Бубатская резня не принесла яванскому режиму окончательной победы над Сундой. Маджапахиту не удалось подчинить это королевство на Западной Яве. Как предполагается, принцесса Питалока после гибели отца покончила с собой, и брачные планы Хаям Вурука расстроились. В течение 14 лет сунданским королевством правил Хьянь Бумисора, регент при малолетнем сыне погибшего махараджи из числа придворных, а затем на трон взошел этот царевич под именем Нискала Вату Канчана.

Новый государь правил, если верить местным повествованиям, необычайно долго, с 1371 до 1475 г. В «Чарита Парахьянган» его царствование изображается даже как эпоха всеобщего благоденствия в стране. При всех чертах стереотипного вымысла, свойственного такого рода средневековым повествованиям, можно видеть некоторые факторы, подтверждаемые религиозной литературой и эпиграфикой. Это прежде всего приверженность сундских королей индуистским (в данное время шиваитским) формам идеологии, наполненным самобытными анимистическими представлениями, а также своего рода симбиоз и философский синтез шиваизма и буддизма, известный и в Маджапахите.

Сунда не попала в список имперских земель Маджапахита, источники доносят до нас сведения об отстранении Гаджа Мады на некоторое время от должности первого министра. Однако к середине 60-х гг. XIV столетия в состав островной империи вошли как подчиненные территории различного статуса или союзные государства многочисленные земли Нусантары от Малайи до восточных островов.

О времени наивысшего подъема государства Мелаю свидетельствуют надписи, сделанные по указу Адитьявармана в 1347—1378 гг. В этот период Мелаю было крупнейшим государством Суматры. К его старой территории, включавшей восточное побережье Центральной Суматры, были присоединены внутренние области в районе Падангского нагорья, населенные народом минангкабау. Раннефеодальное княжество у минангкабау известно с XIII столетия. Экспансия Мелаю в эту область была вызвана стремлением малайских феодалов расширить свои владения за счет плодородных земель на западе.

В результате присоединения Минангкабау центр Мелаю окончательно переместился в верховья реки Батанг, что привело к усилению собственной сельскохозяйственной базы государства и сравнительному ослаблению роли внешней торговли. Адитьяварман провозгласил себя «господином Золотой Земли» (Суматры) и принял императорский титул махараджадхираджи, формально равнявший его с яванским государем. Примечательно, что в его надписях не находит свидетельств признание зависимости от Маджапахита, хотя трудно отрицать, что двор Мелаю по-прежнему был тесно связан с яванским двором.

Религиозно-культовое обоснование власти Адитьявармана обеспечивалось традиционно практиковавшейся в Мелаю системой религиозного учения и ритуалов калачакры. Большую роль в этом играл пример яванского государства. Поклонение монарху-деспоту в облике свирепого божества Бхайравы, требовавшего особых экстатических ритуалов и даже человеческих жертвоприношений, сочеталось с культом всемогущего и доброго бодхистатвы Локешвары, со строительством буддийских монастырей-вцхар. Как и в Сингасари и Маджапахите, здесь возводились десятки монументальных святилищ культа короля-бога. Влияние индуистско-буддийских норм здесь еще более, чем на Яве, было опосредовано местными традициями.

В 1375 г. Адитьяварман отправил в Китай собственных послов с данью. Судя по эпиграфике, он правил до 1375—1378 гг. После него престол Мелаю занял его сын Анангаварман (точные даты его правления не известны). По-видимому, в 70-х гг. XIV в. в Мелаю еще оставалась старая династия. Но китайские хроники фиксируют по соседству с Мелаю другое княжество —Палембанг, где правил свой махараджа. И позднее сведения о Мелаю как об отдельном государстве исчезают. Считается, что Мелаю распалось, его западные районы вошли в состав княжества Минангкабау, а восточные стали объектом притязаний яванцев, китайских пиратов и Сиама.

Черты государственно-политического устройства и административно-территориальную систему Маджапахита в эпоху его расцвета (середина — 80-е гг. XIV в.) можно представить по «Нагаракертагаме», «Параратону», эпиграфическим данным.

Идеологическим и политическим принципом яванского государства являлась деспотическая власть монарха, обожествленного махараджа (бхатары, прабхудевы). Он — «Господин Вилватикты (Маджапахита)», «рату Нусантары», «рату всех рату яванской земли». Культ династических предков служил поддержанию священного статуса монарха и его семьи. В распоряжении этой группы были высшие сановные должности и кормления в главных провинциях и округах. Хотя монарх по своему традиционному статусу возвышался над всей административной и социальной системой государства и считался хозяином всей земли и жизни любого из подданных, на практике его власть над людскими и природными ресурсами была частью монополии господствующего класса, осуществлявшего эксплуатацию феодального типа. В годы правления Трибхуваны и ее сына Раджасанагары (Хаям Вурука), то есть в 30-е — 80-е гг. XIV столетия, происходила концентрация власти и высших владельческих прав на основные яванские территории Маджапахита в руках семьи династии Раджасы и усиление крупных нечиновных феодалов из этой среды. При наличии широчайших прерогатив исполнительной власти у первого министра, патиха Маджапахита (особенно при Гаджа Маде в 1334—1364 гг.) и разветвленного центрального и провинциального чиновничьего аппарата родственники и свойственники монарха с титулом прабху правили как натхи (покровители) ключевых областей и наделялись священным статусом. Натхи, однако, обязаны были значительную часть времени жить в столице, и в областях, ими «покровительствуемых», большую роль играли государственные чиновники, верховные управляющие — патихи. В то же время натхи, как правило, имели кормления не там, где осуществляли свои прерогативы в качестве «покровителей», и до определенного времени это препятствовало сепаратистским устремлениям.

Организация высшей власти в Маджапахите имела особенности, отражавшие сильное влияние монархического клана на осуществление важнейших вопросов государственной политики, с одной стороны, и большое значение государственно-бюрократической системы, с другой. При монархе действовал своего рода высший государственный совет, куда входили члены его семьи, наиболее влиятельные прабху. Это был так называемый Совет семи прабху (называвшийся также и Совет семи раджей, семи натхов и т. п.). Очевидно, формирование этого Совета семи прабху зависело от монарха. Непременно с его участием решались важнейшие общегосударственные дела: например, вопрос об отношениях с сунданским королевством, о постройке чанди для погребального культа Кертанагары, о назначении высших чиновников на место покойного Гаджа Мады и т. д.

Приказы монарха должны были передаваться через особых доверенных министров, трех лиц, составляющих тройку титулов (ракриан санг мантри катрини). Это была почетная придворная должность.

Центральный административный аппарат и высшая исполнительная власть были представлены пятеркой государственных сановников (санг панча ри Вилватикта), которые от имени монарха и осуществляли общие и специальные функции при дворе и в масштабах всей страны. Во главе этого высшего органа стояло лицо, которое условно можно назвать и первым министром и канцлером (йпатих амангку буми, или мапатих, или патих Маджапахита). Мапатих должен был замещать монарха во всех светских делах, он был управляющим всеми государственными землями, осуществлял власть в столице. Мапатих должен был быть в курсе практически всех общегосударственных событий и дел, обладать знанием различных религий, языков, наук, быть осведомленным о настроении народа. Он был облечен властью самостоятельно творить суд и расправу над подданными. Размеры его имущества практически не ограничивались. При Гаджа Маде фактически масштабы власти мапатиха расширились до таких пределов, при которых мапатих стал вторым лицом в государстве после самого монарха и имел возможность решающим образом влиять на разработку и осуществление внешнеполитической программы, на развитие системы управления, судебной и налоговой системы, свода законов.