5 <18> ноября 1921 Муза Ни грамот, ни праотцев, Ни ясного сокола. Идет-отрывается, — Такая далекая! Под смуглыми веками — Пожар златокрылый. Рукою обветренной Взяла — и забыла. Подол неподобранный, Ошмёток оскаленный. Не злая, не добрая, А так себе: дальняя. Не плачет, не сетует: Рванул — так и милый! Рукою обветренной Дала — и забыла. Забыла — и россыпью Гортанною, клекотом… — Храни ее, Господи, Такую далекую! 6 <19> ноября 1921 «Скоро уж из ласточек — в колдуньи!..» Скоро уж из ласточек — в колдуньи! Молодость! Простимся накануне… Постоим с тобою на ветру! Смуглая моя! Утешь сестру! Полыхни малиновою юбкой, Молодость моя! Моя голубка Смуглая! Раззор моей души! Молодость моя! Утешь, спляши! Полосни лазоревою шалью, Шалая моя! Пошалевали Досыта с тобой! — Спляши, ошпарь! Золотце мое-прощай-янтарь! Неспроста руки твоей касаюсь, Как с любовником с тобой прощаюсь. Вырванная из грудных глубин — Молодость моя! — Иди к другим! 7 <20> ноября 1921 «Без зова, без слова…» Без зова, без слова, — Как кровельщик падает с крыш. А может быть снова Пришел, — в колыбели лежишь? Горишь и не меркнешь, Светильник немногих недель… Какая из смертных Качает твою колыбель? Блаженная тяжесть! Пророческий певчий камыш! О кто мне расскажет, В какой колыбели лежишь? «Покамест не продан!» — Лишь с ревностью этой в уме Великим обходом Пойду по российской земле. Полночные страны Пройду из конца и в конец. Где рот-его-рана, Очей синеватый свинец? Схватить его! Крепче! Любить и любить, пока жив! О кто мне нашепчет, В какой колыбели лежишь! Жемчужные зерна, Кисейная сонная сень. Не лавром, а терном Чепца острозубая тень. Не полог — а птица Раскрыла два белых крыла. — И снова родиться, Чтоб снова метель замела? Рвануть его! Выше! Держать! Не отдать его лишь! О кто мне надышит, В какой колыбели лежишь! А может быть ложен Мой подвиг и даром — труды. Как в землю положен, Быть может — проспишь до трубы. Огромную впалость Висков твоих — вижу опять. Такую усталость — Ее и трубой не поднять! Державная пажить, Надежная, ржавая тишь. Мне сторож покажет, В какой колыбели лежишь. 22 ноября <5 декабря> 1921 «Как по тем донским боям…» Как по тем донским боям, — В серединку самую, По заморским городам Всё с тобой мечта моя. Со стены сниму кивот За труху бумажную. Всё продажное, а вот Память не продажная. Нет сосны такой прямой Во зеленом ельнике. Оттого что мы с тобой — Одноколыбельники. Не для тысячи судеб — Для единой родимся. Ближе, чем с ладонью хлеб — Так с тобою сходимся. Не унес пожар-потоп Перстенька червонного! Ближе, чем с ладонью лоб В те часы бессонные. Не возьмет мое вдовство Ни муки, ни мельника… Нерушимое родство: Одноколыбельники. Знай, в груди моей часы Как завел — не ржавели. Знай, на красной на Руси Всё ж самодержавие! Пусть весь свет идет к концу — Достою у всенощной! Чем с другим каким к венцу — Так с тобою к стеночке. — Ну-кось, до меня охоч! Не зевай, брательники! Так вдвоем и канем в ночь: Одноколыбельники. 30 ноябри <13 декабря> 1921 «Так, Господи! — И мой обол…» Так, Господи! — И мой обол Прими на утвержденье храма. Не свой любовный произвол Пою — своей отчизны рану. Не скаредника ржавый ларь, — Гранит, коленами протертый! Всем отданы герой и царь, Всем: праведник — певец — и мертвый. Днепром разламывая лед, Гробовым не смущаясь тесом, Русь — Пасхою к тебе плывет, Разливом тысячеголосым. Так, сердце, плачь и славословь! Пусть вопль твой — тысяча который? Ревнует смертная любовь. Другая — радуется хору. |
