Виктория чуть не подпрыгнула, услышав столь откровенное замечание. Она была поражена, что повариха высказала свои чувства по собственной инициативе после нескольких недель молчания. Она была поражена еще больше тем, что услышала откровение миссис Причард всего лишь несколько часов спустя после рассказа Эллиота.

— Вы говорите о…

Однако тут же выяснилось, что причитания миссис Причард относились к героине мыльной оперы, роль которой исполняла Мэрсайи, и это уберегло Викторию от грубейшей ошибки: ведь она подумала, что повариха имела в виду Мэри О'Хари…

— Это дело рук негодяйки служанки из соседнего дома, — возбужденно продолжала миссис Причард. — И все для того, чтобы заполучить прекрасного мистера Огастина. Вы ведь, конечно, об этом знаете? А Эландра потеряла дар речи и не может рассказать это, чтобы спасти его душу…

— В конце все выяснится, — успокоила ее Виктория.

Миссис Причард рассмеялась.

— Ну, конечно же, смысл-то весь в том, что история эта бесконечна! — торжественно провозгласила она.

Прежде чем Виктория смогла ответить, вошел Син Майкл и сообщил, что лимузин только что возвратился в замок.

Виктория услышала голос матери раньше, чем увидела ее. Он раздался из недр лимузина, когда Чен открыл дверцу машины.

— Нет, лично Брюса Ли я не знала, — говорила ему Мэрсайн. — Мы с ним вращались в разных сферах.

Виктория чуть не рассмеялась: она вспомнила, что эта коронная реплика матери обычно относилась к людям или событиям из далекого исторического прошлого кинематографа.

— Хотя, по-видимому, к этому жанру сейчас возвращаются, — продолжала Мэрсайн. — Это, впрочем, не значит, что он и Корредайн — одно и то же.

Когда Мэрсайн начала фразу о «товарности» Чака Норриса и Ван-Дамма, ее взгляд упал на Викторию. Она восторженно бросилась к ней и заключила в объятия.

— Дорогая! — воскликнула Мэрсайн. — Я так беспокоилась! Ты что, не получила моего письма?

— Давай поговорим об этом, когда мы тебя устроим, — прервала ее Виктория, понимая, что миссис Причард и Син Майкл могут услышать их.

— У меня только что была интереснейшая беседа, — щебетала Мэрсайн. — Ты, наверное, знаешь, что Кевин однажды играл в университетском любительском спектакле?

«Демонстрирует всем, что ей все известно», — с тоской подумала Виктория, которая даже никогда не слышала о том, что Чена зовут Кевином.

— Это была маленькая роль, — сказал Чен, подавая ей сумку для покупок.

— Вы излишне скромны, — одарила его комплиментом Мэрсайн. — Он также пишет книгу о гольфе. — Шофер непривычно для себя покраснел. — А это кто? — спросила Мэрсайн о стоявшей в дверях паре, протягивая им руку, будто не она, а они были желанными гостями. — Привет! — улыбнулась она. — Я — Мэрсайн Кэмерон.

Виктория быстро представила их, страстно желая поскорее увести Мэрсайн наверх.

— Ты живешь среди интереснейшей коллекции типажей, моя дорогая, — заметила она Виктории, когда они остались вдвоем, а Мэрсайн принялась вынимать одежду из двух чемоданов, которые принес в их комнату Чен.

— Ты права, — согласилась Виктория. — Так ответь мне! — напомнила она, возвращая мать к вопросу, который только что ей задала.

— Итак, зачем я здесь? — повторила Мэрсайн. — Но ведь об этом я написала в письме! Если моя малышка не идет на Голливудские холмы, то Голливудские холмы идут к ней. Кроме того, наступает День благодарения, а мой персонаж все еще в коме. У тебя есть лишние вешалки для платья?

Виктория встала, чтобы подойти к шкафу.

— Я хотела бы уделить тебе побольше времени, — сказала она, — но сейчас я им не располагаю.

— О, мы безропотно смиримся с этим! — жизнерадостно успокоила ее Мэрсайн и вернула разговор к обсуждению людей, с которыми только что познакомилась. — Не напоминает ли тебе все это «Черные призраки»? — Она сравнивала увиденное ею с сериалом из жизни 60-х годов, снятым в Коллижспорте, штат Мэн. — Помнишь всех этих вампиров, оборотней, ведьм?

— Их-то здесь вроде бы нет, — ответила Виктория. — Но я слышала, что в замке водится пара-другая привидений.

— О, если бы они были такими же красивыми, как Син Майкл… — вздохнула Мэрсайн. — Надеюсь, эта комната населена призраками? Ну и повеса же этот Син Майкл! Не напоминает ли он тебе того парня — как бишь его звали? — который играл моего второго мужа? Ну, того, который в реальной жизни сбежал с дочерью посла в Чили… Или в Никарагуа?

— Раз ты это говоришь, то, вероятно, так оно и есть, — сказала Виктория, не имевшая никаких исходных данных для сравнения. — Но ты еще не познакомилась с Нилли: он был камердинером сэра Патрика. Потом, есть еще сестра Сина Майкла — Пэгги. Может быть, она спустится к обеду… Кроме того, здесь сейчас находится адвокат из Англии.

Мэрсайн достала из недр своей сумочки губную помаду.

— О них хватит, — сказала она. — Расскажи мне лучше о том великолепном мужчине, которому все это принадлежит.

— О Хантере?

— Какое звучное имя! — вырвалось у нее. — По-моему, оно ему очень идет. Мне всегда нравились такие люди — с точеными чертами лица, задумчивые… Хотя слишком глубокие раздумья могут и утомить.

Не вдаваясь в подробности, Виктория сообщила матери, что Хантер — процветающий промышленник, ведущий дела во всех концах света.

— Хорошо образованный, хорошо знающий мир, хорошо одетый? — предположила Мэрсайн. — Словом, всем хорош?

— Чем хорош?

— Я никогда по коэффициенту интеллектуальности не тянула на специалиста по ракетам, — откровенно призналась Мэрсайн, — но есть вещи, которые можно распознать с первого взгляда.

«Боже мой! — подумала Виктория. — Моя мама, кажется, влюбилась».

— Ты выполнишь мою просьбу, дорогая? — спросила Мэрсайн.

— Мне страшно даже спрашивать, какую.

Мэрсайн рассмеялась.

— Не дури! Разве я когда-нибудь просила тебя сделать то, к чему у тебя душа не лежала?

— На события какой давности я должна оглянуться, чтобы ответить на этот вопрос? Ладно… — сдалась Виктория. — О чем ты меня хотела просить?

Мэрсайн подмигнула.

— Не дай этому мужчине увильнуть. Он тебе отлично подходит.

Виктория не успела произнести вертевшуюся у нее на языке колкую реплику, потому что раздался нарастающий звук сирены.

Виктория и ее мать вышли на лестничную площадку; наверх пробежали два санитара с Сином Майклом, показывающим дорогу.

— Что случилось? — попыталась узнать у них Виктория.

Но они слишком торопились, и она не получила ответа. Внизу Виктория услышала плач миссис Причард и голос успокаивающего ее Хантера.

— Они знают, что делают, — утешал ее Хантер. — Все будет порядке!

Сначала Виктория подумала, что скорая помощь приехала к Яну.

— Она к Нилли, — сказал ей О'Хари. — Мы не знаем точно, что произошло, но ситуация уже под контролем.

Он сообщил, что когда Син Майкл спустился вниз, чтобы встретить санитаров и проводить их в комнату камердинера, наверху оставался Чен.

— О Господи, я должна была постучать к нему раньше! — бранила себя миссис Причард, хлюпая носом; потоки слез текли по ее пухлым щекам. — Он пришел, чтобы попросить чаю… Я была слишком занята и не смогла выйти на лестницу посмотреть, как он там управляется. — Беспокойство о своем престарелом земляке совсем лишило ее самообладания.

К удивлению Виктории, Мэрсайн, обойдя ее, чтобы сменить Хантера, обняла отчаявшуюся женщину.

— Не надо так говорить, — сказала она успокаивающим голосом, в котором одновременно звучала твердость. — Может быть, пойдем на кухню, и я сварю нам крепкий кофе?..

Мэрсайн?.. Кухня?!.. Виктория не могла представить себе, что женщина вроде ее матери знает, что такое кухня: в Лос-Анджелесе это была комната, вероятно, реже всего посещаемая Мэрсайн.

Миссис Причард ухватилась за руку актрисы и покачала головой с таким видом, будто ей предложили немедленно совершить смертный грех.