1. Жителей СССР, проживающих или работающих за границей;

2. Граждан, живущих внутри страны;

3. Миллионов несчастных, заключенных в концентрационные лагеря.

И конечно, велось тщательное наблюдение за персоналом иностранных служб, включая и делегатов Организации Объединенных Наций.

В этом органе внутренних дел мужчины, конечно, преобладают, многие носят военную форму. Но гораздо большее число их рассеяно среди населения, не отличаясь внешним видом от других людей. Это всепроникающие шпики, смешивающиеся с простыми гражданами; они одеты в штатскую одежду и одержимы идеей обнаружения контрреволюции. Их можно видеть повсюду, обычно они прогуливаются парами на рынках и железнодорожных станциях; их всегда можно отличить по бегающему взгляду, небрежной прогуливающейся походке и слишком очевидному безделью.

Форменная одежда тайной полиции одинакова для всех ее подразделений: они одеты в красноармейские мундиры цвета хаки; гимнастерка удлиненная, застегивающаяся на пуговицы как косоворотка и подпоясанная кожаным ремнем; гимнастерка как бы расширяется книзу — эта деталь взята из униформы еще царской армии. На первый взгляд у западных людей создается впечатление, что солдат ходит в рубашке навыпуск. Брюки заправлены в высокие сапоги, которые носят офицеры всех родов войск, за исключением моряков. Принадлежность офицера МВД — КГБ именно к внутреннему подразделению определяется по синему верху шапки с красным кантом по краю. Число «внутренних» агентов намного превышает количество сотрудников остальных подразделений, вместе взятых. Как правило, они стараются не слишком обращать на себя внимание, но они — повсюду; несомненно одно: они знают, где находится каждый гражданин внутри границ СССР.

Ленин отменил царскую систему внутренней паспортизации. На заре политической эры большевиков они также отменили билеты на железнодорожные поезда; железная дорога была объявлена «собственностью народа», поэтому народ ездил и радовался этой общедоступности. Поезда ближнего и дальнего следования были забиты до отказа ликующим пролетариатом, который мог пользоваться благами национальной собственности; люди могли передвигаться без документов, удостоверяющих личность. Вклады и кредиты всех иностранных банков были объявлены «национальной собственностью»; государство стало богатым. Простодушным людям казалось, что такое счастливое положение дел будет продолжаться бесконечно.

Уже давно эта радостная картинка радикально изменилась. Сначала восстановили высмеянную царскую паспортизацию, причем с более серьезными ограничениями, чем при Николае II. Во втором издании Малой советской энциклопедии давалось краткое, но официальное определение паспорта. По мнению коммунистов, это «документ для установления личности. В СССР паспорта выдаются органами милиции лицам не моложе 16 лет сроком на пять лет. Предъявление паспорта обязательно при домовой регистрации, принятии на работу, по требованию милиции и другого административного учреждения». Наличие внутреннего паспорта — необходимое условие для приема на работу; нарушивший этот закон подвергается уголовному преследованию; человек, укрывающий личность без паспорта или дезертира, навлекает бедствия на себя и всю семью.

Таким образом, каждый советский гражданин старше 16 лет должен иметь паспорт исключительно для контроля со стороны МВД — КГБ. Советский Союз — настолько «скороспелая» страна, что гражданство получается не в 21 год, а в 16 лет. До этого дети регистрируются в паспорте отца в тех случаях, когда отцы известны. Сотни тысяч русских детей не знают, кто их отец, — это трагический результат неопределенности семейного законодательства, действовавшего вплоть до конца 30-х годов. В густо населенных индустриальных центрах с быстро растущими городами появилось огромное количество брошенных детей: в тех случаях, когда отцовство не установлено, ребенок автоматически записывается в паспорт матери. Были случаи, когда ребенок поступал в детский дом, вовсе не имея фамилии: некоторые из этих случаев были связаны с войной, когда у ребенка пропали и отец, и мать. К тому же законы, обеспечивающие поддержку ребенку и оплату алиментов, практически не применялись в течение многих лет, и, таким образом, эти покинутые дети оказались под опекой государства. Такие ситуации ускользают от внимания иностранных делегаций, хотя образцовые детские дома и ясли постоянно посещаются наивными иностранцами.

Реальные условия жизни этих детей всегда скрывались; огромное число этих яслей на самом деле обычные сиротские приюты и другие заведения данного типа. Уход, пища, одежда и внимание, уделяемое малышам, в основном вполне хорошие, но они никогда не заменят Богом данное право детей на заботу родителей. Полностью обезличенная забота государства никогда не заменит родительского внимания и не пытается это сделать. Наоборот, система, по его мнению, тем прочнее, чем больше детей становятся обезличенными в коллективных социальных реалиях, — этот медленный, но неотвратимый процесс уже дает свои результаты. Коммунистическая система посвящена реализации чисто материальных потребностей, в то время как семейное воспитание, связанное с христианскими или другими религиозными убеждениями, считается простым пережитком старых буржуазных обычаев. Некоторые ясли находятся в ведении МВД — КГБ.

Вне зависимости от возраста каждый человек тщательно регистрируется и отслеживается. Паспорта выдаются внутренним отделением тайной полиции, действующим через гражданские органы милиции, непосредственно связанные с МВД — КГБ. Человек должен не просто иметь внутренний паспорт, но он должен быть еще и политически чистым, если его держатель не хочет иметь проблем с законом. Имеется несколько категорий паспортов, хотя по внешнему виду все они похожи. Вообще говоря, существует два типа паспортов: один — для внутреннего пользования, другой — исключительно для зарубежных поездок, при этом МВД вручает иностранные паспорта на время поездки взамен сдаваемых внутренних паспортов. Обладатель иностранного паспорта никогда не чувствует себя свободным, находясь за рубежом, так как его ближайшие родственники в это время рассматриваются как заложники. И хотя не существует законов, подтверждающих такую практику, это тем не менее реальность.

Русские люди за рубежом постоянно подвергаются проверке, чтобы у них не возникло желания порвать с их принадлежностью к СССР. Кроме того, каждый советский гражданин отчитывается перед одним из агентов, связанным с аккредитованной дипломатической или консульской миссией под прикрытием кого-либо вроде атташе. Дипломатический иммунитет теперь защищает тайную и явную деятельность мучителей, скрывающихся под личиной дипломатов, которые злоупотребляют иммунитетом, гарантированным международным законом. Зарубежные отделы МВД — КГБ каждые две недели проверяют находящихся в зарубежных поездках артистов, членов закупочных комиссий, моряков торговых судов, корреспондентов — словом, всех держателей советских зарубежных паспортов. Живущие группами регулярно собираются местными политруками для допросов и агитации. Корреспонденция советских людей, живущих за рубежом, проходит через посольскую дипломатическую почту, досматриваемую МВД — КГБ. Советские военные, морские и военно-воздушные представительства, не говоря уже о «культурных» и торговых, во всем контролируются МВД — КГБ. Как ни странно, все советские служащие за рубежом объединены в профсоюзы, но не в принятом на Западе смысле этого слова. Они регулярно сдают взносы, и часть этих денег, собираемых в иностранной валюте, идет на распространение мировой революции через упоминавшийся уже МОПР.

В границах СССР граждане всех полов и возрастов регистрируются от рождения до смерти в органах записи актов гражданского состояния (ЗАГС-ах). Я бывал в некоторых из них в различных российских городах и деревнях. Только в одной Москве насчитывается двадцать три такие конторы, в которых хранятся записи о рождениях, браках и смертях. Русские люди, родившиеся в местах депортации, в ссылке или концентрационных лагерях, являются объектом гораздо более внимательного контроля. Политические заключенные, лишенные своих прав, не имеют паспорта, но они и их дети внесены в специальные списки, доступ к которым имеет только начальник лагеря — сотрудник МВД — КГБ. Он один знает, кто числится среди живых, а кто умер. Имена тех, кто был расстрелян в лагерях, погиб от болезней и физического истощения, просто вычеркивались из списков; члены семьи узнавали о смерти своих близких случайно, обычно с чьих-то слов. На многие годы заключенных лишали права переписки; их лишали паспортов и других основных документов, чтобы предотвратить попытки к бегству, однако многие из них все же пытались освободиться от мертвой хватки своих мучителей.