— Тот ушастый — господин Верховный Эльф, Азиульдриэн собственной лучезарной персоной.

— А второй?

— Это один из восьми бессмертных магов. Таких же как Златан. Гаррет. Редкая сволочь. — помедлив, Сэт все же спросил о том, что давно вертелось у него на языке. — Аль, как ты эта сделала?

— Что?

— Поисковик не нашел нас. Как тебе это удалось?

— Повезло. При чем тут я?

Сэт замолчал. Когда мы уже добрались до неэльфиской половины, он не выдержал:

— Я похож на дурака?

— Ты о чем? — действительно не поняла я, о чем он говорит.

— Аль, ты погасила заклинание мага высшего уровня.

— Я никого не гасила. — еле шевеля онемевшими губами, произнесла я.

— Ладно. Я некромант. Меня не сегодня, так завтра прикончат. Я такого в этой жизни навидался и столько ошибок совершил, что смогу тебя понять. Ты мне просто скажи, как ты это делала? Кто тебя научил этому? Аль, я могу помочь.

От боли, обиды и пережитого страха, меня всю затрясло. Рыданья предательски сжали грудь. Ноги подкосила усталость. И все навалилось разом.

— Я не знаю. — трясущимся голосом ответила я, встав посреди дороги. — Я ничего не делала, черт тебя подери! Я ничего не понимаю! Что вы все ко мне прицепились?!

Сэт оценивающе на меня посмотрел. Не поверил. Потом он посмотрел на свои руки, концентрируясь. По спине пробежал нехороший холодок, как будто меня засунули в очень глубокий холодный и сырой погреб. В ладонях у Сэта начал формироваться небольшой зеленый шарик — сгусток некромагической энергии.

— Ты что творишь? — испугалась я.

— Возьми. — Сэт протянул мне этот шарик.

— Зачем?

— Бери! — жестко скомандовал некромант.

Я протянула руки навстречу. Делать нечего, придется дотронуться. Шарик перекатился из рук Сэта в мои. Холодный. Обжигающе холодный. Но одновременно такой притягательный. Я почувствовала небывалый прилив сил, как будто заглотнула две банки энергетика. И такое странное чувство чуть выше сердца…

— Брось! — рыкнул Сэт, ударив меня по рукам. Шарик упал на землю и исчез. На месте, куда он упал, осталась лишь пядь выжженной земли.

— Что такое?

— Все плохо. — поставил свой диагноз Хранитель. — Зато теперь я, кажется, понял, чем ты так привлекла Феофана.

— Что? — Я вообще перестала что-то понимать. — Что плохо? Что случилось?

— Плохо то, что теперь тебе носа из дома показывать нельзя. — пояснил Сэт, затуманив все еще больше. — А хорошо то, что у тебя нормальный Дар и ты не мутант.

Я с вопросом в глаза уставилась на Сэта. Похоже, он не мог объяснить лучше. Сам не понимал.

— Златан очень ценил таких как ты. В тебе что-то есть, но я не знаю, что именно. Этот твой Дар. Я что-то читал… Короче, там сам черт ногу сломит.

— Ничего не поняла. — вздохнула я, совсем отчаявшись понять тот бред, что нес некромант.

— Я тоже. — признался Сэт. — Короче, так. На рассвете мы уйдем. Ты никому не говори, что было ночью, кого мы видели, и все, о чем я тебе тут наплел, тоже забудь. Мы просто погуляли по саду, подышали свежим воздухом и пошли домой спать. Все, точка. Вернусь — все расскажем остальным и вместе разберемся. А то они сейчас тут панику разведут. Идет?

— Идет.

— Вот и ладненько. Пошли спать. Скоро рассвет.

Я, с трудом переставляя ноги, побрела за некромантом.

В доме Ларисы и Руслана во всю горел свет.

— Где вы лазили?! — с порога накинулся на нас Деян.

— Гуляли. — беззаботно отвечал Сэт. — Я Але дворец показывал.

Михей хихикнул, тут же закрыв лицо руками. Деян еще больше взбесился:

— Какой к черту дворец!

— Эльфийский. — как ни в чем не бывало, пожал плечами некромант. — Я тут, можно сказать, взял на себя бремя культурного просвещения молодежи, а ты еще и орешь.

— Нашелся тут… просветитель.

Побагровев от злости, Деян со скоростью света исчез на втором этаже.

Лариса с укором качала головой.

— А что вы все не спите? — спросила я.

— Не спится. — как-то подозрительно улыбаясь, ответил Михей.

— Вас хватились. — не стал издеваться Верен.

Дарен тоже поднялся на второй этаж, игнорируя меня всем своим видом. Михей, посмеиваясь чему-то своему (а понять эльфа я уже давно перестала и пытаться), проследовал за другими Хранителями.

— Пошел получать втык. — грустно анонсировал Сэт, подымаясь по лестнице.

Я побрела на кухню и уселась на первый попавшийся стул. После всего пережитого слушать морали о том, что надо предупреждать, прежде чем сваливать посреди ночи, совсем не вдохновляло. Да и утро скоро.

— Ты же Хранительница! — проникновенным голосом проповедовал Игнат, для большего эффекта указывая пальцем на небо. Но небо было заслонено потолком, так что эффекта особого я на себе не испытала. — На тебе лежит огромный груз ответственности! Тебе выпала честь быть посвященной в великую тайну, а ты! Как можно было быть такой безответственной?! Почему вы никогда не думаете о последствиях?!

— Можно я подумаю о них там. — скромно указывая на дверь, пролепетала я, больше не в силах выслушивать этого ополоумевшего старикана.

Игнат нахмурил брови, в сотый раз повторяя об ответственности и благоразумии. К чему-то припомнил, как они в войну помогали партизанам, геройски колдуя и ни разу не попавшись. У меня так и чесался язык уточнить, не с французами ли он там еще воевал, но побоявшись, что к стандартному плану «Проповедь за плохое поведение» может еще и прибавиться лекция по поводу моей невоспитанности и неуважения к сединам.

Типом Игнат был на редкость пакостным. Из тех бензопил, которые так и хватаются за первую удобную возможность попилить кому-нибудь мозг. Первый час я его внимательно слушала, пытаясь осознать всю глубину своей ошибки и в мыслях костеря этих двух мелких поганцев за то, что подвели под монастырь. На втором часу мне стало безнадежно скучно, задница заныла и грозилась сплющиться от сидения на жесткой скамье, а спина вторила ей, лишенная возможности облокотиться на спинку или стену. Мог бы кто-нибудь из чистого альтруизма поставить хоть нормальный стул, не говоря уже о таких сказочных вещах как кресло! На третьем часу я впала в окончательное уныние, предпринимая отчаянные попытки доказать Игнату, что я раскаялась, как чернокнижник перед костром инквизиции. Но все без толку. В ответ на все мои стоны старикашка возмущенно сопел, и уже через пару секунд лекция продолжалась.

Вот чтоб еще раз я поверила этим двум парам честных непорочных детских глаз! Купили дешевле, чем за копейку! И тетя Аля, наивная душа, поперлась в лес, исколов все руки, притащила им этого пранта, предварительно погонявшись за ним по лесу до чертиков перед глазами. И эльфы, дежурившие в пограничье, не стесняясь, хохотали, держась за животы. Небось, уже всем растрезвонили, какую невдаль взяли в Хранители: малюсенькую лесную зверюшку поймать не могла. Цирк на гастролях в дремучем лесу. Спасибо галантному Орэю, который смилостивился и поймал для меня эту тварь.

И вот как после этого любить детей? Могли бы и предупредить, что эта зверюга такая агрессивная. Прант, по какому-то «нелепому совпадению», вырвался в аккурат под ноги соседской бабки, по агрессивности которой зверек даже и в подметки не годился. Прант, выпучив глаза от невыносимого стресса при виде бабки Варвары, заметался, изо всех сил пытаясь спасти свое чешуйчатое брюхо от этой обезумевшей топочущей громадины. Но соседка тоже не сдавалась и, вооружившись кочергой, принялась догонять убегавшего пранта, преследуя какие-то свои неведомые умам простых смертных цели. В итоге, три безвинные курицы раньше срока лишились жизни, причем я настаивала на вскрытии, убежденная, что виной их гибели был инфаркт и галоши сорок первого размера, а вовсе не зубы и без того встревоженного зверька. Сарай, накануне праздновавший свое столетие, превратился в руины, на которых, изо всех сил корча жертву, восседала сама бабка Варвара, размазывая грязным подолом юбки по лицу слезы. И вину, в виду отсутствия удравшего от греха подальше пранта, повесили на меня. Могли бы и проинструктировать, что вместо истошных криков «стой, гадина», сопровождаемых воистину ведьмовской пляской вокруг руин сарая, надо было просто сплести простенькое заклинание, которое, как оказалось, малышня знала, но не спешила меня в него просвещать.