– Действительно не снимайте! – поразила всех Наташа. – Я не шучу! – она пыталась уворачиваться от Кешкиной руки, смешно сминала при этом скафандр и становилась похожей на бабочку в коконе. – Послушайте же меня! – призывала она. – Мне до смерти надоело сидеть в этом куполе. Как говорит мама: «Там, где техника бессильна, можно пустить в ход мозги». Пульт сломался, ученым – не до нас, мы должны действовать самостоятельно. Я знаю, как победить упрямый скафандр. Мы же уже нашли вещество, хотя бы на время растворяющее ткань скафандра…

– И думать забудь! – всполошился Ник. – Кешкина слюна очень ядовита. Мы сами не знаем, как обращаться с ней…Вместе со скафандром ты растворишь и себя, и нас вместе с собой и еще пару миров в придачу… А я-то думал, что Котикова с Косочкиным – это катастрофы. Оказывается, ты еще опаснее…

– Доверьтесь мне! – наставила Наташа, – Когда я участвовала в олимпиаде по химии, мне пришлось выучить много такого, что человеку в нормальной жизни пригодиться просто не может. В том числе и сведения о том, как опытные химики работают с ядовитыми веществами. Я прямо предчувствовала перед олимпиадой, что мне, с моей совершенно ненормальной жизнью, что-то из выученного, наверняка, пригодится. Дайте мне возможность попробовать растворить купол!

– Я – за! – Маринка, ни на миг не сомневаясь в химических способностях подруги, подняла руку. – Если уж Наташа что-то учила, то она знает это досконально.

– Речь шла о земных ядах… – засомневался Толик. – И их применяли в условиях лаборатории…

Наташа так выразительно посмотрела на брата, что он умолк.

– Толик! – с укором проговорила она. – Ты же мой брат! Неужели не можешь проголосовать за мою просьбу? Где твоя семейная солидарность?

– Я-то тебе брат, но истина – дороже. Голосовать надо честно, а не из родственных чувств. Мне действительно кажется, что твоя идея плоха… – Толику явно нелегко давались эти слова. – Это у меня от мамы, – попытался свести все в шутку он. – Я же не виноват, что мне по наследству передалась ее порядочность. Что думаю – то и говорю…

– Патологическая порядочность! – выпалила Наташа. – Не помнишь, как сам говорил, что мама поступает не слишком правильно, когда не идет на поводу у родственных чувств.

«Я – за Наташу!» – внезапно поддержал девчонок Кешка. Он изобразил языком поднятую руку и несколько раз повторил свое решение пульсирующей надписью, бегущей по стене. – «Я берусь быть ее лаборантом. Вдвоем мы наверняка справимся. Я давно мечтал научиться применять свою слюну с пользой…»

– Кешка?! – поразился Ник. – Это еще что такое? Я – капитан корабля. Я не выносил вопрос на голосование… Отчего вы… – тут Ник понял, что, ведет себя не сликшом хорошо. Общаться с друзьями приказами – нельзя… – Ну, хорошо. – сдался он. – Только я буду руководить экспериментом. Прослежу, чтобы были соблюдены все меры предосторожности!

– Четверо, против двух! – радостно провозгласила Наташа сверху.

– А чего это, против двух! Чего это, против двух?! – закричал Косточкин. – Я тоже «за». Сами ж на классном собрании говорили, меня хлебом не корми, дай что-нибудь нахимичить…

– Наташа, ты как всегда на высоте! – поздравила Маринка. – Причем на этот раз и в буквальном смысле тоже!

– Тогда приступим! – серьезно скомандовала Наташа.

Какое-то время команда корабля обсуждала детали предстоящей операции. Ох, и нелегким же оказалось задуманное дело!

– Дела у нас совсем не важно… Где же тут стеклянная банка! – причитала Маринка, переворачивая вверх дном все в кухонном отсеке,– Стеклянная банка! Ну, надо же! Кто б мог подумать, что здесь это такой дефицит… У нас дома ими вся кладовка забита… Папа все грозится выкинуть их, если мама с бабушкой не перестанут запрещать разбрасывать радиодетали по всей квартире… Ох, как хочется домой!

– Стекло – химически инертный материал! – с учительскими интонациями произносила Наташа в это время для остальных. – Скорее всего, Кешкина слюна для него безвредна!

Ник, Толик и Косточкин, словно на бревне, восседали на Кешкином языке и готовились выполнять свои обязанности. Поначалу Толик и представить не мог, что согласится прикоснуться к языку этого чудовища. Но потом, осознав, что увеличивает тем самым Наташин риск, переборол все свое отвращение…

– Нашла! – радостно закричала Маринка, врываясь в центральный отсек. – Представляешь, Наташа! Ник сохранил банку от того варенья, что ты дарила ему в прошлую встречу…

Ник глянул на Наташу и густо покраснел. К счастью, та была слишком занята экспериментом, потому ничего не заметила.

– Так вот куда делось розовое варенье! – воскликнул Толик, сощурившись. – Наташа, тебе не стыдно?! У нас всего три банки на всю семью осталось!!!

Маринка с Наташей смущенно заулыбались, отводя глаза…

И вот, операция началась. Кешка выстроил из своего языка две полки. На верхней – прямо под потолком, сбоку от все еще висящей в воздухе Наташи – сидели Ник, Толик и Косточкин.

Что есть силы, они тянули ткань Наташиного скафандра на себя. Хоть и с большим трудом, но удалось сделать так, чтоб между Наташей и краем скафандра образовалось довольно большое расстояние. На нижней полке Кешкиного языка, расположилась укутанная с ног до головы тряпками Маринка. Разумеется, не обычными тряпками, а специальными, пропитанными какой-то гадостью. В обмотанной всем, чем только можно, руке, Маринка сжимала ту самую банку.

– Если только заметишь, что слюна стекает не в банку, а на тряпки – кричи. Кешка тут же закроет течь слюны. А ты в это время должна сбросить тряпки в мусорку. Кешка тут же выплюнет их наружу… – несколько раз повторил Маринке ответственный за безопасность операции Ник. – Учти, Коткова! – грозно повторил он на всякий случай. – Если сделаешь что-то не так, и таки обожжешься, будет очень больно. А я – ты ж меня знаешь – существо жалостливое. Добью, чтоб не мучалась…

– Он шутит, Маринка, не слушай, – совершенно забыв делать вид, что относится к Маринке пренебрежительно, заботливо говорил Толик. – Если что – мы тебя спасем. У Наташи вон сколько сосудов с гадостью, которая может обезвредить действие яда.

Так как Наташа понятия не имела, из чего состоит Кешкина слюна, то на всякий случай подготовила всевозможные вещества, которые, как она читала в книжке по химии, нейтрализуют какие-то другие вещества. Кешка любезно помогал ей в сборах. В составе его организма оказалось много полезных химических элементов. Обо всех них Кешка знал много всего интересного. Он довольно хорошо изучил свой организм. Единственное, что так и осталось для него загадкой – собственная слюна.

Ядовитая слюна встречалась у Догофлаев очень редко, и ученые собаки-корабли еще не успели разобраться с ней. Кешка совсем немного погостил на своей родной планете, которую отыскал с большим трудом, поэтому так и не успел попросить сородичей провести исследования…

Самая опасная роль в предстоящем мероприятии досталась Наташе – ведь к ней внутрь купола нельзя было передать импровизированные защитные перчатки (обмотку из тряпок, смоченных специальными веществами).

Ник страшно нервничал:

– Давай все же я сделаю надрез! – просил он. Да, да, уже просил. Не отдавал распоряжения командирским тоном, а именно просил. Ник давно уже понял, что с этими взбалмошными землянками можно договориться только добром, – Давай я!

– Нет, – внешне Наташа оставалась спокойной. – От тебя больше пользы, как от тяговой силы. Нужно оттягивать скафандр как можно сильнее!

– Пусть тогда Кешка, – робко начинал Ник.

– Ты не хуже меня знаешь, что Кешке не позволит это сделать инстинкт самосохранения. – Наташа начинала терять терпение. – Ну, пожалуйста, ну не отвлекай меня!

Нику ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

– Начали! – скомандовала Наташа, и с этого момента счет пошел на секунды.

– Раз! – и Наташа прошлась по клеткам Кешки обезболивателем.

«Внимание, чувствительность клеток отключена на пятнадцать секунд!» – сообщил Кешкин инстинкт самосохранения. – «Постарайтесь успеть!»