Но бой сильнее! Вот ядро Разбило твердое ребро Полугранитного завала, И изумился суевер! Неустрашимый офицер, Покорный воле генерала, Взлетает с скоростью ядра На вышину другой защиты; За ним друзья его… Ура! Толпы неистовые сбиты!.. И — на завале ятаган И разогнутый Алкоран! Какое гибельное море На осажденных пролилось! И гром, и треск, и горе, горе: Веленье Мощного сбылось! Бутырцы в схватке рукопашной На опрокинутой стене; Московец, егерь тучей страшной На новой сбитой стороне; Визжат картечи, ядра, пули, Катятся камни и тела, Гремит ужасное «Алла!» — И пушка русская в ауле!.. Кто проникал в сердца людей С глубоким чувством изученья; Кто знает бури, потрясенья — Следы печальные страстей; Кто испытал в коварной жизни Ее тоску и мятежи И после слышал укоризны Во глубине своей души; Кому знакомы месть и злоба — Ума и совести раздор — И, наконец, при дверях гроба Уничижения позор; Кого обманывал стократно Неверный счастья идеал; Кто всё ужасно, невозвратно В безумстве жалком потерял; Кто силой опыта измерил Земного блага суеты,— Тому б страдальцу я поверил Мои унылые мечты, Мой ум, мой дух, воображенье, Под залпом тысячей громов, На трупах русских и врагов, На страшном месте пораженья!.. Но, ах! в убийственной глуши Едва ль я сам не без души!.. Всё истребляет, бьет и губит Везде бегущего врага; Его, беспамятного, рубит Кинжал и шашка казака; Жестокой местию пылая В бою последнем, роковом, Его пехота удалая Сражает пулей и штыком. Дитя безумного мечтанья, Надежда храбрых умерла И падшей гордости стенанья С собой в могилу унесла. Бежит злодей, несомый страхом, За ним летучая гроза И смерти лютая коса С своим безжалостным размахом. В домах, по стогнам площадей, В изгибах улиц отдаленных Следы печальные смертей И груды тел окровавленных. Неумолимая рука Не знает строгого разбора: Она разит без приговора С невинной девой старика И беззащитного младенца; Ей ненавистна кровь чеченца, Христовой веры палача,— И блещет лезвие меча!.. Как великан, объятый думой, Окрест себя внимая гул, Стоит громадою угрюмой Обезоруженный аул. Бойницы, камни, и твердыни, И длинных скал огромный ряд — Надежный щит его гордыни — Пред ним повержены лежат. Их оросили кровью черной Его могучие сыны, И не поднимет ветер горный Красы погибшей стороны: Оборонительной стены И стражей воли непокорной!.. И всё в унынии кругом! Его судья, властитель новый, В ущелья гор за беглецом Теперь несет удар громовый! Не воин, клявшийся Аллой Рассеять сонм иноплеменный, Не воин битвы дерзновенной, Отважный духом и рукой, Полурассеянный, разбитый, Но вечно грозный для врага, Всегда готовый для защиты, Бежит, грозя издалека Победоносному герою, И вдруг нежданный перевес Дает отчаянному бою… Нет, воин ярости исчез С своею клятвой на завале; Столпы чир-юртские упали С утратой славы мусульман, И лютой мести ураган Вился над робкими душами В огне потерянных голов, Над беззащитными руками Обыкновенных беглецов… Не тратьте лишнего заряда, Рои крылатые стрелков: Для очарованного стада Довольно сабли и штыков! Холмы, утесы и стремнины — Всё неприязненному путь, Но вслед за ним — повсюду грудь И меч торжественной дружины… За ней отчаянье и стон, И кровь и смерть со всех сторон! Между крутыми берегами, Всегда обмытыми водой, Шумит кипучими валами Койсу, туманный и седой. Противник вечный русской силы, В холодной сфере глубины Не раз готовил он могилы Детям полночной стороны. Неукротимый и суровый, Недавно с яростию новой Он ополчался на коней И смелых воинов Завета, Когда толпа богатырей На бранный берег Магомета Вносила тысячу смертей. Еще под каменной скалою Привязан сча́стливый челнок, На коем раннею порою Вчера пронесся лжепророк. С какою радостию бурной Волною светлой и лазурной Он лобызал его края, Дарил, как ветер, легким бегом И, силу дивную тая, Остановил его под брегом. Теперь кипучею волной, Сражаясь с черными скалами, Опять шумит под берегами Койсу, туманный и седой. Уста коварного пророка Вещали гибель и обман, И обратились силы рока На суеверных мусульман. Но что за крик, и шум, и грохот От стен Чир-Юрта по горам? И пули визг и конский топот Гласят чудесное волнам… Вот ближе, ближе!.. Под скалами Койсу не плещет, не шумит; Потомок Каина толпами На берег в ужасе спешит. Койсу кипит, вздымает волны, Горами хлещет в крутизну, И воин бритый — пеший, конный — Стремглав слетает в глубину! За ним картечи!.. Воют, стонут, Плывут мятежно, бьются, тонут Сыны отчаянья и зла… Спаси их, праведный Алла! |
