– Я знала, что ты приедешь, – обронила она вполголоса, когда шла рядом с Иоанном к главной башне замка.

Кузен еще прибавил в росте, и его подбородок уже окаймлял мягкий пушок. Белла не видела его около полугода: Иоанн продолжал обучение в доме Ранульфа де Гланвиля, а она осваивала роль хозяйки замка здесь, в Льюисе, пока отец разъезжал по округе по делам. Поначалу новые обязанности доставляли Белле удовольствие, но довольно быстро наскучили. Бывали дни, когда девушке казалось, будто она похоронена заживо. Теперь ей стало понятнее, каково приходится ее тете Алиеноре.

В последний раз они с Иоанном виделись ранней весной. Тогда он увлек ее в темный угол, где ей сразу вспомнились пещеры Ноттингема, и прижался к ней самым недвусмысленным образом. После этого она избегала его, но потом стала беззастенчиво с ним заигрывать, наслаждаясь ощущением собственной власти. Однако кокетство оказалось обоюдоострым мечом, и скоро ее влечение к Иоанну превратилось в грызущий голод. И вот наконец кузен здесь, и все опасные способы продолжения их игры в подземелье дурманили Белле голову.

Она проследила за тем, чтобы приехавших устроили как можно удобнее, накормили и обеспечили водой для мытья после дороги. Хотя поначалу гостей отвели в главную башню, вскоре все перебрались в сад. Там выставили освежающие напитки и сладости. Тут же появились шахматные доски и кости. Белла спела для гостей, аккомпанируя себе на арфе, а потом передала инструмент рыцарю, который тоже пожелал выступить. Ее брат уселся с парой товарищей играть в кости, и минуту спустя азарт целиком захватил его.

– Папина гнедая кобыла вчера ожеребилась, – негромко сказала она Иоанну, который наблюдал за игроками, сложив руки на груди, но сам не изъявлял желания присоединиться к ним. – Не хочешь взглянуть на жеребенка? Папа считает, что из него выйдет неплохой боевой конь.

Взгляд Иоанна на миг задержался на Уилле.

– Конечно, – ответил он Белле.

Шагая бок о бок, они покинули сад и направились к конюшням.

– Так ты здесь одна хозяйничаешь? – спросил Иоанн.

– Да, я здесь одна. – Девушка обмирала от страха и возбуждения. – Но отец скоро приедет.

– Но пока его нет.

– Нет.

Кобыла стояла в чистом стойле, устланном свежей соломой. Сбоку от нее пошатывался на длинных ножках жеребенок. Он был вороным с белой звездочкой между глаз. При появлении людей кобыла корпусом загородила своего малыша.

– И правда красавец, – сказал Иоанн. – Должно быть, кобылу обслужил хороший жеребец.

У Беллы сердце екнуло от подтекста сказанного Иоанном.

– Конь из конюшни Биго во Фрамлингеме.

– Но мы сюда пришли не для того, чтобы говорить о лошадях, так ведь? – Он втолкнул ее в пустующее стойло по соседству.

– Разве нет?

Иоанн взял Беллу за талию и притянул к себе:

– Нет, если только ты не хотела поговорить со мной о скачках.

– Кто-нибудь зайдет, кто-нибудь зайдет. – Она оттолкнула его в притворном протесте.

– Ты уже думала об этом, когда позвала меня сюда. – Иоанн тяжело задышал. – Тебе нравится рисковать, а иначе мы так и сидели бы в саду с остальными. Если твой отец должен скоро вернуться, значит у нас нет ни минуты лишней.

Иоанн прижался губами ко рту Беллы и провел кончиками пальцев по ее позвоночнику. Она обвила рукой его шею и погладила ниспадающие кудри. Собственная дерзость, опасность, страсть опьяняли. Когда его рука прикоснулась под платьем к голой коже ее бедра, Белла вздрогнула, но не отпрянула. И когда он уложил ее на сено и задрал на ней юбки, девушка не возражала, пока кузен не оказался сверху.

– Нам нельзя… – Белла уперлась руками ему в плечи.

– Тогда зачем привела меня сюда? – хрипло спросил Иоанн. – Ты же знала, что произойдет. – Он стал целовать ее в губы и в шею и медленно, мучительно медленно двигать бедрами так, что они все плотнее прижимались к ее чреслам. – Тебе понравится, обещаю. – И он прикоснулся к ней пульсирующей горячей плотью.

Беллу окатила новая волна желания. Девушка хотела, но боялась совершить этот самый важный и самый дерзкий шаг в своей жизни. Слишком быстро, слишком бесповоротно, но ведь она же сама добивалась этого…

– Я…

Новым поцелуем Иоанн заставил Беллу замолчать и резко вошел в нее. Чтобы не закричать, Белла вцепилась в него и закусила ткань его накидки. Было больно, о Господи, так больно, но и приятно тоже. И пока Иоанн нависал над ней, продолжая толчки, утверждая свое верховенство и свою волю, она ощущала себя невероятно могущественной, потому что содеянное связало их навсегда.

Прошло три месяца. В Конисбро Изабелла де Варенн выпрямилась и, потирая поясницу, с облегчением обвела взглядом упакованные сундуки, которые отправятся вместе с семейством в Винчестер к зимним торжествам при дворе. Все готово, за исключением мелочей и того, о чем вспомнится в последнюю минуту.

Она обернулась, чтобы уточнить у старшей дочери, упаковала ли Белла костяную шкатулку с лентами и булавками, но той нигде не было видно.

Домой Белла вернулась вместе с отцом, который в последние недели лета, как и весь двор, сопровождал Генриха в его поездке с юга на север. Однако воссоединение с дочерью принесло не только радость. Время единоличного управления замком Льюис не сделало Беллу более уравновешенной, скорее наоборот, хотя, вероятно, долгое путешествие с придворными тоже могло повлиять на характер девушки. Так или иначе, Изабелла чуть волосы на себе не рвала от отчаяния – с момента возвращения старшая дочь была невыносима.

– Где Белла? – спросила графиня у младших девочек.

– Ее опять тошнит, – ответила Матильда.

– Что значит «опять»? – Изабелла нахмурилась. Признаков нездоровья она у дочери не замечала, но надо признать, что все ее внимание было поглощено сборами, а Белла всячески избегала общества матери.

– Ее тошнит каждое утро. То в окно высунется, то в уборную убегает. И нам велела ничего не говорить тебе, потому что это – она так сказала – пустяки. – Матильда прикусила губу и глянула на Аделу. – А по-моему, сестра очень больна, я должна была сообщить маме.

Холодный кулак страха стиснул сердце Изабеллы, когда она поспешила из комнаты в эркер, где была устроена уборная. Там она и нашла Беллу, которая скорчилась над отверстием в полу и, обхватив живот руками, старалась не издавать ни звука. Потрясенная Изабелла обняла вздрагивающие плечи дочери:

– Что с тобой? Почему ты не сказала мне, что больна?

– Мама, я не больна. – Белла оттолкнула ее и встала.

Изабелла присмотрелась к ней. Бледное лицо, темные круги под глазами. Изабелла перевела взгляд ниже. Там еще ничего не было видно, может, чуть шире стала талия, зато грудь заметно округлилась.

– О мой Бог, – прошептала графиня, – только не говори мне, что ты понесла!

Дочь выпятила подбородок и вскинула голову.

Изабелла спохватилась, что здесь находятся Адела и Матильда. Девочки выглядывали из-за ее спины и таращились на старшую сестру. Пришлось сначала заняться ими.

– Так, отправляйтесь на прогулку вместе с Сарой и возьмите собак, пусть побегают по двору. А мне нужно поговорить с Беллой.

– Мама, а что случилось с ней? Она…

– Идите! – прикрикнула Изабелла и замахала на девочек. Ей казалось, что ее саму сейчас затошнит.

Когда младшие дети, оглядываясь и перешептываясь, ушли, Изабелла отвела дочь в комнату и усадила на кровать. Графиня все еще не могла поверить в то, что ее догадка верна, однако все доказательства – теперь она их отчетливо видела – были налицо. Ее дочь, ее красивая, послушная дочь, папина принцесса…

– Как это случилось? – потребовала она объяснения. – Кто это сделал с тобой? Почему ты молчала? – Должно быть, это изнасилование. Бедная девочка держала все это при себе. Немудрено, что с ней так трудно в последнее время. – Расскажи, кто это был, и он понесет заслуженную кару.

Белла не произнесла ни слова в ответ на вопросы матери, но последняя фраза заставила ее открыть рот.