Есть основания утверждать, что это была полоса нарастания централизаторских тенденций, время, уже во многом отличное от раннесредневековых порядков, когда рака отдельных центральнояванских княжеств боролись за монополию на титул махараджи Начиная со времени правления махараджи Гандры королевская титулатура уже не содержит указаний на принадлежность кого-либо из ее носителей к статусу рака. Традиционный титул рака перестал быть выражением княжеского самовластья и превратился в элемент административно-территориальной системы бюрократической деспотии. Монарх стремился утвердить свое положение как исключительный статус самодержавного государя, возвысившегося над всей массой подданных с их внутренней иерархией.

К концу XII в. гегемония Кедири на Восточной и Центральной Яве очевидна, и яванские правители распространяют свою экспансию на восток за пределы острова: на Бали и Ломбок, ближайшую к Яве Мадуру. Яванское влияние распространяется не только на эти острова, но и на прибрежные области Калимантана, Острова пряностей, Сулавеси. Там уже появились небольшие государственные образования. Они занимали территории на западном, южном и восточном побережье Калимантана, юге Сулавеси, севере Молуккских островов, на Тиморе.

В этих классовых обществах, развившихся значительно позднее западноиндонезийской цивилизации, элементы древнеиндийской культуры усваивались через приобщение к древнеяванской и малайской культурам и через расселение малайских общин. Прибрежная торговля и транзитные связи с остальной Нусантарой играли здесь огромную роль. В некоторых из этих районов Кедири стремилось утвердить свой сюзеренитет. Правда, более или менее определенно это можно сказать лишь о Тернате из северной группы Молуккских островов. Важно отметить, что еще задолго до этого природные ресурсы Восточной Индонезии и возможность получения оттуда пряностей привлекали яванских купцов, стремившихся к этим ценным продуктам наряду с малайцами и арабами.

Тропические культуры, которые через приморские торговые пункты Восточной Нусантары попадали в руки индонезийских и заморских купцов, сделали эту часть Нусантары важным источником ряда уникальных редких товаров, прежде всего пряностей (гвоздики, мускатного ореха, кардамона, перца), алоэ, лакового дерева, камфоры, перьев редких птиц и т. д. Спрос на эти продукты в эпоху Кедири существенно возрос. В этих условиях расширялась и роль северояванских портов Кедири, где шла бойкая торговля и куда стекались многие компоненты товарообмена, проходившего по коммуникациям международной торговли через Северную Яву. Ее посещали арабские купцы, торговцы из Гуджарата, скупавшие пряности, перец, ценную древесину. Обширная внешняя торговля Кедири и рост доходов с нее побудили китайского автора последней четверти XII в. Чжоу Цюйфэя в своем географическом сочинении поставить яванское государство по богатству на второе место после «Арабии». Естественно, что экономическому подъему и политической стабилизации Кедири способствовало развитие собственного флота. По данным эпиграфики известно, что ко времени махараджи Гандры (начало 80-х гг. XII в.) в государстве существовал один из высших постов — сенапати сарваджала, который трактуется как должность морского адмирала, начальника флота.

Во времена Кедири прекратились передачи участков земли — отныне упоминаются лишь тхани и дхармы. Для деревенских чинов и общин время Кедири — последний период, когда они могли «просить о даче земельного имущества». Крупные титулованные лица и представители местных властей среднего уровня все чаще начинают выступать в документах в роли просто чиновников, в частности вторые из них перестали дарить участки земли. Тогда же на светских владельцев распространяется правило «фиксации земельных прав», выработанное ранее для землевладения духовенства. Перестали упоминаться дарения земли храмам и предоставление им иммунитетов. Одновременно продолжалось ослабление духовного землевладения. О храмах упоминается редко, да и строили их тогда мало. Усиливается общинная верхушка, а отчасти и средние светские частные владельцы.

В области социально-имущественных отношений достаточно много новаций. Документы фиксируют упоминания представителей новой группы деревенской верхушки — лурахов, сохранившейся до XX в. В это же время низшие чиновники-исполнители (танды) начинают упоминаться и как владельцы передаваемого земельного имущества или прав. Простые крестьяне в это время занимают заметное место среди получателей иммунитетов, чего не было ни ранее, ни позднее. Только в Кедири широко практикуется присвоение «вечных» прав привилегированными общинами. Крепкая община вообще характерна для этой области. Развитие земельных отношений Кедири практически не захватывало соседнюю Джанггалу, за которой было более отдаленное экономическое будущее (при Маджапахите в XIV в.) и где тогда сохранялись более архаичные аграрные отношения.

Шло дальнейшее упрочение власти монархов, что выразилось во введении обязательного подтверждения ими прав деревенских чинов, чего не было в XI в. Об усилении власти монарха также свидетельствует появление так называемой «просьбы» в адрес монарха как необходимого условия получения экономических привилегий. Деревенские чины (общинная верхушка) начинают отделяться от среды простых крестьян. Этих лиц перечисляют в документах поименно, с их званиями; начинается расслоение общины. На Восточной Яве нет феодального частного владельца внутри общины, но уже появилась крупная административная община — дуван (равная десе) — над малыми общинами.

В целом формируется тот, более поздний тип публично-правовых отношений в ЮВА, при котором государство интересуют права коллектива, а не датали землевладения (территория участка и проч.), но осуществляется строгий контроль в отношении этих прав. Заметны изменения в социальной сфере. В конце XII в. появляется сперва как чиновник и одновременно как крупный и средний феодальный землевладелец — мапанджи (панджи). Это новый социальный тип, родившийся в Кедири в момент активного социального развития этой области и впоследствии распространившийся на все яванское общество. Административная община (дуван) представлена только деревенскими чинами, а не всей общиной, как в XI в. и ранее. Привилегии также получают только деревенские чины, а не вся община, и прежде всего — за военные заслуги. Главным образом это более обширные иммунитеты, но только в отношении уже имеющихся земель. Привилегии эти — на вечные времена, а не как раньше — на период службы. Отсюда видно, что процесс феодализации общинной верхушки в конце XII в. зашел уже далеко, хотя полностью он не завершился и в XIX в. Вообще деревенские чины есть почти везде и всегда, пока есть община.

Если для аграрных государств (в частности, Явы) совершенствование аграрных отношений и освоение новых территорий способствовало централизации островных районов, постепенному выходу на море и овладению морскими коммуникациями, то торговая морская империя Шривиджая с ее сравнительно узкой аграрной базой испытывала прямопротивоположную тенденцию к распаду, нарастающую по мере усиления торговой конкуренции.

Очень немногое известно о Шривиджае XII в. В основном это традиционные сведения о китайских посольствах: согласно китайским источникам, миссии из Саньфоци (Шривиджаи) относительно регулярно прибывали в Китай до 1279 г. В описываемый период посольства в Китай относятся к 1156, 1169, 1176, 1178 гг. Арабский автор Аль-Идриси в 1154 г. сообщал, что китайцы активно торгуют с Индонезией, приезжают и селятся там, женятся на местных женщинах, что доброе отношение к иностранцам в Шривиджае способствует их приспособлению к тамошним условиям. Однако другие источники позволяют считать, что положение Шривиджаи во второй половине XII — начале XIII в. нельзя оценить однозначно, хотя в целом некогда наиболее могущественная морская держава испытывала перемены к худшему.