Когда она пересекала внутренние дворы городской ратуши, ее внимание привлекла группа наряженных в национальные костюмы музыкантов-перуанцев. Под тающие в воздухе звуки флейт и грохот литавр артисты веселили прохожих, выступая на импровизированной сцене. Сразу же за фонтанами студенты колледжа, рисунки на теннисках которых осуждали правительственное расточительство, распространяли листовки, буквально навязывая их всем неосторожно попадающим в зону этого любительского пикета. По другую сторону улицы пожилая розововолосая дама пересчитывала деньги в кошельке и укладывала в сумку только что купленные продукты.

Виктория была настолько поглощена кипевшей вокруг жизнью, что лишь совершенно случайно заметила Дебору Шедмур, которая, видимо, давно звала ее.

— Это вы! Я так и думала! — вскричала блондинка с тем неистовым энтузиазмом, который присущ маленьким собачкам, на весь день запертым дома и с нетерпением ожидающим хозяев. — Да это же чудесно! Как вы поживаете?

— Разве вы работаете в Александрии? — с удивлением спросила Виктория.

И тут же поняла, насколько глупо спрашивать о работе девушку, опаловые и золотые украшения которой стоят огромных денег. Вряд ли она проработала за всю жизнь хотя бы один день.

Дебора отбросила назад копну волос и засмеялась.

— Нет, я приехала сюда за покупками. А каким образом вы очутились здесь?

— С помощью Чена и лимузина, — ответила Виктория. Ее слова вызвали у Деборы новый приступ смеха. — Если говорить серьезно, — сказала Виктория, — то у меня здесь несколько поручений и к тому же я хотела заглянуть к себе в офис.

— Да, — кивнула Дебора, — я же совсем забыла, что вы работаете в адвокатской конторе или в чем-то вроде того… Это должно быть ужасно интересно!

— Да, в этом есть и привлекательная сторона.

— Кстати, говоря о привлекательной стороне… — Дебора наклонилась к Виктории, будто сообщая ей какую-то тайну. — Остановите меня, если я скажу что-нибудь не то.

— Пока еще вы вообще ничего не сказали.

Легкая улыбка мелькнула на пухлых губах Деборы, ярко накрашенных под цвет ее свитера.

— Как я поняла, что-то случилось между вами и Хантером.

— Простите?

— Син, конечно, любит немножко преувеличивать, — продолжила она, — но я слышала, с вами что-то произошло…

«Любое мое объяснение, — подумала Виктория, — только подольет масла в огонь».

— Очень хорошо, что вы поинтересовались, — сказала она вопреки только что данному самой себе совету. — Это просто тот случай, когда друг с другом встречаются левши и сбиваются с ноги.

— Но лучшего танцора, чем Хантер, вам не найти, — заметила Дебора. — Даже среди тех, кто, презирая весь мир, ездит на отличных лошадях или заседает в правлениях компаний. А вы, кстати, ездите верхом?

Виктория покачала головой.

— Очень жаль, — вздохнула Дебора. — Вы теряете большие возможности. О, эти хантеровские лошади! Они первоклассные. Послушайте, пока я тут болтаю, у меня появился аппетит. Не хотите ли перекусить?

Хотя сомнительная связь блондинки с Сином Майклом была достаточным основанием для отрицательного ответа, Викторию, тем не менее, почему-то тянуло к ней. Она понимала, что совершенно очевидная близость Деборы к этой странной семье может позволить ей, Виктории, получить ответы на вопросы, которые было бы неудобно задать другим.

— С удовольствием, — ответила она. — Куда вы хотели бы пойти?

— Полагаю, существуют и более странные пути для знакомств, — жизнерадостно завершила Дебора рассказ о том, как установились ее отношения с Сином Майклом. — Какая, в конце концов, разница, коль все ведет к одному и тому же.

— А вас не встревожило, — спросила Виктория, — то, что он покупал драгоценности для кого-то другого?

История, которой Дебора поделилась с ней за ланчем, полностью отвечала характеру младшего Гливи — распутного хлыща, готового к новой победе еще до того, как порвал со старой связью. «Сохранит ли Дебора свою спесь, — размышляла Виктория, — если история повторится, но уже с ней? Когда имеешь дело с таким человеком, как Син Майкл, вероятность этого всегда велика».

Дебора рассмеялась и намазала еще масла на свою булочку.

— Я подумала, что эту девушку я не знаю. Если бы я была с ней знакома, то для таких случаев у меня есть лишь одна линия поведения: я говорю себе «нет-нет!». Ведь это все равно, что увести парня у своей подруги.

— Я имела в виду только то, что он приметил вас в магазине, а потом выследил.

— Как ищейка. — Дебора облизала кончики пальцев. — Если в наши дни мужчина прилагает к знакомству такие усилия, это не может не польстить.

«Но только в том случае, если он не напал на горячий след банковского счета», — подумала Виктория, а вслух сказала:

— Вы его когда-нибудь спрашивали о ней?

— О ком?

— О вашей предшественнице.

— О, Викс, это старая история.

Викторию передернуло, когда она услышала одну из наименее любимых ею уменьшительных форм своего имени.

— Виктория, — тактично поправила она Дебору.

— Виновата, но такое обращение больше подходит доверительным отношениям.

Она рассказала, что Син Майкл любит прямолинейность и простоту.

— А что можно узнать о вас? — спросила она. — Вы не замужем, разведенная или, Боже сохрани, вдова?

— Не замужем, — ответила Виктория.

Ее голова все еще шла кругом от мысли, что Син Майкл способен в течение недели сменить одну девушку на другую. Голова шла кругом и от того, что девушка, проявившая пусть хотя бы некоторую глубину интеллекта, была так зачарована человеком, который в глазах Виктории выглядел не более чем хорошо отлакированной посредственностью.

— Не замужем? Это становится сейчас такой же редкостью, что и девственность, — отреагировала Дебора. Затем она извинилась на тот случай, если допустила бестактность своим замечанием. — Возьмите, например, меня, — рассуждала она. — Папу чуть не хватил удар, когда он узнал, что я вышла замуж.

Искренность Деборы умиляла Викторию.

— Сколько вы прожили с мужем? — спросила она, пытаясь представить себе мужчину, которого Дебора Шедмур повела к алтарю.

— Наш брак был короче срока, который он теперь отбывает за служебное преступление, — ответила она.

На какое-то мгновение Виктория подумала, что она шутит.

— Как только вся история всплыла, — продолжила Дебора, — папа аннулировал брак. Так что юридически его, вероятно, можно даже и не принимать во внимание.

— А что ваш отец думает о Сине Майкле?

— О, он, наверное, умер бы, если бы узнал об этом! Либо заточил меня в монастырь или увез куда-нибудь подальше до тех пор, пока я не пришла бы в чувство.

— Он, значит, не ведает, что вы встречаетесь с Сином Майклом?

Дебора рассмеялась.

— Полагаю, у него есть маленькая надежда на то, что я имею виды на Хантера. Иначе как бы я могла проводить так много времени в замке?

Хотя Дебора говорила об этом, посмеиваясь, Виктория испытала короткий укол необъяснимой ревности.

— Хантер — привлекательный человек, — заметила она.

— На мой вкус он слишком серьезен, — сказала Дебора. — Меня привлекают испорченные дети, которых я пытаюсь укротить. Вы понимаете, что я имею в виду? — Дебора задумчиво уставилась в пространство, уйдя на какое-то мгновение в личные воспоминания. — Это все равно, что просить вас держаться подальше от мотоциклов, поскольку они опасны, в то время как часть вашего естества страстно жаждет сесть на что-то смертоносное.

«Сказано совсем в духе Сина Майкла», — подумала Виктория.

— Но Хантер и Син Майкл ведь не уживаются друг с другом? — как бы случайно бросила она приманку, надеясь, что Дебора прояснит ей причины вражды между двоюродными братьями.

— А что думаете вы по этому поводу? — последовал ответ.

— Я никогда не…

Дебора тут же прервала ее:

— Послушайте, я не утверждаю, что Син Майкл живет на хлебе и воде или что-то в этом роде. Но он заслуживает гораздо лучших условий, чем те, что обеспечил ему Хантер после всей этой истории.