Главный редактор, Николай Ярушевич, тот самый, который в 1956 году был главой православной делегации в США, отозвал первый тираж с текстом, напечатанным мелким шрифтом. Книга была не единственной печатной реакцией на «крестовый поход» Гитлера. Газета «Правда», орган Коммунистической партии, известная своими антирелигиозными публикациями, внезапно прекратила печатать такие статьи; вместо этого начались жалобы на разрушение вермахтом наших святынь. Русские, хорошо знавшие о таком двуличии, были возмущены. Из другого сообщения в советской прессе стало известно, что главный редактор вышеупомянутой книги был выбран в Комиссию по расследованию разрушений немцами храмов во время войны. У москвичей это назначение вызвало только презрительный комментарий.
Советская пресса сделала все, чтобы стало известно о назначении капелланов в польские дивизии, сформированные на территории России после нападения на Советский Союз. Это событие побудило журналистов в Вашингтоне обратиться к президенту Рузвельту с вопросом о религиозной свободе в СССР. К сожалению, президент поддержал престиж Советов, ответив, что религиозные гарантии в Конституции СССР аналогичны гарантиям Конституции США. Это злосчастное президентское заявление было сразу подхвачено Лозовским-Дридзо и использовано для пропаганды по всей России, что просто шокировало население. Единственной объединяющей силой, по-настоящему сплотившей нацию в высшем патриотическом порыве, была Церковь, возглавляемая митрополитом Сергием. Сталин на протяжении восемнадцати лет противился назначению Сергия патриархом. Престол после патриарха Тихона, умершего в 1925 году, оставался вакантным до 1943 года.
До нападения на Советский Союз коммунисты всего мира называли Вторую мировую войну буржуазно-имперским конфликтом. Но когда жертвой нацистов стал Советский Союз, внесший свой вклад в ее начало пактом Молотова — Риббентропа, война в России стала носить патриотический и национальный характер. Кремль вынужден был забыть об интернационализме, «распустив» в 1943 году Коминтерн. Кремлевским лидерам не следовало бы толковать о таких вещах как родина, национальная опасность, угроза Матери-России. Подобная терминология была чужда марксистскому словарю, слова Кремля, призывающие к национальному единству, звучали фальшиво и лицемерно. Требовалась моральная сила, достойная уважения и облеченная духовным авторитетом, Россия нуждалась в патриархе, готовом принять на себя роль духовного лидера. Кремль чувствовал, что необходим живой символ, который сумел бы сплотить нацию для сопротивления и борьбы с врагом. Для этого Сталину и другим лидерам, все еще сгорающим от стыда, но не от угрызений совести, требовалось время.
В сентябре 1943 года «Правда» объявила, что три оставшихся русских митрополита — Сергий, Алексий и Николай[181], редактор вышеупомянутой книги, «попросили» о встрече со Сталиным, чтобы испросить его разрешения на созыв Собора Русской Православной Церкви для выбора патриарха. «Правда» информировала своих читателей, что Сталин не возражает против такого проекта, добавив, что предварительные переговоры проведены в самой сердечной обстановке. Спустя несколько дней «Правда» сообщила, что патриархом «всея Руси» избран митрополит Сергий (Страгородский). Пусть читатель судит сам, ходили митрополиты в Кремль по собственному желанию или были вызваны туда по приказу. Теперь у России был патриарх, получивший свободу и власть делать то, чего ждет от него Кремль. Он и делал это до своей смерти в мае 1944 года, собирая огромные суммы в рублях на военные нужды.
Когда подошло время избрать его преемника, Кремль просто нажал на тайные пружины и придал избирательному собранию такую представительность, какой не было со времен революции. Поразительные результаты гитлеровского «крестового похода» были получены только из-за сложившихся обстоятельств военного времени. Стало настоятельно необходимо «доказать» миру, что редкие сообщения об арестах митрополитов, архиепископов, епископов, архимандритов, священников, дьяконов и монахов — всего лишь злобная клевета на советский режим. Дрожащих церковных владык, все еще действующих в Советской России во время «крестового похода» Гитлера, можно было пересчитать по пальцам обеих рук. И это жалкое количество православных иерархов было неприлично малым для проведения выборов преемника патриарха Сергия.
Для исправления этой неприемлемой ситуации Кремль решился на исключительные секретные меры. Среди духовных лиц, арестованных до 1941 года, некоторые, вероятно, были еще живы. Кто они? Где находятся? Сколько их? Захотят ли приехать в Москву помочь возрождению почти уничтоженной Церкви? Согласится ли епископ, найденный в каком-нибудь концентрационном лагере, снова возглавить свою епархию? Этими вопросами задавались члены Политбюро вместе со Сталиным, наблюдая успехи «крестового похода» и последовавшего за ними отпадения от Московской Патриархии некоторых православных иерархов в оккупированных зонах. НКВД концентрировал все усилия для ликвидации духовенства на протяжении двадцати пяти лет, и теперь люди Берии при участии Хрущева собрались на секретное заседание, понимая, что сами попались в ловушку собственных деяний. Не Сталин ли сказал, что основная проблема с духовенством состоит в том, что оно не полностью уничтожено? Теперь их целью было по возможности вернуть обратно то, что они сами проделали с такой бесчеловечной тщательностью.
Берия, человек, обвиненный Хрущевым на XX съезде партии в непростительном «нарушении норм», организовал охоту на людей, противоположную той, какую вел по поручению Кремля, пока не напал враг. Специальные отряды НКВД были выделены для того, чтобы «прочесать» двести пятьдесят-триста концентрационных лагерей по всему Советскому Союзу в поисках пока еще живых церковных иерархов и сделать им интересное предложение.
Те же самые исполнители, которые долгими неделями «вытягивали» у своих жертв сфабрикованные «признания», теперь собирались просить их вернуться в Москву и другие места России. Любой ценой должен быть собран кворум для выбора митрополита Алексия. Православным священникам, еле-еле выживающим в лагерях НКВД и ссылках, обещали предоставить квартиру, еду, одежду, автомобиль, телефонное обслуживание, гражданские права, освобождение от немыслимых налогов.
Соблазнительные предложения хорошего медицинского ухода, считавшегося обычным в нормальных цивилизованных странах, не смогли поколебать волю этих мучеников за религиозную веру. А так как они были осуждены в атмосфере ненависти ко Христу, все они теперь хотели, чтобы их оставили спокойно умирать. Ясно понимая хитрость кремлевского проекта, большая часть священников отказывались участвовать в планах, задуманных богоненавистниками. Тем временем шла лихорадочная подготовка к выборам преемника патриарха Сергия, назначенным на 1945 год. Самое главное было создать представительный кворум из необходимого числа иерархов; НКВД делал все возможное, чтобы добиться этого. Христианские, мусульманские, иудейские священнослужители за рубежом очень переживали за судьбу своих коллег в России, необходимо было быстро организовать религиозный фронт.
В 1917 году церковный Собор, избравший патриарха Тихона без какой-либо помощи Советов, насчитывал 564 делегата, среди которых было 286 священников из шестидесяти шести епархий. Через двадцать шесть лет, несмотря на огромные усилия Кремля, удалось собрать только тридцать делегатов. Эти цифры — самый лучший комментарий к ситуации, близкой к агонии, в которой находилась Церковь после гонений, продолжавшихся четверть века. Один из священников, согласившихся приехать в Москву, умер прямо на заседании Собора; говорили, что он внезапно изменил свое мнение, поняв, что представляет собой этот план. Во время заседания второго Собора, проходившего под эгидой Советов на окраине Москвы, в Сокольниках, Русской Православной Церкви было «разрешено» пригласить коллег из балканских и ближневосточных церквей. Московские отели освободили от русских гостей для визитеров в рясах, чье появление на улицах столицы напоминало о старых временах. Жители не верили своим глазам, глядя на священнослужителей в религиозных одеждах. «Давным-давно мы не видели такого», — повторяли они, снимая шапки, целуя руки приехавших священников и прося у них благословения.
