Люциус тихонько провел пальцами по изящному изгибу тоненькой шейки жены, пьянея от нежности и молясь всем богам, что бы она не проснулась, и не прервала этот пир чувств. Вслед за пальцами последовали губы, невесомо лаская и перемещаясь с места на место подобно бабочке. Лорду безумно хотелось. Хотелось более смелых ласк, более дерзких прикосновений. Хотелось помечать каждое место своего прикосновения, оставляя на этой белоснежной, гладкой коже следы, метки принадлежности ему, Люциусу. Хотелось, отбросив все предосторожности, быстро произнести специальное заклятье, и одним резким жестким движением снова заявить права на эту женщину, доказывая каждым движением, каждым толчком ей и всему миру, что она его и только его. И он не отдаст её никому и никогда. Хотелось, чтоб каждый стон наслаждения, каждый крик удовольствия, который будет слетать с этих прекрасных, зацелованных и искусанных губ служил подтверждением его права на эту женщину…

Из последних сил он сдерживал себя, касаясь ее почти неощутимо. Эти невесомые ласки были единственно возможными сейчас, только они не могли бы разрушить того хрупкого доверия, что у них ещё было. Но даже они начинали будить Нарциссу и лорд поспешил проложить дорожку из нежных поцелуев до кромки на ее ночной рубашке, под которой скрывались два нежных полушария которые он так безумно хотел приласкать.

- Люциус, – прошептала она слегка охрипшим ото сна голосом, в тот момент когда он рукой обласкал её грудь. С радостью лорд отметил, что его действия имели неоспоримые доказательства, её тело уже отвечало на его прикосновение и жаждало новых.

Одним движением он переместился к лицу жены, и не дожидаясь возможных протестов впился в ее приоткрытые от удивления губы поцелуем, продолжая в тоже время ласково поглаживать и сжимать её упругую грудь.

- Люциус, – прозвучавший из её уст стон, в тот момент когда они разорвали поцелуй, был божественной музыкой. Он только заставил его действовать быстрее.

Лорд рванул рубашку, обнажая жену до пояса. В ответ она почти бессознательно выгнулась демонстрируя себя во всей красе. На мгновение он замер, любуясь ею, но вскорости прижался к её груди губами не желая упускать даже мига. Мига без её сводящего с ума вкуса и запаха.

- Люци, Люци, – шептала она. – Нельзя, прекрати. В замок могут прийти… в любой момент.

Её голос срывался от каждой его ласки. Он слушал её голос и хотел слышать другие слова. Он немного сжал зубами ставший таким чувствительным сосок, отпустил и погладил его острым язычком. Нарцисса застонала, выгнулась, и с её губ сорвались слова, которые он так жаждал услышать:

- Ещё, Люциус ещё. Да так. Ещё.

Он ласкал её снова и снова, наслаждаясь прерывистым шепотом и бессвязными вскриками.

- Да, родная, да. Конечно ещё, сладкая моя, ещё и ещё. Снова и снова, – шептал он ей на маленькое ушко, покусывая его в то время как его рука поднимала край её рубашки обнажая длинные стройные ножки.

Переместив руку на внутреннюю сторону бедра, он начал лаская и поглаживая подниматься вверх, ожидая встретить на своем пути последнюю преграду на пути наслаждения. Через мгновение лорд замер, осознав факт упущенный им ночью: под рубашкой его жена не носила нижнего белья. Волна жара прокатилась по телу Люциуса, делая желание нестерпимым.

- Моя девочка спит без трусиков, – прошептал он жене легонько поглаживая сосредоточения её желания.

- Всегда. – выдохнула она, ощущая как он проникает пальцем в её лоно. – Я всегда сплю без них.

- Даже так. – прошептал он, целуя её шею и приникая в неё уже двумя пальцами. – А не хочет ли моя нежная страстная женушка, что бы в её спальню кто-то ночью проник и сполна насладился её маленькой оплошностью.

Слова давались ему не легко, желание требовало выхода, но он хотел добиться просьбы, хотел, чтобы она попросила взять её.

- Это могло бы… освежить мою… скучную жизнь. – голос Нарциссы прерывался, она тоже едва сдерживала себя, но не собиралась уступать мужу.

- Ну, если вы, дорогая, можете освежить ее только так. – это уже походило на пытку, приносящую с каждой минутой все больше и больше сладостной боли. Игра затягивалась и тут Нарцисса сделала последний выпад:

- Я могу ещё освежить её вот так. – по комнате пронесся ураган магии опрокинувший Люциуса навзничь и притянувший его руки к столбикам кровати. Леди Малфой коварно улыбнувшись, провела руками по плечам мужа, а потом медленно спустилась оглаживая его торс и невзначай задевая соски. Лорд готов был завыть от такой медлительности жены, но когда она стала ласкать его бедра, и начала спускаться к ступням не притронувшись к сосредоточению его желания, он не выдержал:

- Цисси, это уже мука, – то ли простонал, то ли прорычал он.

В тот же миг она откликнулась, и уже через секунду прижавшись сверху к его бедрам, опускалась на его возбужденный орган. Из их уст почти одновременно вырвался крик удовольствия. И она начала двигаться, все больше и больше ускоряя темп. Через несколько секунд он освободил руки, сжав её бедра и помогая ей, делая движения более резкими и жесткими. Им не понадобилось много времени, и вот над кроватью раздался ее крик освобождения, а вслед за ним и он огласил спальню победным вскриком.

Она без сил рухнула на его грудь, а он поглаживал влажную кожу её спины легкими успокаивающими движениями.

- Моя колдунья, – раздался его тихий шепот.

- Ты тоже, дорогой, весьма успешно доказал свое звание волшебника, – лукаво улыбнулась Нарцисса, дотрагиваясь до щеки мужа легким поцелуем. – А что бы ты сделал, если бы сюда вошел Лорд?

- Бросил бы Аваду, – не задумываясь ответил Люциус, продолжая свои поглаживания. А потом добавил. – Хотя не понадобилось. Он бы умер сам на месте. От зависти.

Нарцисса улыбнулась, как бы соглашаясь со словами мужа, а потом внезапно спросила:

- Интересно, а что сегодня будет делать Драко.

- Ясное дело, для начала станет выбирать себе одежду, – проворчал Люциус, недовольный возникшим разговором. У него уже появлялись мысли о дальнейшем продолжении так великолепно начавшегося утра. И если бы не угроза прибытия Лорда, то он бы не отказался провести так весь день. – А потом…