— Да, было дело. — вспоминая свои былые «подвиги», заулыбался Сэт. — Но вот про «убить» я не согласен. Без меня ты бы и драться не научилась.

— Я сейчас вообще не про тренировки. — Сэт удивленно посмотрел на меня, замедлив шаг. Пришлось пояснять. — Когда на меня тхалы накинулись, что ты предлагал со мной сделать?

— А! Так ты про это! — дошло до парня. — Если тебе станет легче, то я это говорил, чтобы Деяна позлить, а ты мне была вообще безразлична. Я до последнего не верил, что Феофан тебя примет.

— Ну-ну, рассказывай.

Я ни на сотую не поверила словам некроманта. Выгораживается.

— Не веришь? А еще Лариса там что-то про телепата говорила! — вместо того чтобы оправдываться, начал атаковать меня Хранитель.

— А какие проблемы? — до последнего готова была отстаивать свою честь я.

— А в том проблемы, что говорю чистую правду.

— Хорошо. А если бы Деян согласился, выхватил у тебя кинжал и рубанул по мне? Или просто оставил вместо меня горстку пепла? Тогда ты бы кричал: «Стой! Я пошутил!»?

— Тогда я бы сам его убил. — на полном серьезе ответил некромант. — Потому что это был бы не мой брат.

Я не нашла, что ответить. Стало как-то стыдно. Теперь, узнав Деяна хорошенько, я отлично понимала, что он не способен просто так убить даже таракана. Но тогда…

— Наверно, в этом и есть разница между нами: брат никогда не предаст общину. Он искренне верит во все идеалы, которые нам внушали столько лет.

— А ты нет?

— Аль, ну посмотри на меня! — Сэт для большей наглядности распахнул руки. — Какой из меня может быть Хранитель. Где этот нездоровый блеск в глазах и желание защитить ближнего? Да мне наплевать на ближнего! Миллионы людей гибнут каждый день, их невозможно всех спасти! Если они, как глупые овцы, прут туда, где большими жирными буквами написано: «Не влезай, убьет!». Нет! Надо засунуть нос и убедиться в этом лично!

— Тогда почему ты в общине?

— Не знаю. — пожал плечами некромант. — Так получилось. Просто сил уже не было оставаться со Златаном. Он выжимает своих Свободных, у кого есть хоть малейший Дар, как губку, насухо. Это убивает. Дар и без того нас меняет, а когда ты его еще и так жестко эксплуатируешь, вообще забываешь, кем был раньше. И потом, я не хотел воевать с братом. И с ребятами. Деян вообще единственный мой родной человек, кто остался на этом свете. Хоть и пришибленный малость, но родственников не выбирают.

Я не знала, какие слова надо подобрать, чтоб хоть как-то поддержать парня. Ему приходилось не сладко.

— Ты у него тоже единственный брат. И тоже пришибленный. Это у вас фамильное.

— Алька, странная ты. Я ведь совсем не заслуживаю твоей жалости.

— Это не жалость.

Сэт ничего не ответил. Не поверил. А это действительно не было жалостью. Жалость — это худшее, самое пренебрежительное чувство, которое мы можем испытывать к другому человеку. Жалеть кого-то значит признавать то, что он точно не справится, что он слаб. Я просто сопереживала.

Мы молча дошли до места, где свет заканчивался, и я хотела повернуть обратно к дому, ведь мы и так уже прошли через весь замковый парк, но резким движением Сэт вжал меня в стену. Свет здесь почти не помогал зрению, и я видела лишь звериную злость в глазах Сэта.

Доигралась.

Я пыталась вырваться, но Сэт оказался намного сильнее меня. Пыталась кричать, но он зажал мне рот. Я не могла и пошевельнуться, будто муха, попавшая в паучьи сети.

— Я думаю, этого должно быть достаточно. — послышался незнакомый голос во дворе.

Я дернулась с новой силой, пытаясь найти спасения в том незнакомце, но Сэт еще жестче схватил меня, будто пытаясь вдавить в стену. Он был ловок и силен, как хищник, набросившийся на добычу. Мне не справиться.

— Я в этом сомневаюсь. — ответил ему чей-то надменный голос. — Неужели трудно было сделать все так, как я просил.

— Я же вам объяснял…

— Ладно, ладно! Надоело слушать твой жалкий лепет! На кинжал этого хватит, а об остальном пусть у Златана голова болит.

Краем глаза я сумела разглядеть этих двоих: эльф и человек. На первом было навешено столько орденов и прочих побрякушек, что будь я в другой ситуации, удивилась бы, как он не прогнулся и не сломался под всем этим весом. Лицо у него было слишком круглым для эльфа. Пожалуй, в пирожных на ночь он себе не отказывает. А вот второй мог похвастаться отменной фигурой. Высокий, подтянутый. Вот только в плечах не вышел, но для его изысканного телосложения это не было недостатком. Щегольски разодетый человек явно знал себе цену. И эта цена была выше других.

Человек остановился, оглядываясь.

— Кто здесь еще кроме нас?

— Никого, господин.

Человек усомнился в его словах:

— Ненавижу связываться с вашим гадским родом. — процедил он.

Легкий пас рукой, и над головой человека образовалось небольшое облачко. Она сползло на землю, растекаясь туманом по всему парку.

Сэт обреченно вздохнул и склонился, еле слышно шепча мне на ухо:

— Я их отвлеку, а ты беги. И быстро.

Теперь уже я сама вцепилась в Сэта. Тот непонимающе сверлил меня глазами. У него даже меча не было. Чем он собрался с ними бороться? Вызовет своего любимого духа Пушкина на подмогу? Да и не стоит так сразу кидаться на врага, который даже не уверен, что ты тут.

Туман подбирался к нам все ближе. Я почувствовала, как справа бьется сердце. Только это было не мое, Сэта. Он тоже боялся. Значит, было чего. С каждой секундой туман становился все ближе. Я по-детски прижалась к Хранителю, ища спасения. Да его самого кто бы спас.

Захотелось отогнать этот туман, оттолкнуть его от себя. Но это только мысли. Мы всегда думаем о хорошем, надеемся, что все образуется. Даже когда все решено. Даже когда через считанные секунды весь окружающий тебя мир превратиться в ад. Это на тренировках умирать было не страшно — толчок, упал, поднялся, побежал. Тут совсем другое дело. Тут все реально.

Туман обступил нас вплотную. А я все наивно гнала его прочь. Хоть и в мыслях. Он окутал наши ноги, обволакивая собой каждый миллиметр земли под нами. Никакого шанса.

Человек не спешил к нам подходить. Выжидал, обводя взглядом парк. Неожиданно он кинулся к одной из клумб, нагнулся и одной рукой брезгливо приподнял над землей белый пушистый комок с ушами, как у рыси, и длинной пастью. Зверек оказался не промах и цапнул человека за руку. Больно цапнул. Человек выпустил его, сжав запястье, из которого потекла кровь. Небольшое регенерирующее заклинание — рука цела.

Зверек, не растерявшись, запрыгнул на руки к эльфу и принялся тереться своей пушистой мордочкой о дорогой халат хозяина.

— Что это за тварь? — грозно прорычал маг.

— М-мнориус. — еде слышно проблеял эльф, не менее напугавшись, чем его зверина.

— Вижу, что мнориус. У тебя он откуда?

— Мне его подарили, господин. Это Пушистик. Он добрый, просто испугался. — спешил оправдать своего любимца эльф.

— С кем же я связался! — воскликнул человек. — Давай сюда сферу!

Эльф опустил Пушистика на землю, порылся в одном из карманов своего халата и достал небольшой черный мешочек. Туман начал рассеиваться. Человек нетерпеливо выхватил у эльфа мешок, чем вызвал недовольство последнего, но ушастый вельможа не посмел ничего ему возразить.

Человек извлек из мешочка небольшой стеклянный шарик, посмотрел на него, поднеся к свету одного из цветков, и положил обратно.

— Ладно. Пойдет.

Не прощаясь, маг ушел. Помедлив, эльф и Пушистик направились обратно во Дворец.

— Пойдет! — бормотал эльф, жалуясь мнориусу на весь белый свет. — Брезгливая сволочь! Это отборнейшая энергия. Вот шел бы и сам собирал, умник. Пойдет ему!

Мы с Сэтом стояли в позе памятника рабочему и колхознице еще с минуту, прежде чем смогли нормально дышать. Отойдя от шока, Сэт бесшумно осмотрел двор, проверяя его на наличие подобных сюрпризов, а потом вернулся ко мне.

— Пронесло. Пошли отсюда быстрее.

— Кто это был? — уже на ходу расспрашивала я.