Террел все еще хмуро оглядывался: что-то было не так. Она бы не ушла, не наведя порядок. Террел посмотрел на записку, которую уронил на кофейный столик. И вдруг его сердце забилось быстрее. Он вдруг подумал, что она его бросила. Ушла по собственной воле. Он сел и набрал номер телефона отеля; когда клерк ответил, Террел спросил:

— Конни Блейкер там?

— Она выписалась.

— Когда?

— Дайте посмотреть… сегодня, около десяти утра.

— Она оставила адрес?

— Сейчас… Нет, боюсь, что нет.

— Она была одна?

— Мистер, я не могу долго занимать телефон. Я…

— Она была одна? — рявкнул Террел.

— Нет, мистер, с ней были друзья. Два джентльмена.

— А Фрэнки Шанс там был?

— Мне звонят, мистер. Если вы перестанете занимать…

Террел положил трубку и взял шляпу. Он спустился вниз взять такси; с таким движением транспорта не было смысла ехать на своей машине. Она его бросила, он был уверен; когда она еще раз обдумала ситуацию, она поняла, что это не для нее. Героизм, жертвы — едва ли это по ней. Эти мысли мелькали в его голове, пока таксист вез его по городу к отелю. Но они не снимали неприятного спазма в желудке.

В отеле Террел поговорил с клерком у стойки регистрации, пухленьким, маленьким человеком, который заметно нервничал. Он описал мужчин, бывших с Конни: один огромный, смуглый и темноволосый, другой модно одет, со светлыми волосами и тонкими чертами лица. Крупный мужчина походил на Бригса, телохранителя Селлерса.

— Пожалуйста, расскажите мне все по порядку! Они пришли вместе, девушка посередине, мужчины по обе стороны от нее. Здоровый подошел с ней к стойке, тот, что поменьше, ждал немного позади. Так?

— Да, мисс Блейкер спросила ключ и сказала мне, что уезжает.

— Они все вместе пошли наверх?

— Да, правильно. Должно быть, она очень спешила: они спустились минут через десять — пятнадцать.

— Вы ничего не слышали из их разговора? Я имею в виду, не сложилось ли у вас какое-то мнение, куда они направляются?

Клерк философски улыбнулся.

— Люди приходят и уходят, в этом жизнь.

— А вам не показалось, что она не хочет уходить? Встревожена или еще что-нибудь?

— Боюсь, ничем не смогу помочь.

— Ладно, спасибо.

Террел вышел из гостиницы и остановился на тротуаре в толпе снующих прохожих, не зная, что делать дальше. Он был совершенно растерян, не способен ни думать, ни действовать. Он боялся, что она его бросила и еще больше — что ее забрали бандиты Айка Селлерса. Первое было эгоистично, второе могло заинтересовать полицию или ФБР — но у него не было ни единого доказательства, лишь нелогичное убеждение, что она бы его не бросила. У него ничего не было. Он не мог просить помощи ФБР только из-за того, что девушка выписалась из отеля и ушла с двумя мужчинами.

Террел вернулся к себе и позвонил Каршу, но горничная сказала, что тот все еще на футболе. Сын Карша был там с группой друзей, сказала она, и после игры они все придут выпить а-ля-фуршет. «Весь день к этому готовились», — добавила она измученно-счастливым тоном.

«Ей нравилось работать на Карша», — не к месту подумал Террел, когда она положила трубку. Всем нравилось.

Террел мерил шагами комнату, как зверь в клетке, куря сигареты одну за другой. Все, на что падал его взгляд, напоминало о Конни; рубашка, что она надевала, помада на ободке чашки, его галстук, который она повязывала вместо ленты; перед глазами вставали то ее лицо, то ее тело. Тишина казалась нестерпимой, и он принялся крутить приемник, пока не нашел программу танцевальной музыки. Но это ничуть не помогло, к тому же диктор то и дело прерывал лирическую музыку гнусавым голосом.

Террел выключил радио и налил себе выпить. Несколько секунд он стоял посреди комнаты, все больше хмурясь, потом решительно схватил трубку телефона. Суперинтенданта Дагана в кабинете не было, дежурный подсказал, что он должен быть дома. Террел набрал домашний номер Дагана.

Ответила жена, просила минутку подождать, потом взял трубку Даган. Голос его звучал тихо и встревоженно.

— Сэм, был сумасшедший день. Я полагаю, ты все слышал…

— Я ничего не слышал, я работал. Я хочу сообщить о похищении девушки.

— Похищении? Кого похитили?

— Девушку по имени Конни Блейкер, которая работала у Айка Селлерса.

Даган молчал, Террел слышал тяжелое дыхание.

— Но почему ты обращаешься ко мне? — сказал он наконец. — Это дело федералов.

— А вам неинтересно? Айк Селлерс ваше рвение не стимулирует?

— Черт, ты понимаешь, с кем ты разговариваешь? — взорвался Даган. — Я целый день вертелся, как юла, и выбился из сил. Меня не отстранили — но только тремя голосами. Тикнор говорил со мной так, будто я паршивый постовой, которого он поймал на пьянке. Я больше ничего не хочу слышать — ни от тебя, ни от кого еще.

— А будет еще больше неприятностей. Тикнор может купить эти три голоса, не сомневайтесь. И после этого с вами будет покончено! Еще один бывший полицейский, жалующийся, что его убрали из-за политики… Не волнуйтесь, обвинения официально будут совсем другими. Вы кончите ловлей карманников на ипподроме. И станете козырять Айку и мэру Тикнору, когда они пройдут мимо к пятидесятидолларовому окошку.

— Побереги свои угрозы для других, — Даган явно взял себя в руки. — Я не собираюсь пустить коту под хвост тридцать пять лет службы. Ты можешь говорить громко и дерзко, Террел, потому что ты аутсайдер. А я нет.

— Но скоро тоже там окажетесь, — сказал Террел, — потому что они готовятся дать вам пинка в толстую задницу. Но если вы найдете девушку, появится шанс.

— Что ты имеешь в виду? Что у нее есть для меня?

Террел даже удивился, как резко в голосе Дагана прозвучал внезапный интерес. И вдруг он понял, что с самого начала всей истории его кто-то все время опережал на шаг. Пэдди Колан, Конни… Он воевал с тенями в темноте.

— Не понимаю, — повторил Даган. — Как, ты сказал, ее зовут?

— Забыл. Смит — или как-то вроде этого.

— К чему эта игра? Я задал тебе вопрос. Как зовут девушку? Что у нее на Тикнора и Селлерса?

— Ничего. Мне все приснилось.

— Мне показалось, ты не спишь.

— Этой шутке я научился в колледже. Не принимай близко к сердцу.

Несмотря на протестующий вопль Дагана, Террел положил трубку и взял шляпу и пальто. Даган ему не поможет. Никто не поможет.

Она мешала, и ловким парням от нее ничего не нужно. Подушка на лицо, пальчики на горло — вот самое лучшее. Но все еще был шанс, Террел знал это. У него достаточно материала для публикации. Достаточно, чтобы осадить Селлерса.

Когда Террел добрался до квартиры Карша, уже стемнело.

Народ вернулся с матча, и вечеринка в гостиной была в разгаре.

— Где мистер Карш? — спросил Террел горничную, снимая шляпу и пальто.

— Говорит по междугородной линии в спальне, мистер Террел. Принести вам выпить или перекусить?

— Нет, спасибо. Я сам все найду.

Филип Карш и полдюжины считавшихся его друзьями сгруппировались возле огромного проигрывателя: молодые люди в темных фланелевых костюмах и белых туфлях а-ля-денди, хорошенькие девушки в твидовых и кашемировых костюмах. Им было весело, — думал Террел, — как персонажам Френсиса Скотта Фицжеральда или рекламных страниц в журналах, живущим в элегантным запахах дезодорантов. Холодный воздух разрумянил их щеки, глаза их сияли здоровьем и возбуждением — или точнее, убежденностью в своей безоблачной судьбе.

В противоположном конце комнаты подруга Карша и кучка избранных друзей и подхалимов сгрудились перед богатым баром. Перед каждым стояла выпивка. Террел подошел туда.

Дженни была несчастна, он видел; она хмурилась и щурилась, косясь на группу молодежи у проигрывателя.

— Привет, Сэм, — с отсутствующим видом бросила она. — Последнее время мы редко тебя видим…

— Я — человек рабочий, — хмыкнул он, глянув на часы. — Как игра?

Инженер по фамилии Петерман, услышав его вопрос, хлопнул себя по лбу.