— Можете обращаться ко мне просто Причард, — весело возразила повариха. — Прошло уже двадцать лет с тех пор, как умер и похоронен мой уэльсец, да сохранит Господь его душу…

— Но это только если вы станете называть меня Виктория, — ответила она.

Причард покачала головой.

— Это непристойно, мисс Кэмерон, — сказала она. — Ведь вы гость Самого.

Виктория поймала себя на том, что улыбнулась, во второй раз услышав, сколь высокопарно называют здесь О'Хари.

— На самом деле, — поправил ее О'Хари, — мисс Кэмерон собирается работать у меня во время праздников.

Толстая повариха радостно пожала руку Виктории.

— О, это же ответ на наши молитвы, сэр! — воскликнула она. — А что вы собираетесь здесь делать, мадам? — удивилась миссис Причард, оглядев Викторию с головы до ног. — Вы не похожи на горничную.

— В нужное время вы вместе со всеми узнаете об этом, миссис Причард, — заверил ее О'Хари. В его голосе прозвучало достаточно жесткости, чтобы предотвратить дальнейшие расспросы по поводу пребывания Виктории в замке.

— Вы будете пить чай в гостиной, сэр? — спросила Причард.

— Нет, в библиотеке, — ответил О'Хари, капитулируя перед энтузиазмом, с которым эта женщина хотела быть полезной ему.

Не дойдя до двери, он остановился.

— Можете принести несколько дополнительных салфеток, — посоветовал он Причард. — На тот случай, если мы прольем чай на себя.

Виктория почувствовала, как краска залила ее лицо. «Черт подери, он узнал меня…»

— Речь главным образом пойдет о выполнении отдельных поручений и личной переписке, — разъяснил О'Хари. — Уверен, что вы умеете обращаться с компьютером и модемом?

Упоминание им электронной техники удивило Викторию своей несовместимостью с духом Средневековья вокруг.

— Что я такого сказал?

— Простите? Я не расслышала.

— Кажется, вам хочется рассмеяться, — объяснил он.

— Просто к вашему дому надо привыкнуть, — ответила Виктория, отводя глаза от ямочки на его подбородке и мускулов, проступающих сквозь рубашку. — Я все еще нахожусь в ожидании дракона, который разрушит стену вокруг замка.

— Для этого ему бы пришлось дуть очень сильно. Полагаю, что в эпоху Дункана замки строили навечно.

— Дункана?

— Мой предок, — равнодушно ответил он. — Попозже у вас будет достаточно времени, чтобы бросить взгляд на минувшие семьсот лет.

Все остальное время, пока он разъяснял ей предстоящие обязанности, Виктория боролась с нелепыми размышлениями о том, хорош ли он как любовник. «Вы, мадам, здесь для того, чтобы работать у этого мужчины», — напомнила она себе, смутившись мыслью, что нуждается в таком напоминании. «Ведь это тот самый богач, что бросает деньги на ветер», — упрекала Викторию ее совесть.

И тем не менее она тут же заметила, что, слушая О'Хари, пытается оправдать все его расходы: здание, несомненно, было потрясающим, особенно комната, в которой они находились.

Представляя собой комбинацию библиотеки и личного кабинета, она была уставлена книжными шкафами высотой в двенадцать футов, к верхним полкам которых можно было добраться лишь с помощью лестницы или высокой скамьи. «Не очень практично, — решила она, — но придает помещению прямо-таки антикварный вид. Прочел ли О'Хари все эти книги? Возможно, и так, если учесть его стремление знать все обо всем. Эллиот не раз высоко оценивал его интеллект».

Находившийся справа от нее камин выделялся кирпичным очагом и каминной полкой — такой глубокой, что за ней можно было обедать. Когда они вошли в комнату, на решетке для дров уже лежали поленья, и О'Хари хватило одной спички, чтобы занялся уютный огонь.

— Одна лишь чистка дымоходов в замке могла бы принести кому-нибудь хороший доход, — сказал ей О'Хари. — В замке девять каминов, с помощью которых он обогревается в зимнее время.

«Ну уж, конечно, не для того, чтобы сэкономить на электричестве», — молча высказала свое мнение Виктория.

«Интересно, как использовалась эта комната раньше, — думала она, отпивая чай. — Да и какой вид открывался из нее…»

И сейчас же до нее дошло, что ни о каком виде не может быть и речи, поскольку комната не имела окон.

— А как у вас дела со стенографией? — спросил О'Хари.

Разглядывая комнату, Виктория отвлеклась от разговора и была уже готова ответить, что чай вкусный — ей показалось, что он спросил именно об этом.

— Сто двадцать слов в минуту, — наконец нашлась она.

— Эллиот говорит, что вы умеете распутывать клубки проблем и отличаетесь осторожностью, — заметил О'Хари. — Умеете ли вы хранить секреты?

— А какие секреты я должна хранить?

О'Хари начал было что-то объяснять, но его прервал звук распахнувшейся двери, к которой Виктория сидела спиной.

Внезапный гнев сверкнул в серых глазах О'Хари.

— Вам когда-нибудь приходит в голову предварительно постучаться? — резко отчитал он незваного гостя.

Виктория повернулась в кресле и увидела того самого молодого красавца, которого встретила во дворе.

— А вам когда-нибудь приходит в голову, что вы не король? — дерзко парировал черноволосый ирландец.

Грозовая туча омрачила лицо О'Хари. Он холодно помолчал, прежде чем ответить.

— Сейчас я занят, — сообщил он вошедшему. — Надеюсь, вы в состоянии подождать?

— Это уж как вам угодно… Глупая кобыла может сломать себе шею — только и всего, — хладнокровно ответил тот.

— Что?!

— Она испугалась бури, — пояснил молодой человек, подходя к ним. — Вновь проломила изгородь и убежала.

О'Хари поднялся с кресла.

— Где Ян? — спросил он.

— Черт его знает. Я ему не нянька.

О'Хари обошел юношу и приблизился к двери.

— Мне очень жаль, — извинился он перед Викторией. — Мы продолжим наш разговор за обедом.

Она даже не успела рта открыть, чтобы сказать ему, что у нее на вечер свои планы, как О'Хари уже исчез, оставив ее в компании человека, который не понравился ей с первого взгляда.

О'Хари был еще в пределах слышимости, а молодой человек уже радостно загоготал:

— Он как дурень с писаной торбой носится с этим проклятым животным! Уверен, что этот дьявол о четырех копытах скоро получит отдельную комнату — выдворив меня из своей, разумеется. В конюшню.

Виктория воздержалась от высказывания мнения о наличии у лошадей более подобающих им склонностей.

— Я, кажется, не слишком пристоен, а, девушка? — ухмыльнулся он.

Парень стоял так близко, что Виктория смогла почувствовать запах одеколона и увидеть пламя в темно-карих глазах, которыми он жадно разглядывал ее.

— Син Майкл Гливи, — представился он. — Кузен его светлости.

«Этим и объясняется тот факт, что его не увольняют за хамство, — подумала Виктория. — Хотя трудно представить себе О'Хари, терпящего под одной крышей подобную личность, — пусть даже кровного родственника».

— Его светлости? — повторила она, испытывая желание отодвинуться подальше. — В Америке титулы не имеют значения.

Син Майкл засмеялся и пригладил рукой волосы.

— А вы попробуйте сказать ему об этом сами! — ехидно предложил он, и худощавое лицо его засияло от удовольствия. — Правда, я слышал, что здесь все еще имеют значение хорошенькие девушки… — добавил он, — и у одной из них, держу пари, должно быть хорошенькое имя.

«Так, еще один случай выпадения памяти», — подумала Виктория, которая, встретив его внизу во дворе, совершенно внятно назвала себя.

— Вы что, мисс, язык проглотили? — грубо поддел Майкл Викторию, с беззаботным изяществом усевшись на край стола О'Хари. Большие пальцы рук он заложил за пояс, а указательные были как бы непреднамеренно нацелены на ширинку. — Или вы не верите в ваш счастливый случай?

— Что вы считаете счастливым случаем?! — возмущенно спросила Виктория, отводя глаза и сердясь на О'Хари за то, что он оставил ее в такой неприятной компании.

Может быть, он считал своего кузена вполне безобидным? А может, судьба испуганной лошади беспокоила его больше, чем некто, с кем он был знаком менее получаса? Как бы ни обстояло дело, Виктория предпочла бы остаться одна. Несомненно смазливый, но наглый Син Майкл Гливи напомнил ей молодых актеров в Голливуде, которые прокладывали путь к лучшим ролям через постели, да и в дальнейшем могли полагаться только на свою сексуальность, но никак не на интеллект: глаза Гливи сверкали тем же яростным блеском конкурентной борьбы, что и у них.