пяди,
Но и своих вершка не отдадим!
Чужая Песнь рокотала перекатами далёкого грома, вздымала грозные штормовые волны, и не фианский, но явно мужской голос спокойно и уверенно ронял на головы несчастных фиан тяжёлые, словно отлитые из раскалённого чугуна, слова:
Гремя огнём! Сверкая блеском стали!
Пойдёт орбитами наш бравый космофлот!
Когда суровый час войны настанет!
Постепенно до девушки-сенсорика стало доходить, что за Песнь она слышит. Нет, она не понимала слов, да и нужны ли они, когда так замирает сердце предчувствием опасности, и тут же ударом швыряет в жилы кипящую решимостью кровь!
Музыка давила угрозой неминуемой и смертельной беды. А голос уверенно отливал тяжёлые слова - это существо видело угрозу, осознавало её неодолимую мощь, и не собиралось ни прятаться, ни бежать, ни сдаваться!
...
Специально для читателей-человеков нужно пояснить: фиане устроены не так, как люди. Во-первых, фиане - это чисто травоядный вид. А во-вторых, и это самое важное, фиане обладают способностями к телеэмпатии. Кто-то больше - как Аритайя, кто-то меньше, но любой фианин чувствует боль другого живого существа как свою собственную. Потому история фиан никогда не знала не то что войн - банальной драки!
Миносы - разумные с планеты Минон - те сражаются, да. Миносы - тоже травоядные, как и фиане, но вовсе не эмпаты. Перед лицом атакующего хищника мужчины миносов впадают в боевое безумие, теряют разум, и бросаются в бой на чисто звериных инстинктах. Возможно, их далёким диким предкам это когда-то помогало, но в случае современного боестолкновения космических кораблей боевое безумие помогает чуть меньше, чем никак. Миносы проигрывают схватку за схваткой, гибнут, но упрямо строят новые корабли. Чистое упрямство - как это по-миносовски! На потеху хищникам.
Фиане же всегда бегут. Бегут и прячутся. Так завещано предками. За всю долгую историю Народа, никогда фиане не боролись против хищников! Никогда! Фиане видели, что миносы, как биологический вид, обречены на тотальное уничтожение. И спасение своего народа фиане видели в бегстве.
Пока не...
Хм...
Пока не послушали людей...
...
Аритайе вдруг вспомнилась маленькая жёлтенькая птичка на планете со смешным названием 'Чих': девочка нечаянно едва не наступила на гнездо в густой траве, а маленькая птичка билась в отчаянии, в истерике, билась, желая защитить своё гнездышко - так вот: ни капельки не похоже на эту странную и страшную чужую Песнь! Та птичка, потрясённая размерами надвигающейся беды, не могла смириться и отступить, даже когда ничего, совсем ничего не могла сделать! И билась в отчаянии! А в этом голосе никакой паники не было. Некое разумное существо видело неминуемую опасность, и собиралось решать проблему здесь, сейчас, раз, и навсегда! Либо умереть, пытаясь.
Маленький загнанный в угол зверёк будет до последнего вздоха стараться вырваться, теряя себя в страхе и отчаянии. Маленькая птичка бьётся в истерике. Здоровые и сильные миносы перед лицом хищников впадают в боевое безумие, утрачивая разум. Фиане прячутся или бегут. Всегда так было, и было только так. Травоядные предки фиан развили разум в упорных попытках сбегать и прятаться от хищников ещё эффективнее. А вот эта Песнь несла иной ответ на извечную проблему:
И мирный труд, и память наших павших,
Мы защитим, дома свои храня,
Ударной мощью орудийных башен!
И быстротой! И натиском огня!
Броня крепка! Ракеты наши быстры!
И наши люди мужества полны!
В строю стоят герои космофлотцы!
