Толик с Маринкой поспешно закивали, подозрительно косясь на притихшего Косточкина изучающего содержимое обшивки ракеты. Кажется, ничего не трогать Константину было очень-очень сложно…

Сложнее всего для Наташи оказалось заставить себя войти в запретную зону. Ник легко сбил замок и распахнул дверь. Наташа мялась на пороге. Все-таки, это преступление. Все-таки, кто-то нарочно вешал на двери замок…

– Ничего не поделаешь, – оправдывалась Наташа перед Ником, глупо улыбаясь… – Патологическая порядочность, доставшаяся в наследство от мамы…

– Пойдем уже! – Ник буквально насильно втащил Наташу в библиотеку. Темнота тут же поглотила обоих. – Подожди, я смотаюсь за подсветкой, – шепнул Ник. – Я быстро. Только не уйди отсюда, пожалуйста… А то вспомнишь опять, что находиться тут не порядочно…

Наташа покорно замерла и принялась ждать.

Патологическую порядочность, кстати, Полевая впитала, буквально, с молоком матери. Мама Полевых работала учительницей математики. Нет, нет, не в той школе, где учились Наташа с Толиком, а в пятой – соседней. Мама опасались, что младших Полевых будут считать «учительскими детками», потому принципиально выбрала для близнецов школу номер три. Из-за этого бабушка до сих пор обижалась на маму, а папа, работающий на хлебопекарне, посмеивался над женой:

– Дорогая, почему наши дети едят хлеб? Тебе не кажется, что это то же самое, как если б они учились у тебя в классе.

– Не волнуйся, дорогой, – на папины подколки мама всегда отвечала спокойно и со снисходительной улыбкой.. – Они едят хлеб конкурирующей хлебопекарни. Я кормлю детей только высококачественными продуктами, сделанными профессиональными пекарями, а не людьми с двумя высшими техническими образованиями!

– Запретная тема! – обиженно насупливался папа.

Раньше папа с утра до вечера пропадал в огромном здании под названием «институт металлов» и гордо именовался ученым. Но вот уже несколько лет, как что-то нарушилось, и весь папин отдел остался без работы. Всех сотрудников отправили в загадочный «бессрочный отпуск», и, поскольку потребность в пище и вещах при этом ни у кого не уменьшилась, все ученые дружно ушли работать к одному знакомому в хлебопекарню.

– Я же не виноват, что наш отдел разогнали! – возмущался папа, когда мама шутила по поводу его затянувшегося «временного» места работы.

– Я же не виновата, что от природы являюсь безгранично порядочной. – невозмутимо сообщала мама в ответ на папины высмеивания ее страхов по поводу школы для детей.

– Слишком порядочной, – шептал сестре на ухо Толик во время таких разговоров родителей.

Сам Толик был бы не прочь учиться в пятой школе, и даже просил когда-то родителей перевести его. Ведь все мальчишки, с которыми Толик ходил на дзюдо, учились именно там… Наташа же целиком придерживалась позиции матери.

Именно сейчас, казавшись вдали от дома, Наташа чаще всего вспоминала домашних и понимала, как скучает по ним. А еще, она вдруг отчетливо поняла, что обманывает собственную никогда никого не обманувшую маму. Да, да! Бездушное отражение живет сейчас у мамы дома вместо Наташи Полевой. И это обман! Еще какой обман родителей! И обман этот будет продолжаться до тех пор, пока вирус не отстанет от Солнечной Системы. То есть, до тех пор, пока Наташа не предпримет хоть что-нибудь… Хоть что-нибудь, чтобы прогнать его… Когда Ник вернулся, Наташа Полевая была уже в полной боевой готовности. Даже если потреовалось бы ограбить все библиотеки вселенной, Наташа не отступила бы.

– Вперед! – скомандовала Полевая.

– Полезли! – марсианин поднял повыше светящийся шар и поманил Наташу за собой.

Книги, папки с бумагами, свернутые в рулоны свитки и светящиеся таблички, испещренные не знакомыми символами… Наташин купол исправно переводил все надписи…

– Легенды о Зеленом Корабле, инновационные проекты проффесора Стэма, Вист, как угроза всему живому… – чем дальше Наташа читала названия, тем меньше верила в свою способность что-то найти здесь…

– Стоп! – наконец, Полевая начала мыслить логически. – Купол, миленький, прежде всего, скажи мне, пожалуйста, как звучит марсианский алфавит, и на какую букву могут начинаться материалы, хранящие информацию о профессоре Джефе.

Увы, купол был только переводчиком. Пришлось писать на листочке русский алфавит и ждать, пока купол переведет его на марсианский…

– Ура! Получилось! Ник, я знаю, где искать бумаги! Ник! – Наташа обнаружила, что ее никто не слушает. – О чем ты там читаешь? Что нашел?

– Надо же, – Ник выглядел очень растерянным. – «История преступного профессора Стэма»… Я и не знал, что ее кто-то записал. Не знал, что можно вот так вот войти в библиотеку и почитать ее…

– Это что-то важное? – насторожилась Наташа и взяла пару листочков с изучаемой Ником полки. – О, да! Смотри, тут фотографии! Сероликий Джеф! Точно, ведь это он!

Ник в два прыжка оказался возле Наташи.

– Ничего себе! – только и смог произнести марсианин. – Вот так поворот… Слушай внимательно, Наташа. – Ник был очень взволнован, – Стэм был великим человеком. Он изобрел специальные чудо-пилюли, передающие знания от одного человека к другому. Для расширения сознания теперь не нужен был никакой электронный мыслеперекачщик! Принимающий знания человек должен был съесть одну пилюлю, отдающий знания – другую. И все, контакт моментально налаживался!

– Здорово! – не могла не согласиться Наташа.

– И ничего не здорово! – насупился Ник. – Пилюли эти очень вредны! Сознание того, кто хоть несколько раз пробовал эту гадость, атрофируется. Разум знает, что таблетка на нужное время принесет нужные сведения, и потому разучивается развиваться сам. Принимающий таблетки делает себя их заложником. Со временем, он становится совсем глупым… Кроме того, знания даются таблетками всего на несколько часов. Потом, человек забывает все, что обрел в эти часы.

– Ты говоришь так, будто когда-то пробовал эти пилюли сам, Ник…

– Мое полное имя – Николай Стэм. – ошарашил Ник. – Отец многое рассказывал мне о своих изобретениях. Часто даже такое, о чем с детьми принято не разговаривать. Помнишь, во времена Тетти был закон, регулирующий количество населения империи? Каждое существо, не набравшее за один обычный год хотя бы одного интеллектуального, осуждалось на казнь. Помнишь? Мою мать по законам Тетти приговорили к казни, когда я еще жил в теле пятилетнего ребенка. Ее интеллектуальных данных не хватило для прохождения очередных автотестов, устанавливающих интеллектуальный прогресс марсианина. Отец был в отчаянье. Он пытался оспорить приговор. Он ежедневно общался с мамой и считал ее очень умной марсианкой, но у приборов были свои взгляды на уровень интеллекта. Маму казнили.

Ник говорил спокойно, но Наташа чувствовала каких усилий это ему стоит.

– Тогда-то отец и начал всерьез вести борьбу с законами Тети, продолжил Ник. – Он решил придумать способ обмануть автотесты. Пусть у марсиан будет хоть какой-то выход и защита от этого ежегодного определения интеллектуального возраста. Первое время таблетки показались отцу замечательным изобретением. Дал их человеку перед прохождением теста, а желтые пилюли раздал сразу нескольким умным соратникам. И вот уже приборам кажется, что тестируемый обладает очень высоким уровнем интеллекта. Еще бы! Но чем дольше отец и его сообщники по подполью пользовались таблетками, тем яснее понимали, как это плохо. К тому же, автотестам требовалось, чтобы каждый год интеллектуальный возраст испытуемого увеличивался, поэтому нужно было „подсаживать” на желтые таблетки все новых и новых людей. Мой отец понял, какой ужас натворил, когда еще не было поздно. Люди, принимающей вместе с ним таблетки, еще не успели окончательно деградировать, потому еще имели в себе силы осознать, что идут по ложному пути. Все вместе они решили отказаться от таблеток. – Ник замолчал и вдруг улыбнулся. – Мы с отцом были настоящими друзьями. Он доверял мне, потому рассказал все это.