— Забавная история, — Вильсон потянулся за бутылкой, налил обоим и толкнул один бокал по стойке бара. — Садись и рассказывай. Твоя красавица все равно еще дрыхнет. Только десять утра. У тебя еще полно времени.

— Пожалуй.

Да Силва снова сел и придвинул бокал. Потом с мрачным видом откинулся на стуле, вертя бокал в крепких руках.

— Ладно, — наконец протянул он, — помнишь, я тебе рассказал о встрече с молодым Чико? Вот тогда это и случилось. На магистрали Дутра произошла серьезная авария. Я был в Нова Игуасу на проверке и возвращался домой. Туда я прибыл всего через несколько минут после происшествия. Пришлось вмешаться, подождать прибытия скорой. Была ночь, сразу после полуночи, слегка моросило. И было темно. Нигде ни огонька, только свет моих фар, ну и, конечно, огни скорой.

Случилось так: трейлер без огней остановился у поворота посреди дороги. Не спрашивай меня, почему остановился — мы не знаем, у нас не было возможности спросить шофера — мы его не нашли, хотя, поверь, искали. Так или иначе, — да Силва умолк, чтобы глотнуть, и вернулся к воспоминаниям о той ночи, — как я сказал, моросило, дорога была мокрая. Машина Хавьера, огромный «кадиллак» вышел из-за поворота не слишком быстро, судя по тормозным следам, но шансов у него не было. Он въехал в трейлер.

Когда я приехал, женщина была еще жива, умерла она в скорой, по пути в больницу. Она сидела ка заднем сиденье с мальчиком и, очевидно, схватила его, чтобы защитить, когда увидела, что происходит. Ей сломало позвоночник и швырнуло на переднее сиденье. Наверное, еще она ударилась о пепельницу в спинке — в этой модели она выступает почти на дюйм. Врачи и не пытались определить, что у нее повреждено: они и так знали, что умерла она не от пневмонии и ее не съели пираньи. Я помню только, что она не кричала, не плакала, даже не стонала — только смотрела. И я прекрасно помню, что нам с трудом удалось вызволить мальчика из ее рук, чтобы извлечь ее из разбитой машины и погрузить в скорую. В одном им повезло: машина не загорелась.

Он допил и отставил бокал, а потом невесело улыбнулся.

— Хочешь слушать дальше? Ладно… мальчик не пострадал, мать прикрыла его своим телом. Отец в потемках метался возле машины. Он сидел впереди, рядом с шофером, но не пострадал. Просто был в шоке. Шофер рассек лоб от удара об обогреватель лобового стекла. Странно только, что обогреватель треснул со стороны пассажира, — добавил да Силва. — А статистика происшествий такого рода показывает, что водителя рулевое колесо скорее защищает…

— Значит, машиной управлял не шофер, — пожал плачами Вильсон.

— Правильно, где-то по дороге Хавьер устал просто сидеть и сел за руль. Но когда жена погибла, все клялись, что машину вел шофер. Глупо: в происшествии никого не обвиняли, за исключением несчастного шофера грузовика.

Да Силва нахмурился и покачал головой, как бы стараясь стряхнуть недобрые воспоминания.

— Когда я сказал, что все клялись, что машину вел шофер, я был не совсем точен. Мальчик ничего не сказал, никто не мог вытянуть из него ни слова, ни тогда, ни позднее. Шофер согласился, что он вел машину, вежливо, как будто мы спрашивали его о профессиональных навыках. В его словах не было энтузиазма, и хоть я это слово употребляю не очень точно, ты понимаешь, что я имею в виду. Он тоже не мог объяснить, почему его голова ударилась об обогреватель с другой стороны; казалось, он был сильнее напуган, чем ранен. Женщина вообще ничего не говорила, ее напичкали морфием сразу по приезде скорой. Но до больницы она не дожила. Синьор Хавьер поклялся, что не был за рулем, а на следующий день после похорон пришел в участок и повторил свою клятву. Когда я отважился предположить, что шок от происшествия сказался на его памяти, он взбеленился и попытался вышвырнуть меня со службы. Тогда безуспешно, Сегодня, конечно, он куда более могущественная фигура…

Капитан достал очередную сигарету и закурил, пуская кольца в потолок и кривя губы.

— Ах да, последний штрих. Шофер, как я сказал, был оштрафован, на следующий день уволился и поселился в маленьком хорошеньком коттедже в Мерити, где, как я понимаю, разводит цыплят и держит рот на замке. Неплохо для человека, у которого всегда недоставало денег, а?

— Вот преимущество бережливости! — воскликнул Вильсон, но тут же оставил шутливый тон и нахмурился. — Но зачем Хавьеру такие увертки, если его вины в аварии нет?

Да Силва пожал плечами.

— Я просто сообщаю, а не анализирую. И объясняю, почему не хочу идти к синьору Франсиско Хавьеру, пока не будет более определенного повода.

— Думаешь, он вспомнит тебя спустя столько лет?

— Я думаю, он забывает только то, что хочет забыть и когда хочет забыть, — скептически буркнул да Силва, смял сигарету и встал, потирая жесткую щетину.

— Ладно, хватит воспоминаний. Я отправляюсь чистить перышки и навестить нашу прекрасную синьориту Веларес.

— А если ее нет дома?

— Тогда, естественно, поднимусь на лифте на крышу и прыгну.

— Предположим, она дома, но занята с парнем, который снимает ей квартиру?

— Я могу ошибаться, но думаю, — да Силва ухмыльнулся, что парень, который снял для нее квартиру, сейчас мечтает очутиться на теннисном корте вместо лачуги в Кататумбе. И еще — стоит ли его затея подобных неудобств. Но больше всего ломает голову, где добыть крупную упаковку порошка от блох.

— Ты что, не предупредил его?

— Забыл. Хватало других забот.

Да Силва двинулся к двери, открыл ее и остановился в проеме, как в раме.

— Я дам тебе знать, как пройдет интервью, если оно вообще состоится.

— Хорошо, — согласился Вильсон и помолчал. — Знаешь, Зе, на случай, если она экспромтом вдруг разговорится, ты должен взять меня с собой. Я уже сказал в посольстве, что буду в следующий понедельник и что занят в операции с тобой, — ну, просто чтобы сохранить свой отпуск, понимаешь. Поэтому ты должен меня использовать, хотя бы как свидетеля. — Он увидел мину да Силвы и вздохнул. — М-да, я думаю, если у нее есть что сказать, свидетель — последнее, что тебе нужно.

— Ну ладно, отрабатывай свою зарплату в качестве детектива, — вздохнув, согласился да Силва, подмигнул другу и тихонько закрыл за собой дверь.

Приятно снова надеть чистое, решил да Силва, подстриг усы, побрился, аккуратно расчесал волосы, насколько можно было аккуратно расчесать его буйную шевелюру. Еще приятнее было идти с визитом к молодой красавице, которая вовлекла его во все это дело. Правда, по-прежнему приходилось ехать в такси вместо «ягуара» — ошибочно решив, что убывает в отпуск, он отогнал «ягуар» в гараж на профилактику. И правдой было то, что завтра ему снова придется влезать в грязные лохмотья и не бриться, чтобы навестить своего гостя на горе. Но это завтра…

Он оставил машину на стоянке перед Коронадо и зашагал к роскошному вестибюлю. Толкнул вращающиеся стеклянные двери, кивнул, как старому знакомому, портье и направился к лифту. На портье совсем не произвел впечатления его дружеский кивок; все что он знал — этот человек чужой.

— Подождите! Вы к кому?

— К сеньорите Веларес, — вежливо сообщил да Силва, — квартира 1612.

— Надо доложить, — рука портье потянулась к внутреннему телефону. — Ваше имя?

— Хозе, но близкие друзья зовут меня Зе, — да Силва шагнул от лифта к столу портье. — Однако я бы предпочел, чтобы обо мне не сообщали, понимаете?

Портье вздохнул, удивляясь такому непониманию. Если смогут входить и выходить без предупреждения, зачем тогда портье? Пугающая мысль.

— Извините, но таков порядок. Ваша фамилия, пожалуйста.

— Вы меня не помните? — Да Силва был оскорблен в лучших чувствах. — Не помните фамилию в удостоверении? Так быстро забыли?

Портье с минуту озадаченно изучал сухощавые загорелые черты и, узнав, изрядно удивился. Рука упала с телефонной трубки. Этот сукин сын полицейский использует все виды маскировки. Вчера — задрипанный такси, сегодня — джентльмен! И все же портье знал свои права и права своих жильцов.