— Ладно тебе! — дернула его за рукав Забияка. — Нечего раньше времени траур устраивать. Пусть даже его здесь не окажется, это еще тоже ни о чем не говорит. И вообще, будем стоять на месте — точно никого не отыщем.

— Да-да, — закивал Плюх и, вытянув руки, снова нащупал стену. — Идем.

— И вот еще что, — сказала девушка. — Надо время от времени кричать. Услышат — откликнутся, или на голос пойдут.

Разведчик тут же, поднеся ко рту сложенные рупором ладони, выкрикнул:

— Блямс! Юлий Алексеевич! Олег Дмитриевич! Звук его голоса словно ушел в вату — ни эха, ни ощущения большого пространства. И все же, осторожно шагая вперед, Плюх продолжал выкрикивать эти три имени. Как зовут третьего ученого, с которым ему не довелось познакомиться лично, он попросту забыл. Помнил только отчество — Александрович. Фамилия — какая-то сложная — не вспоминалась совсем. Имя тоже необычное — то ли Аристарх, то ли Авдей. Но это не имело большого значения. Даже если этот человек здесь один, то, услышав живой голос, откликнется — в этом разведчик был уверен. В отличие от всего остального.

«Хорошо уже то, — подумал космосталкер, — что есть куда идти. Хуже было бы оказаться в каменном мешке, а то и вовсе в какой-нибудь петле Мёбиуса». Стоило так подумать — рука провалилась в пустоту. Плюх попытался отыскать стену, и это ему удалось. Оказалось, что она просто повернула направо. Вернее, повернул сам проход — вскоре разведчик нащупал и вторую его стенку. Впрочем, нет… Ладонь Плюха легла на угол, за которым тоже продолжалась стена. То есть, получалось, что проход не свернул вправо — это было лишь его ответвление.

— Куда пойдем? — спросил разведчик Илону.

— Что значит «куда»? Куда и шли. Разве имеются варианты?

— Значит, не видишь, — вздохнул Плюх. — Да, варианты появились. — И он рассказал девушке про отворотку.

— Я бы никуда не сворачивала, — сказала та. — Нам же метки не поставить. Свернем раз, другой, третий — и заблудимся, назад вернуться не сможем.

— А зачем нам назад? — тихо спросил космосталкер.

— Как это «зачем»? Чтобы выбраться отсюда, разумеется.

— А ты не думала, как мы это сделаем?

Признаться, эта мысль донимала Плюха и до того, как он ее озвучил. Но разведчик ее старательно отгонял, переключаясь на более насущные проблемы, очевидность которых весьма способствовала этому. Теперь же, произнесенный вслух, вопрос будто материализовался, и так просто избавиться от него уже не получалось.

Илона тоже задумалась, о чем красноречиво подсказывало ее затянувшееся молчание. Наконец девушка сказала:

— Погоди, Егор. Остановись.

Плюх выполнил просьбу и, повернувшись, рискнул открыть глаза, но тут же зажмурился снова — разноцветная пляска не прекратилась.

— Я стою, — сказал разведчик. — Ты что-то хочешь сказать?

— Да, хочу, — сглотнула Забияка, и Плюх отчетливо почувствовал ее страх. — Я очень хочу спросить: а ты думал?..

— Я пытался об этом не думать, — признался космосталкер. — Пока не думать.

— А потом? Разве потом что-то изменится?

— Все возможно. Разве здесь можно быть уверенным в чем-то? К тому же, если мы найдем ученых…

— Если мы найдем ученых, — перебила Илона, — это будет лишним подтверждением, что выхода отсюда нет. Какой им смысл торчать в этом цветастом безумии? Тут нечего изучать!

— Это нам с тобой так кажется, — Плюх постарался, чтобы голос звучал как можно увереннее. — Ученые могут думать иначе. Возможно, у них есть какие-то идеи, объяснения всему этому. В конце концов, у них с собой наверняка есть приборы, с помощью которых они проводят исследования. Кстати, эти приборы помогут определить, как отсюда выбраться.

— Допустим, — тихо произнесла девушка. — Допустим, ты прав. Но что, если мы не найдем ученых?

— Тогда будем искать выход сами.

— А если его в принципе нет? Если это ловушка?

— Если бы это была ловушка, думаю, с нами бы уже что-нибудь произошло.

— Откуда ты можешь знать о намерениях тех, кто эту ловушку поставил?

— Илона, прошу, не накручивай сама себя, — отыскал разведчик ладонь девушки и бережно сжал ее своей. — Ловушка — это лишь одна из гипотез, а вовсе не факт.

— Мы договаривались, что я теперь Забияка, — буркнула та в ответ, но руку не выдернула.

— Хорошо, — не стал возражать Плюх. — Но тогда оправдывай свой позывной и не кисни. Я обещаю тебе, что мы отсюда выберемся.

— Ладно, пошли, — все же высвободила ладонь девушка. — И я не кисну, не выдумывай ерунды. Спросить уже ничего нельзя!

— Я больше не буду, — улыбнулся разведчик, довольный, что удалось погасить в любимой начавший разгораться страх. — Спрашивай, сколько тебе вздумается.

— Не вижу смысла. Ты все равно ответов не знаешь.

— Хорошо, тогда молча пойдем.

— Нет уж, изволь кричать, иначе мы точно никого не найдем. Или ты мне это делать прикажешь?

— Как я могу тебе что-то приказывать? — попытался Плюх свести недовольство девушки к шутке. — Ты ведь у нас командир.

— Командир без команды, — проворчала Забияка. И все же скомандовала: — Кричи давай!

— Блямс! Юлий Алексе… — послушно начал космосталкер, но тут его ладонь снова провалилась в пустоту. Он замер, повернул назад голову и сказал: — Еще одно ответвление. Может, попробуем свернуть?

— Не хотелось бы, — ответила девушка. — Мне все же думается, что выход стоит начать искать оттуда, где мы изначально очутились.

— А что если… — озарила разведчика мысль. — Что если отворотки ведут к другим «пузырям»? Мы ведь не знаем, через какой из них сюда могли попасть ученые. А «богомолы» совершенно точно контактировали с разными «пузырями».

— Блямс «контактировал», как ты изволил выразиться, именно с тем, благодаря которому мы сейчас здесь, — возразила Забияка. — И где он, позволь спросить?

— Хотел бы я знать, — нахмурился Плюх. — Меня это больше всего волнует. Ты, кстати, как только мы тут очутились, сказала, что если Блямса здесь не окажется, это еще ни о чем не говорит. Что ты имела в виду?

— Да какая разница! Сам ведь утверждал, что мои гипотезы — это еще не факты.

— Я говорил это совсем по другому поводу, ты же знаешь. И знаешь о том, как сильно я переживаю о друге. Так что, прошу тебя, выкладывай свои соображения.

— Только учти, что это и в самом деле всего лишь гипотезы.

— Илона!.. Забияка, в смысле… Я ведь не маленький. Давай, не тяни.

— Хорошо. — Девушка какое-то время помолчала, собираясь с мыслями, и сказала: — Так вот… Я полагаю, что «богомолов» сюда просто не впустили.

— Но ведь они проникли в «пузыри»!

— Проникли. И уже там их «раскусили». Поняли, что это не та добыча, что им нужна. И «выплюнули».

— Но мы не видели, чтобы их «выплевывали»! Наоборот… — Плюх сам ужаснулся тому, что собрался сказать, но промолчать уже не мог. — Их как раз, скорее, «съели», судя по тому, как они исчезали в «пузырях».

— Глупости! — прикрикнула Забияка. — Теперь ты себя накручиваешь. Посуди сам: ежели ты прав, тогда «выплюнуть» должны были нас с тобой. Нет, их как раз не впустили. А то, что мы этого не видели, — так ведь их могли выбросить в каком-нибудь другом месте. Может, ты прав, и вход — это «пузыри», а выход — что-то совсем другое.

— То есть, ты веришь, что выход существует? — обрадовался разведчик.

— Еще раз: это только гипотеза! — сурово отчеканила девушка.

— Очень хорошая гипотеза, — искренне похвалил Плюх. — И все-таки, будем мы сворачивать в ответвление?

— Ну, давай свернем, — выдохнула Забияка. — В самом деле, хоть какое-то разнообразие.

Первые же шаги в новом направлении подсказали разведчику: что-то изменилось. Он не сразу понял, в чем дело, почувствовал лишь, что идти стало труднее, приходилось напрягать ноги, но, проведя по стене рукой, выяснил: отворотка была в сечении круглой, словно большая труба.

Космосталкер поделился этим наблюдением с Забиякой, но девушка и сама уже поняла, в чем дело.