Последние слова Роста прозвучали излишне резко, и Айна смутилась. Её кавалер – молодой аспирант – явно не собирался поддерживать подругу, вступая в прения со своим непосредственным начальником. Зато это сделал я:

- Мои извинения, профессор, однако идея, что человеческие мысли и эмоции несут с собой энергию, не так уж и беспочвенна. Если принять эту теорию за рабочую гипотезу...

- Да никакая это не гипотеза, Костя! Это фантазирование! – взорвался Рост. – Если мысли несут с собой энергию – измерь её! Тогда нам будет о чём разговаривать.

- На данном этапе это невозможно. Но и отрицать существования такой энергии нельзя. Кто знает, быть может он настолько слаба, что у наших приборов просто не хватает чувствительности?

- Ты сам себе противоречишь! Если эта энергия так слаба, значит она не способна оказать существенного влияние на материальный мир.

- Да. Однако всякая энергия способна накапливаться - как статическое электричество накапливается в объёме диэлектрика. Слабое вырастает в сильное, так всегда бывает. Для нашей умозрительной парапсихической энергии любое замкнутое пространство может стать аккумулятором. Например, обычный дом или комната. И когда этот аккумулятор разряжается...

- Недоказуемый бред, - покачал головой Рост.

- А вот я поддержу Айну и Константина! – неожиданно вступился за нас завкаф. – Человеческие мысли однозначно несут с собой энергию. Особенно женские - факт. Любой женатый человек подтвердит: порой, от женских мыслей мозги вскипают!

Удачная шутка развеяла напряжение в одну секунду, даже профессор Рост расхохотался.

Однако Айна даже не улыбнулась - лишь недовольно покачала головой и попросила своего кавалера долить вина в бокал. Остаток вечера она молчала. А её дивные, ведьмовские глаза мерцали в полутьме ресторана, словно два зелёных стёклышка.

Примерно через неделю, когда я уже и думать забыл об этом разговоре, Айна позвонила и предложила вместе поужинать.

- Хочу обсудить с вами один научный проект, Константин, - туманно выразилась она. – Мне интересно мнение физика.

В ресторан Айна пришла в строгом платье и без грамма косметики на лице, как бы намекая - «будет чисто деловой ужин, никакой романтики не жди». Так оно и вышло.

Весь вечер мы проговорили о призраках: Айна на них будто помешалась. Оказывается, девушка с самого детства была одержима одной идеей: она считала, будто привидений порождает человеческое воображение. Она верила, что призраков можно создать... И при этом вовсе не обязательно кого-то убивать. Достаточно убедить человека, что в доме живут призраки, и они там действительно заведутся.

Я не удержался и рассмеялся:

- Если бы богатое воображение порождало привидений, то под каждой детской кроватью обитал бы целый выводок призрачной нечисти. Я не верю в это.

В ответ Айна поджала губки:

- Вы меня не поняли, Костя. Я не предлагаю вам поверить - я предлагаю поставить эксперимент.

«Эксперимент? О чём она толкует, черт возьми?»

Айна улыбнулась, наслаждаясь моей растерянностью. Пояснила:

- Мы найдём подходящий дом и придумаем ему зловещую историю. Затем приведём в этот дом человека, и заставим его поверить в привидений.

Она выдержала паузу и поинтересовалась:

- Вы в деле, Костя? Все расходы – за мой счёт.

Для ответа мне не понадобилось много раздумывать: я был в деле.

Окончание оформительских работ мы отметили за бутылочкой вина, сидя вечером в яблоневом саду и любуясь тёмным силуэтом особняка, чернеющим на фоне закатного неба. Когда мы только купили дом, яблони цвели. Сейчас на них уже созревали яблоки – пока ещё зелёные и кислые, но они с каждым днём наливались сладостью. Сам не знаю почему, но раскачивающиеся над головой неспелые фрукты казались мне счастливым предзнаменованием. Ведь наш проект тоже зреет - прямо как эти яблоки. Надеюсь, урожай нас не разочарует.

Айна, как и я, прониклась романтичностью момента. Пригубив вина, она сказала, что дому нужно дать имя. Он его заслужил.

Одно-единственное слово всплыло у меня в голове:

- Колыбель?

- А что - звучит! – Айна подняла бокал. – Давай выпьем, Костя. За наш успех!

Наши бокалы встретились в тёплом воздухе, и звон хрусталя прокатился по саду.

В ту же ночь мы с Айной впервые занялись любовью. Липкая темнота Колыбели надёжно укрыла нас в своём чреве, а сквозь распахнутое окно в спальню лился шелест тяжёлых веток, трепещущих на ветру...

Теперь нам оставалось придумать для Колыбели легенду. Здесь наши мнения разошлись. Я хотел что-то простое, скажем, мужа, убившего жену в припадке безумия и повесившегося где-нибудь на старой яблоне в саду.

Айна предложила серийного убийцу.

Всего за полдня она продумала легенду о маньяке во всех деталях, и быт несуществующего душегуба расцвёл живописными красками. Айна оказалась настоящим дьяволом мелких подробностей, сотворив придуманному убийце роскошную биографию. Дай ей волю – она бы о нём книгу написала. Байопик вымышленного людоеда.

Апогеем этого пугающего перфекционизма стал альбом с фальшивыми газетными вырезками, который Айна состряпала за три дня. Большинство заметок она написала сама, отпечатав их на газетной бумаге и искусственно состарив чайной заваркой.

На какую-то долю секунды я и сам поверил, будто в Колыбели раньше жил реальный каннибал, ночной охотник за молоденькими девушками. Детальность истории впечатляла.

Айна нарекла своего убийцу Гурманом. Он ведь так любил запекать своих жертв в громадной духовке, словно свинок, с яблоками во рту...

Наконец-то мы приступили к кастингу: на данном этапе эксперимента Колыбели требовался жилец, способный подпитать своим воображением наш парапсихический аккумулятор. Я дал в газеты объявление о сдаче дома в аренду за смехотворную сумму. Через несколько дней от желающих снять особняк не было отбоя, и мы могли спокойно выбирать идеального кандидата.

Айна сказала, что нужен эмоциональный одиночка, интроверт, человек творческой профессии и нив коем случае не скептик. Мы искали человека, способного искренне поверить в привидений... и нашли его в Станиславе Корнееве.

Стас подходил по всем пунктам. Мрачный молодой музыкант, басист, играющий со своей группой в ночных клубах. Айна побеседовала с ним всего полчаса, после чего позвонила мне и сказала снимать объявления об аренде.

- Мы его нашли, Костя. Он – тот самый. Наша маленькая лабораторная мышка.

В первые две недели мы гитариста не трогали. Решили – пусть сперва обживётся, привыкнет к дому. За своей «мышкой» мы наблюдали через скрытые видеокамеры, вмонтированные в стены ещё на стадии перепланировки. Скрытые микрофоны транслировали звук.

Стас вёл типичную для бас-гитариста жизнь – ночами он пропадал в ночных клубах, возвращаясь лишь под утро. Днём спал. Иногда его терзала бессонница – особенно в дни, свободные от выступлений. В такие периоды Стас ночи напролёт бренчал на гитаре грустные мелодии и заливался пивом.

Дважды он приводил в Колыбель друзей и устраивал вечеринки. Один раз приходила девушка.

В такие моменты во мне, обычно, просыпался стыд, но мотивация учёного всегда пересиливала. В конце концов, мы же не удовольствия ради за ним подглядываем. У нас научный эксперимент.

Айна вообще не воспринимала Стаса как живого человека. Для неё он был подопытным кроликом, не более.

Наконец, когда истекли отпущенные две недели, мы стали капать Стасу на мозги. Мы будили парня по ночам звуками женского плача, доносящимися из подвала. Проникали в дом и перекладывали его вещи, слегка сдвигали мебель, останавливали часы. Айна наняла уличного художника и однажды ночью он нарисовал на воротах Колыбели кровавое граффити с мёртвыми девушками...

Вскоре Айна решила познакомить Стаса с придуманной легендой. Заморачиваться не стала, а просто анонимно отправила ему по почте свой фальшивый альбом с газетными вырезками.