28 апреля <11 мая> 1921 Кн. С. М. Волконскому Стальная выправка хребта И вороненой стали волос. И чудодейственный — слегка — Чуть прикасающийся голос. Какое-то скольженье вдоль — Ввысь — без малейшего нажима… О дух неуловимый — столь Язвящий — сколь неуязвимый! Земли не чующий, ничей, О безучастие, с которым — Сиятельный — лишь тень вещей Следишь высокомерным взором. В миг отрывающийся — весь! В лад дышащий — с одной вселенной! Всегда отсутствующий здесь, Чтоб там присутствовать бессменно. Май 1921 «Башенный бой…» Башенный бой Где-то в Кремле. Где на земле, Где — Крепость моя, Кротость моя, Доблесть моя, Святость моя. Башенный бой. Брошенный бой. Где на земле — Мой Дом, Мой — сон, Мой — смех, Мой — свет, Узких подошв — след. Точно рукой Сброшенный в ночь — Бой. Май 1921 «Уроненные так давно…» Уроненные так давно Вздымаю руки. В пустое черное окно Пустые руки Бросаю в полуночный бой Часов, — домой Хочу! — Вот так: вниз головой — С башни! — Домой! Не о булыжник площадной: В шепот и шелест… Мне некий Воин молодой Крыло подстелет. Май 1921 «Всё круче, всё круче…» Всё круче, всё круче Заламывать руки! Меж нами не версты Земные, — разлуки Небесные реки, лазурные земли, Где друг мой навеки уже — Неотъемлем. Стремит столбовая В серебряных сбруях. Я рук не ломаю! Я только тяну их — Без звука! — Как дерево-машет-рябина В разлуку, Во след журавлиному клину. Стремит журавлиный, Стремит безоглядно. Я спеси не сбавлю! Я в смерти — нарядной Пребуду — твоей быстроте златоперой Последней опорой В потерях простора! Июнь 1921 «Твои черты…» Твои….. черты, Запечатленные Кануном. Я буду стариться, а ты Останешься таким же юным. Твои….. черты, Обточенные ветром знойным. Я буду горбиться, а ты Останешься таким же стройным. Волос полýденная тень, Склоненная к моим сединам… Ровесник мой год в год, день в день, Мне постепенно станешь сыном… Нам вместе было тридцать шесть, Прелестная мы были пара… И — радугой — благая весть: …….. — не буду старой! Троицын день 1921 Вестнику Скрежещут якорные звенья, Вперед, крылатое жилье! Покрепче чем благословенье С тобой — веление мое! Мужайся, корабельщик юный! Вперед в лазоревую рожь! Ты больше нежели Фортуну — Ты сердце Цезаря везешь! Смирит лазоревую ярость Ресниц моих — единый взмах! Дыханием надут твой парус И не нуждается в ветрах! Обветренные руки стиснув, Слежу. — Не верь глазам! — Всё ложь! Доподлинный и рукописный Приказ Монархини везешь. Два слова, звонкие как шпоры, Две птицы в боевом грому. То зов мой — тысяча который? — К единственному одному. В страну, где солнце правосудья Одно для нищих и вельмож — Между рубахою и грудью — Ты сердце Матери везешь. 20 июня <3 июля> 1921 «О всеми ветрами…» О всеми ветрами Колеблемый лотос! Георгия — робость, Георгия — кротость… Очей непомерных — Широких и влажных — Суровая — детская — смертная важность. Так смертная мука Глядит из тряпья. И вся непомерная Тяжесть копья. Не тот — высочайший, С усмешкою гордой: Кротчайший Георгий, Тишайший Георгий, Горчайший — свеча моих бдений — Георгий, Кротчайший — с глазами оленя — Георгий! (Трепещущей своре Простивший олень). — Которому пробил Георгиев день. О лотос мой! Лебедь мой! Лебедь! Олень мой! Ты — все мои бденья И все сновиденья! Пасхальный тропарь мой! Последний алтын мой! Ты, больше чем Царь мой, И больше, чем сын мой! Лазурное око мое — В вышину! Ты блудную снова Вознесший жену. |
