Алиенора с трудом поднялась после молитвы в личной часовне и чуть не упала – у нее закружилась голова от изнеможения, недостатка еды и сна и нескончаемой тревоги. Из Германии никаких известий не поступало, и она едва не теряла разум. Настоятели аббатств Боксли и Робертсбридж давно уже должны были отыскать Ричарда и выяснить, что с ним. Или ей так и посылать людей на чужбину, чтобы они снова и снова бесследно исчезали там? В апреле пойдет семидесятый год ее пребывания на этой земле, и сейчас она ощущала на себе вес каждого прожитого года. Это бремя становилось все тяжелее, а плоть ее ветшала и усыхала. Куда ушла ее жизнь и ради чего? Она не смела задумываться о бесплодности своих усилий.
После подсчета всех средств, имеющихся в королевстве, и с учетом собственных ее финансов у Алиеноры складывалось ощущение, что этого не хватит. Император Генрих относился к тем людям, которые при случае готовы обобрать человека до нитки. Она уже решила, что часть суммы внесет Иоанн из доходов со своих земель. Он только что вернулся из Франции, но Алиенора еще не успела побеседовать с ним о том, какие именно переговоры сын вел с Филиппом. И вдруг он сам попросил о встрече с королевой и юстициарами в Вестминстере. Теперь она узнает больше.
Ее покои подготовили к заседанию совета. Очаг раскалился от жаркого огня, фляги хорошего гасконского вина стояли на боковом столике вместе с кувшином родниковой воды для тех, кто строже придерживается поста. Там же дожидались своего часа блюда с сушеными фруктами и орехами, с хлебом и копченой рыбой – на тот случай, если кто-нибудь проголодается, а это более чем вероятно, коли среди членов совета был Уильям Маршал. Вокруг большого стола поставили длинные скамьи, а для Алиеноры принесли резное кресло.
Один за другим начали заходить юстициары. Им предлагалось вино и еда, после чего их провожали к месту за столом. Иоанн пока не появился. Присутствующие обменивались взглядами, но помалкивали. Разговор шел об общих темах: о погоде, о шансах на хорошую посевную. Уильям Маршал, как и предполагала Алиенора, без лишних слов занялся копченой рыбой.
Иоанн рассчитал время прибытия так, чтобы все успели понять: он специально заставил их дожидаться. С ним был клерк, который положил рядом с местом своего господина маленький кожаный кошель.
– Милорды. – Иоанн отвесил юстициарам довольно небрежный кивок и потом опустился на колено перед Алиенорой: – Госпожа матушка.
Алиенора отметила неприязнь, с какой юстициары отвечали на его приветствие. Взаимная холодная вежливость предрекала тяжелые переговоры.
– Добро пожаловать, – произнесла она. – Рада видеть тебя. Надеюсь, ты прибыл сюда сегодня, потому что искренне стремишься снять наши разногласия и найти приемлемое решение.
Иоанн принял от слуги кубок вина и с высокомерным видом занял отведенное ему место.
– Воистину таково мое желание. – Его оценивающий взгляд перебегал с одного юстициара на другого. – Я пытался помочь. Не знаю, почему вы неправильно истолковали мои действия. Все, что я делаю, направлено на благо Англии.
Начатая с упреков речь вызвала почти осязаемое неприятие у членов совета. Алиенора даже расслышала тихое ворчание, но не смогла понять, от кого оно исходило. Уолтер Кутанс сидел с плотно сомкнутыми губами. Уильям Маршал сохранял на лице бесстрастное выражение.
– Нам всем нужно трезво оценить наше положение, и в отсутствие Ричарда я тот человек, кто сдерживает подступающие силы, – продолжал Иоанн. – Без меня что случится с этими землями? Кто взойдет на трон? Вам пора прекратить сражаться со мной и объединиться для отражения общей опасности. Я знаю, что моя мать согласна со мной.
Алиенора выпрямилась. Она впервые слышала от Иоанна это заявление, но не опровергать же его перед всем советом. Тем не менее королева бросила ему предостерегающий взгляд.
– Разумеется, – начал Уолтер Кутанс, – мы все заботимся прежде всего об интересах страны, и нам важно знать, что вы в свою очередь поддерживаете нас. Нам пришлось многим пожертвовать, чтобы достичь нынешнего положения. Когда речь идет о защите Англии, вы не найдете ни единого сломанного кольца в наших доспехах. – Он смотрел на Иоанна холодными голубыми глазами. – И мы продолжим это дело до тех пор, пока король не вернется, ибо именно такую задачу он поставил перед каждым из нас.
Иоанн отпил вина, отставил кубок и с презрением бросил:
– Он не вернется. Вы обманываете себя. Ричард мертв.
Алиенора подавила вскрик, зажав рот ладонью.
Младший сын только поморщился:
– Прости, мама, я надеялся, что мне не придется извещать тебя об этом и что все решится иначе. Но у меня есть письма. – Он потянулся к кошелю, который положил около него писец, и достал оттуда свернутый пергамент с печатями Филиппа Французского и Генриха Германского. – Сама прочитай. Аббаты, которых вы послали, сообщат тебе точно такое же известие, когда вернутся. Ричарда больше нет среди живых, и вот доказательство.
Уолтер Кутанс взял письма так, словно это были ядовитые змеи, и уставился на печати. Алиенора боялась, что вот-вот потеряет сознание.
– Сир, – произнес Кутанс, – я не вижу здесь никаких доказательств, только слова на листе пергамента, которые могут что-то значить, а могут и не значить ничего. Ничто в этом свитке не убеждает меня в том, что король Ричард мертв и что мы должны немедленно принести вам, как его преемнику, клятву верности. – Он сковырнул одну из печатей. – Это вполне может быть подделкой.
С невероятным усилием Алиенора взяла себя в руки:
– Как заметил милорд архиепископ, эти документы могут оказаться фальшивыми. Если же будет доказано, что в них содержится правда, тогда все необходимые церемонии состоятся в установленном порядке. – Но это не может быть правдой, нет, не может!
Кутанс отодвинулся от стола. Его взгляд был, как никогда, внимателен.
– В этом деле не должно быть поспешности. Королевство не испытывает особых трудностей вопреки тому, что вы говорите, сир, и мы не вправе действовать, исходя лишь из содержания писем. Когда у нас будут еще новости, когда появятся убедительные доказательства, тогда мы сможем принимать решения обоснованно. Пусть сначала вернутся аббаты и сообщат нам больше подробностей, чем эти письма.
– То есть вы отвергаете меня? – Иоанн со стуком опустил кубок на стол и вскочил на ноги. – Даже имея доказательство перед своими глазами?
– Нам требуется знать, что письма настоящие, сир, – заговорил Уильям Маршал. – И как упомянул милорд архиепископ, нет нужды торопиться. Даже если трагическая правда состоит в том, что король Ричард погиб, следует подождать несколько недель во избежание ошибки. Поспешишь – людей насмешишь, как говорится.
Казалось, Иоанн хочет испепелить взглядом всех присутствующих.
– Вы потом узнаете, что я прав! – выпалил он. – Ричард не вернется. Если вы не хотите принять этот факт, то мне больше нечего сказать, но сам я не стану медлить с приготовлениями. – Схватив кошель, он стремительно вышел.
В наступившей тишине Алиенора поставила локти на стол и опустила голову на ладони.
– Это наглая подделка, о чем граф Мортен прекрасно знает, – пробормотал Уолтер Кутанс, не скрывая своего презрения. – Думаю, мы все согласны в том, что ничего не нужно предпринимать, пока не узнаем больше, надо только охранять владения от покушения волков.
– А если он прав? – едва слышно спросила Алиенора, поднимая голову. – Что тогда?
– Тогда, госпожа, у нас будет чистая совесть и уверенность в том, что мы придерживались здравого и осторожного курса.
Миновало еще полмесяца без новостей о Ричарде и двух аббатах, которые отправились его искать. Алиенора не позволяла себе ни минутной передышки: занималась финансами, управлением, организацией, а еще писала многочисленные послания. Страх за Ричарда жил в ней постоянно. Если королева останавливалась, то он вырастал в невыносимые видения и мысли.
Иоанн умчался прочь и заперся в Виндзорской крепости, которую, как и Уоллингфорд, затем осадили юстициары. Алиенора понимала, что младшего сына нужно поместить под стражу, но ее беспокоило будущее. Если в какой-то момент Иоанн все же станет королем, то подданные будут воспринимать его как человека, которому можно бросить вызов и которого можно победить, и тогда вся династия окажется под ударом.
