До самого озера мы шли молча. Несмотря на то, что сегодня с утра было пасмурно, на небе тысячами ярких точек горели звезды. Ильмень казался мне в тот вечер бескрайним морем, которое, в прочем, я никогда не видела. Мы молча стояли на берегу, думая каждый о своем.

— Где вы там бродили?! — послышался звонкий голос Весеи, как только мы вернулись в общину и приблизились к дому травницы на расстояние выстрела. — Я уже собиралась Михея посылать вас искать!

Передав меня лично в руке хозяйке, Деян распрощался и ушел к себе. Веся выделила мне кровать в свободной комнате и, пообещав завтра разбудить с первыми петухами и наглядно продемонстрировать все трудности и радости жизни мага, оставила меня одну.

Усталость появилась неожиданно. Растянувшись на чистых простынях, я закрыла глаза. В ту ночь я спала крепко. В первый раз за много лет мама мне не снилась.

Сконцентрироваться. Почувствовать как по рукам разливается тепло, пронизывающее и согревающее. Не терять контроль. Сосредоточиться. Настроить поток. Построить схему. Направить. Отпустить.

Сноп голубых искр с воем рассек воздух и отлетел в сторону, распавшись на миллиарды мельчайших частиц, так и не достигнув цели. Я гневно сплюнула и готова была зарычать от ярости. Столько сил и все напрасно! У меня никогда не получиться! Оставалось только одно — бежать. Бежать и снова ловить удачный момент для того, чтобы повторить атаку. Желательно, что бы никто за это время не надумал отрабатывать боевые заклинания на мне. Атаковать у меня получалось куда лучше, чем защищаться. От с великим трудом отбитой «Морозной метели» Деяна у меня до сих пор ныло запястье и саднило колено, на которое я неудачно приземлилась.

Превозмогая усталость и боль, я продолжала бежать. Надо продержаться еще совсем немного! Солнце уже успело высоко подняться и жгло во всю свою майскую мощь. В лесу приятно пахло первыми весенними цветами и свежей, еще не утомленной летним зноем зеленью. Но у меня не было ни времени, ни сил наслаждаться этим великолепием. Я ждала полудня. Именно тогда я смогу перестать шарахаться от каждого проползающего мимо жучка и не будет необходимости постоянно держать наготове «Щит». По крайней мере, до следующего раза.

Пробежав около километра, я резко затормозила и вжалась спиной в дерево. Слишком поздно. Михей меня уже заметил и готовился напасть. Меня поглотила обида: держаться столько часов к ряду, а потом вот так просто пустить все старания коту под хвост?! Ну уж нет! Позабыв о всех правилах и канонах, согласно которым я должна была отбиваться, а не нападать, я применила свое коронное заклинание — «Иглы тьмы», и опередила эльфа лишь на несколько мгновений. Не ожидавший от меня атаки Михей упал на землю. Уже готовая прыгать и визжать от радости, я почувствовала удар в спину и упала рядом с повергнутым эльфом.

Пустая башка! Обрадовалась она! Не могла посмотреть, что твориться у нее за спиной. От злости я была готова грызть землю.

— Гамбит, милочка. — уходя, надменно кинул мне Сэт.

Я посмотрела на Михея, с довольной рожей распластавшегося рядом. Как же это подло! Ударить в спину, будучи стопроцентно уверенным, что, ослепленная легкой победой, я и не подумаю ожидать подвоха.

— Не думаю, что Свободные будут спрашивать у тебя благословения, прежде чем бить. Хоть бы даже и в спину. — словно читая мои мысли, прокомментировал Михей.

— Тогда бороться просто бессмысленно! У меня же не было ни единого шанса вырваться! — не тая досады воскликнула я.

— Шанс есть всегда. — философски заключил эльф. — Все дело в том, чтобы уметь им воспользоваться. У тебя был время для того, чтобы оглянуться и выкинуть «Щит». И это как минимум.

Я насупилась, но возражать не стала. Все произошло за считанные секунды. Может мне глаза пониже спины отрастить, чтобы видеть еще и сзади кто крадется! Мне никогда не выдержать это испытание.

Медальон на шее вспыхнул бледным холодным светом, приятно согревая кожу. Полдень. Отряхивая одежду, я устало поднялась с земли, презрительно проигнорировав руку помощи, протянутую мне Михеем. Я была слишком зла. И в первую очередь на себя. Быстро сориентировавшись, я зашагала в сторону общины.

— Немного правее. — бесцветным голосом поправил меня эльф.

Сделав вил, что как раз туда и собиралась идти, я повернула в указанном направлении. За те четыре месяца, что я находилась в общине, меня довольно неплохо научили ориентироваться в лесу. Хотя я и не могла похвастаться, что чувствую себя здесь как дома, страх заблудиться исчез.

С того дня, как меня привезли в общину, началось мое обучение. И думаю, что я без преувеличения могу сказать, что началась новая жизнь. Лазарь мучил меня целыми днями, заставляя чувствовать энергетические потоки и контролировать их. Благодаря моим усилиям, община лишилась двух сараев и колодца, а крышу над Домом собраний пришлось отстраивать заново. Зато уже через месяц я могла контролировать свою силу и не представляла особой угрозы для окружающих. Колдовать оказалось сложнее, чем это выглядело поначалу: приходилось зазубривать бесконечное множество разных заклинаний, построений, правил, никому не нужных и совершенно бесполезных. Всякий раз, когда мне требовалось быстро их применить в экстренной ситуации, ничего не шло на ум. Но вскоре они настолько крепко засели в моей голове, что я и задумываться вовсе перестала, применяя их на автомате.

Несмотря на изматывающие тренировки и утомительные занятия, увильнуть от которых Лазарь не оставил мне ни малейшей возможности, жить в общине мне нравилось. Так хорошо, как здесь, мне еще нигде и никогда не было. В общине я чувствовала себя частью целого. Нужной частью. Здесь у каждого были свои функции. Исай без конца что-то строил и ремонтировал разрушенное такими недоучками, как я. Верен терпеливо водил меня по лесу, разъясняя азы, которыми должен владеть любой, что бы попасть домой, а не в зубы голодным хищникам. Деян помогал мне осваивать боевую магию, доводя заученные заклинания до автоматизма. Дарен и Михей учили меня уж совсем бесполезному делу в эпоху высоких технологий — обращаться с мечом и луком. И если в первом за небывалый успех считалось то, что я поднимала эту тяжеленную железяку с земли и держала на вытянутых руках в течение десяти секунд, то с луком приходилось попотеть, целясь в сердце самодельной соломенной мишени.

На все мои мольбы заменить эти средневековые орудия пыток на что-нибудь автоматическое, с пулями и не такое тяжелое, ребята рассержено фыркали и гоняли меня до чертиков перед глазами. Дело в том, что убить мага обычной пулей или подорвать на мине практически не возможно. Порох и сталь способны причинить магической плоти вреда не больше, чем комар. И только серебро, защищенное надлежащими рунами, способно заставить их обратить на себя внимание.

Иногда я ненавидела своих учителей. Мне казалось, что они специально взваливают на меня слишком большую ношу, чтобы в очередной раз напомнить жалкой мне всю бездарность моего Потенциала и дать почувствовать себя кривоглазым безруким рахитом, но, поостыв, оценила их труд. Теперь я могла постоять за себя, разнеся на мелкие кусочки какого-нибудь не слишком проворного колдунишку.

Кстати, в так тщательно скрываемом от меня в первое время Великом Договоре ничего такого уж таинственного не оказалось. Впрочем, чтобы там не говорил Софон, «великого» я тоже в нем ничего не разглядела. Попирался этот «великий и незыблемый» тут и там. Предназначенный для того, чтобы сдерживать амбиции владеющих Потенциалом, Договор уже давно растерял свою грозность.

Создан он был сразу после того, что Софон назвал Великим расколом. Как мне и пытались объяснить с самого начала, для наших предков магия была такой же обыденной и неотъемлемой частью жизни, как для нас сегодня горячая вода в трубах или, например, электричество. Дар сам выбирал, кто им будет обладать. Одинаково одаренные дети могли родиться как в семье князя, так и в семье крестьянина. Их одинаково холили и лелеяли, а по достижении ими пятилетнего возраста отдавали туда, что со старинных языков на современные переводится как «Академия».