Как уже говорилось, в условиях, когда малайские княжества в зоне пролива лишились своего естественного лидера — султаната Малакка и оказались перед лицом растущей угрозы со стороны Португалии, Демак (карта № 10) выдвинулся как ведущий мусульманский центр, один из оплотов борьбы с «неверными» и их союзниками.

Судя по запискам А. Пигафетты, одного из участников экспедиции Магеллана в 1519—1521 гг., владения Маджапахита в это время сузились до размеров рядового княжества среди многих соседних языческих центров внутренней Явы: «Магепагер» перечисляется наряду с Дахой, «Джипарой» (Джепарой), Гресиком, Тубаном и др. Да и сами эти названия автор относит к городам, и Маджапахит — один из них. Все это создает впечатление если не завершившегося развала, то кануна окончательного падения некогда мощнейшего государства индонезийского средневековья. Томе Пиреш писал, что «сеньоры» (мусульмане и «купцы-мавры») овладели торговлей и властью на морском берегу и «возвысились среди яванских аристократов более, чем господа, живущие в глубине острова». «Король Явы» (Маджапахита) не имеет реальной власти, а страной правит его тесть, патих, который постоянно находится в войне с «маврами», прежде всего с султаном Демака. Тубан еще оставался союзником, а возможно, и вассалом Маджапахита. В этих военных столкновениях Маджапахит еще мог выставить значительное количество пешего и конного войска и применял огнестрельное оружие (хотя сообщение Т. Пиреша о сотнях тысяч воинов явно преувеличено) .

По инициативе патихов Маджапахит в своих последних попытках сдержать натиск направленного против него джихада мусульманских правителей прибегает к рискованному средству — контактам с португальцами. В 1517 и 1521 гг. португальские миссии побывали в Маджапахите. Ранее к аналогичному средству обращались и правители Сунды, обеспокоенные исламизацией соседнего Чиребона и прилегающих областей. По португальским сообщениям, посольство из западнояванского королевства было отправлено в Малакку в 1512 г. В 1522 г. посольство из португальской Малакки прибыло в Дайох, тогдашнюю столицу Сунды при новом короле Суравишесе (1521 —1535). Было заключено соглашение, по которому португальцы обязались оказывать помощь в войне против мусульман в обмен на возможность построить свой форт в Бантене и покупать ежегодно крупные партии перца. Но расчеты на привлечение португальцев к совместной борьбе против Демака и его союзников не оправдались: силы европейских колонизаторов были еще слишком разрозненны и недостаточны для территориальной экспансии на Яве.

После недолгого правления сына Радена Патаха к власти в Демаке пришел его внук Транггану (1504—1546), энергичный правитель, при котором Демак и достиг своего недолгого расцвета. Опираясь на результаты завоеваний своего деда на юго-восточной Суматре и прилегающих островах и на южнокалимантанском побережье, Транггану повел активную антипортугальскую политику. Еще в 1512 г. демакцы предприняли попытку с помощью флота и сильного десанта выбить португальцев из Малакки. И хотя эти действия закончились поражением в 1513 г. Демака и даже потерей ряда областей на Восточной Суматре, малайская знать продолжала атаки на португальскую Малакку, а вступление в борьбу северосуматранского княжества Аче еще более осложнило положение португальцев в зоне Малаккского пролива. Вдобавок Транггану возглавил на Северной Яве большую группу портовых княжеств, где посадил правителями своих вассалов и родичей: Чиребон, Джепара, Семаранг, Рембанг и другие. В число этих опорных пунктов мусульманской экспансии входили также Гресик и Сурабая.

В 1524 г. Транггану был провозглашен султаном, и «священная война против неверных» приобрела еще большую активность. Первая атака на Маджапахит была отбита, но в 1527 г. была предпринята вторая попытка, оказавшаяся решающей. Новый духовный лидер яванских мусульман с титулом сунана Кудуса, возглавив войска Демака и его союзников, атаковал Маджапахит. Город был взят и разрушен, король убит, а члены его семьи и двор бежали на восточную оконечность острова, в Баламбанган, где еще долго продолжало существовать не покорившееся мусульманам «индуизированное» княжество.

Еще раньше войска Фатахиллаха (Сунан Гунунг Джати), выходца из Пасэя, ревностного мусульманского проповедника, зятя Транггану, сумели захватить власть в языческом Бантене (1526). Вскоре он объявил себя князем (1526—1552), вассалом Транггану. Он в немалой степени способствовал исламизации Бантена и Сунды, пределы которых неустанно расширял. Так, в 1527 г. он овладел портом Сунда Калапа (впоследствии — Джаякерта — Джакарта), который вместе с прилегающей территорией был переуступлен прежним правителем португальцам (1522). Сунда Калапа, как и богатые перцем Лампунг и Банкахулу на крайнем юге Суматры, теперь становилась вассалом Бантена. К 1528—1530 гг. все северное побережье Явы оказалось под властью мусульманских княжеств. С потерей приморских территорий сундское королевство окончательно замкнулось в границах изолированных внутренних районов Западной Явы, и его внешнеторговые коммуникации попали в руки «портовых королей» — мусульманской коалиции городов-государств. Во внутренних западнояванских землях, однако, еще не менее полувека (до конца 70-х гг. XVI в.) продолжалось правление последних королей деградировавшей индуистско-буддийской династии. Но в целом судьба старой государственности была решена.

При Транггану Демак достиг вершин своего могущества. Ему подчинялись семь вассальных княжеств, включая Джепару, Тегал, Семанранг и Рембанг. Зависимость двух других прибрежных султанатов Гресик и Сурабая была менее явной — то были скорее союзники, нежели вассалы. С кончиной Транггану (1546) Демак охватили династические распри. В 1568 г. трон был захвачен Джака Тингкиром, одним из удельных князей, и перенесен в его стольный город Паджанг. После тринаддатилетнего правления победитель был провозглашен султаном на съезде северояванских князей, приняв имя Адивиджая. Демак, как и Маджапахит, по-видимому, оставались уделами нового государства. Воспользовавшись смутой, от Демака отложилась вассальная Джепара — княжество, располагавшее тогда самым мощным флотом в северных водах Явы. В середине 80-х гг. резко обострились противоречия между Паджангом и мелким, но быстро набиравшим силу княжеством Матарам в районе нынешней Суракарты, то есть в традиционных ареалах яванского рисового земледелия. Пожалованный одному из безродных султанских военачальников, Матарам стал стремительно расти при его преемнике-сыне (1584—1601), присвоившем себе имя-титул Сенапати Ингалага (Предводитель в сражениях). Он вовлек в союз против Паджанга два небольших соседних княжества. Вместе они прекратили выплату дани сюзерену — Адивиджайе. Попытка последнего покарать непокорных вассалов (1587) оказалась безуспешной, несмотря на очевидное превосходство султана в силах, Сенапати решительно и умело оборонялся. Поневоле отступивший в Паджанг Адивиджайя вскоре скончался.

В 1588 г. Сенапати нанес сокрушительное поражение войскам нового правителя, зятя Адивиджайи, и стал первым министром при занявшем трон Паджанга сыне покойного сюзерена. Однако уже внук последнего был посажен Сенапати на трон Паджанга как вассал Матарама. Ни Сенапати, ни его сын Седа (1601 —1613) не решились претендовать на титул султана Матарама, считаясь с жесткой оппозицией княжеств северного побережья и востока Явы, где начала складываться федерация государств во главе с Сурабаей.

Объединительные походы, предпринятые Сенапати, принесли ему успех на западе Явы. Он раздвинул пределы Матарама до границ Чиребона и вступил в союзные отношения с местным князем (1590). В 1598 г. его войско даже решилось вторгнуться в Бантен, но было отбито. Хуже обстояли дела на севере и востоке. Хотя посредством брачного союза Сенапати присоединил к своим владениям Мадиун, а в 1591 г. сумел разгромить войска сильного княжества Пасуруан, захватить столицу последнего он не смог. Вскоре уже Матарам вынужден был отражать атаку объединенных войск сурабайского блока. Осада крупного города-порта Тубан оказалась неудачной для Сенапати. Зато блистательным триумфом стал захват Джепары (1599). Была разорвана цепь враждебных северояванских султанатов. Матарам получил непосредственный выход к морю и возможность вывозить рис, который в изобилии производило это княжество, через собственный порт.